Мне кажется очень заметным одно изменение, которое случилось на третьем сроке В.Путина. Прошло уже два месяца с дня инаугурации, а от Кремля никто не говорит. Раньше, в первые два срока была целая система озвучивания решений, посылали "сигналы", проводили закрытые встречи с руководителями СМИ, вырабатывали тезисы по так называемой "повестке дня". Работала машина. Созданная, как говорят, еще Волошиным при Ельцине и укрепленная при Суркове у Путина. Эта машина производила на общество пугающее впечатление своей разветвленностью. Машина была изощренная. Потом при Медведеве эта машина сохранилась и слегка дополнилась. То, что она сохранилась, было видно по истории с грузинской войной, а дополнение было за счет ИНСОРа и других прогрессивных "рупоров".
Но с момента "рокировки" наблюдается нечто странное. Мы слышим только хаотические реплики спикеров " второго уровня". К обществу обращаются только фрики или пресс-секретари. Вот если оглядеться и вспомнить – кто говорит от власти? пресс-секретарь Песков, полпред Холманских, вице-премьер Дмитрий Рогозин (в фейсбуке), пресс-секретарь следственного комитета? отдельно взятый патетический неоконсерватор Габрелянов?.. Не слышно стройного хора статусных спикеров Единой России, от большой линейки кремлевских экспертов осталось какое-то охвостье, прибитое волной к пустынному пляжу сайта Общественной палаты. Редакторы дискуссионных программ, насколько я слышу, с трудом теперь находят спикеров, готовых говорить "за власть". А о тех, кто продолжает говорить "за власть" уже нельзя с уверенностью сказать: "знают" ли они, что говорят. Или они говорят "от ветра головы своей"?
Поэтому я с интересом прочел интервью Костина.
Он долго работал одним из кочегаров этой машины при Путине и Медведеве в АП, а при рокировке ушел на аутсорсинг. Сначала были слухи, что он останется внутри, а потом пошли слухи, что он будет создавать "новый ФЭП". И вот он кое-что прояснил.
Если вчитаться в это интервью – о чем тут говорит Костин? Во-первых, о том, что старая властная аналитическая машина промахнулась мимо протеста. Костин много говорит о понимании протеста. Социологами он не доволен. Собирается зарубежных привлечь. С пониманием протеста у "кремлевцев" ведь случилась беда. Когда Москва забурлила, они сильно задергались в интерпретациях. Поначалу С.Марков и Д.Орлов говорили, что есть в протесте "справедливое недовольство", да плохи коневоды (Удальцов, Навальный и др.). А в последнее время начался полицейский разгром, про справедливое недовольство забыли и стали напирать на то, что бурлят "враги государства". Подлежащие, стало быть, уголовному преследованию.
Заметно, что Костин возвращается к тому, что "протест надо понять". Интервью построено на признании, что политическая ситуация глубоко изменилась. Признается, что протест выявил изменения в структуре российского общества. Этого общества, говорит Костин, мы не знаем, оно не изучено. Предстоят региональные выборы, начиная с 2014 года. Кремль не знает, как будут голосовать регионы. И в общем Костин признает, что Кремль не знает, как вообще изменилась структура общества в регионах. А ведь там и главная опасность. Хотя, как известно, "революции делаются в столицах", но история конца СССР показала, что главная беда для централистской московской власти начинается, когда "качнулись регионы". Костин говорит про "вирусные новости", про то, что неизвестно, как именно и насколько глубоко они проникают. Он хочет создать программное обеспечение, которое позволит на больших скоростях анализировать большие массивы кириллических сообщений. Старая кремлевская социология не смогла ответить на вопрос, что происходит на уровне "корней травы" в этом обществе. Большие социологические машины не отвечают на вопрос, как работают "локальные сети доверия". Костин собирается захватить контроль над интерпретацией того, как "социальная энергия переходит в политические предпочтения".
Иначе говоря, костинский ФЭП собирается заново обосновать путинскую систему, получив "достоверные данные" о том, чего "хотят люди". Коротко говоря, он собирается удушить нас в объятиях некоего нового истинного знания о том, почему общество хочет продолжения путинизма. И почему оно же готово проголосовать за Рыжкова и Прохорова, если оба они окажутся не просто оппозицией, а будут системной, можно сказать, "народной" оппозицией. Народной в том смысле, в каком народным лидером является сам Путин.
Теорема, которую должны доказать новые костинские аналитики, заключена в том, что Прохоров и Холманских – это два патриота с несколько разными взглядами, но оба работающие на благо Родины. Причем оба – работают "от корней травы", от самого низа народной жизни... Так называемый "новый средний класс" в этой концепции должен быть понят примерно как "рабоче-крестьянская интеллигенция" у большевиков. Пока он в таком виде себя еще не осознал. Пока он тычется то в Гудкова, то в Немцова. Но он должен обрести свою подлинную идентичность... На эту тему нас, как обещает Костин, к концу года ждут два доклада: о том, как устроено общество, и о том, как влияют "новые медиа". Доклады будут суровые, по-американски правильные и неопровержимые в своей новой достоверности.
Что из этого получится? Получится новая концепция "осторожной децентрализации". Ничего другого не придумаешь. Да, собственно, Костин об этом и говорит: "большинство состоит из меньшинств". А это значит, что надо как-то освободить меньшинства от постоянного нагнетания централизма. Можно ли это сделать?
Я думаю, что в той фазе, в которую вступила путинская система – уже нет.
Костин окажется просто тем "андроповым", который в лучах закатного солнца, говорит: "мы не знаем общества, в котором живем".
Перед тем как "сыграть в ящик", позднесоветская централистская система тоже пыталась напоследок "работать" с разными "новыми группами" – кооператорами, молодыми комсомольцами-технарями, творческой интеллигенцией. И те, кто тогда наверху выступал за обновление были, – как, вероятно,и Костин ныне – движимы самыми добросердечными реформаторскими чувствами. Я, к примеру, не буду испытывать никакого злорадства, когда путинский централизм с грохотом рухнет, в очередной раз погребая под обломками слабо защищенные социальные группы.
Но все же, глядя на эти обломки, я с доброжелательной улыбкой скажу: Константин, ну вы же понимали, что системы с политической конкуренцией не строятся по принципу "все время быть немного беременным". Или по принципу "стакан то ли наполовину пуст, то ли наполовину полон". Нет никаких способов изобретательно симулировать политическую конкуренцию таким образом, чтобы система работала. Многие пробовали. И ни у кого не получилось.