Китайская военная угроза

Анализ данных о потенциальных военных угрозах для РФ на различных ТВД позволяет назвать основной из них угрозу со стороны КНР.

Вооруженные силы Китая строятся в соответствии с концепцией "стратегических границ и жизненного пространства", которая разработана для обоснования и правомочности ведения ВС Китая наступательных боевых действий. Концепция основана на той точке зрения, что рост населения и ограниченность ресурсов вызывает естественные потребности в расширении пространства для обеспечения дальнейшей экономической деятельности государства и увеличения его "естественной сферы существования". Предполагается, что территориальные и пространственные рубежи обозначают лишь пределы, в которых государство с помощью реальной силы может "эффективно защищать свои интересы". "Стратегические границы жизненного пространства" должны перемещаться по мере роста "комплексной мощи государства" (под ней понимается совокупность экономики, науки и техники, внутренней политической стабильности, военной мощи).

Хотя указанная концепция не называет прямо направление, в котором будут расширяться "стратегические границы жизненного пространства" Китая, достаточно очевидно, что это может быть только Россия, преимущественно ее восточные регионы, а также Центральная Азия, в первую очередь Казахстан. Восточная Сибирь и Дальний Восток РФ обладают гигантской территорией и природными ресурсами при очень небольшом, причем быстро сокращающемся, населении. Схожая ситуация имеет место в Казахстане. В Индокитае (другом потенциальном направлении китайской экспансии) ситуация прямо противоположна (мало территории и ресурсов при высокой плотности коренного населения). Индия в качестве направления экспансии, разумеется, рассматриваться не может по причинам географического (между Китаем и Индией лежат Гималаи) и демографического (население Индии почти равно китайскому при гораздо меньшей площади территории) характера.

То, что экспансия Китая будет вестись главным образом в направлении России, подтверждается как ведущейся в этой стране пропагандой, так и характером военного строительства. В Китае вся полнота власти остается в руках КПК, поэтому как пропаганда, так и научные труды находятся под контролем партийных органов и отражают исключительно официальную точку зрения.

В настоящее время китайская историография рассматривает действия России в отношении Китая начиная с XVII века исключительно как агрессию, которая привела к захвату Россией значительных "исконно китайских" территорий. Несмотря на официальные заявления китайских властей о том, что никаких территориальных проблем между РФ и Китаем сегодня нет, содержание пропаганды не меняется, что означает возможность предъявления претензий в любой момент и моральную подготовку собственного населения к этому моменту.

В сентябре 2006 года Китай провел беспрецедентные по масштабам 10-дневные учения Шэньянского и Пекинского военных округов, двух самых мощных по своему потенциалу из 7 китайских военных округов. Именно эти округа прилегают к границе с Россией, Шэньянский противостоит Дальневосточному, а Пекинский - Сибирскому военным округам ВС РФ. В ходе учений части Шэньянского ВО совершили бросок на расстояние 1000 км на территорию Пекинского ВО, где провели учебное сражение с частями этого округа. Целями учений стали отработка навыков маневрирования армейскими соединениями на большом удалении от мест базирования и повышение уровня управления тыловым обеспечением войск.

Подобный сценарий учений можно рассматривать только как подготовку к войне с Россией, причем отрабатывается наступление, а не оборона. Применительно к Тайваню и к Юго-Восточной Азии указанный сценарий не имеет смысла из-за несравненно меньшей глубины ТВД и других природно-климатических условий. Отрабатывались глубокие наступательные операции на суше, в горно-степной местности, их объектами для Китая могут быть лишь Россия и Казахстан. Против Казахстана расположен Ланьчжоуский военный округ, он в указанных учениях участия не принимал. Учения проводили именно Шэньянский и Пекинский округа.

Перед Китаем стоит комплекс очень серьезных проблем (демографических, экологических, экономических), причем их сочетание таково, что решение одних ведет к усугублению других. Экспансия с целью захвата территорий и природных ресурсов является для КНР, возможно, единственным способом избежать серьезнейшего кризиса, угрожающего самому существованию этой страны. Хотя экспансия эта предположительно будет носить в первую очередь экономический и демографический характер, нельзя исключать и прямой военной экспансии. Очень высокая безработица и такая специфическая черта современного Китая, как "дефицит невест" (значительное количественное превышение мальчиков и юношей над девочками и девушками в молодых возрастных группах), делают высокие собственные потери в ходе боевых действий не просто допустимыми, но даже желательными для военно-политического руководства страны.

С другой стороны, представление стран НАТО в качестве потенциального военного противника РФ кажется сегодня в высшей степени сомнительным. Идеологическая составляющая противостояния с Западом, которая была основной в годы холодной войны, сегодня отсутствует. Соответственно, сколько-нибудь очевидных причин для конфронтации нет. Отражение политического, информационного, экономического давления на РФ со стороны Запада, даже если трактовать такое давление как внешнюю угрозу, не является и не может являться задачей ВС.

Что касается военной составляющей НАТО, то его группировка в Европе за период после окончания холодной войны подверглась радикальному сокращению. Так, на начало 1990 года ВС 16 "старых" членов НАТО имели в Европе суммарно 24 344 танка, 33 723 боевых бронированных машин, 20 706 артиллерийских систем калибра более 100 мм, 5647 самолетов, 1605 вертолетов. На начало 2007 года ВС 22 стран НАТО (16 "старых" и 6 "новых", бывших членов ОВД) располагали в Европе суммарно 13 514 танками, 26 389 ББМ, 16 042 артсистемами, 4031 самолетом, 1305 вертолетами. В частности, группировка США в Европе за указанный период сократилась с 5904 танков, 5747 ББМ, 2601 артсистемы, 626 самолетов и 243 вертолетов до 130 танков, 697 ББМ, 247 артсистем, 203 самолетов и 48 вертолетов. Силы бундесвера, традиционно считающегося основной ударной силой НАТО в Европе, уменьшились с 7000 танков, 8920 ББМ, 4602 артсистем, 1018 самолетов и 258 вертолетов до 1904 танков, 2404 ББМ, 1370 артсистем, 381 самолета и 189 вертолетов. Сокращение вооружений странами НАТО лишь в очень незначительной степени сопровождается его обновлением, в основном происходит лишь перераспределение техники из ВС США, Германии, Голландии в периферийные страны (Норвегию, Данию, Испанию, Португалию, Турцию, Грецию, Польшу). ВС стран блока располагаются только на национальных территориях (исключение, естественно, составляют войска США, сократившиеся, как было сказано, до незначительных размеров). Прием в НАТО стран Восточной Европы заметно ослабил блок в военном отношении, так как ВС НАТО постоянно сокращающимися силами должны оборонять постоянно увеличивающуюся территорию. ВС "новых" членов НАТО по-прежнему оснащены устаревшей техникой советского производства, перевооружение на западные образцы происходит очень невысокими темпами. Никаких "баз НАТО" на территориях восточноевропейских стран нет, да и само понятие "база НАТО" является бессодержательным пропагандистским штампом.

Кроме того, как показывает операция НАТО в Афганистане, страны континентальной Европы сегодня не готовы к ведению каких-либо серьезных войн по соображениям психологического характера. Их чувствительность к собственным потерям приближается к пределу, за которым их армии уже нельзя будет считать армиями. ВС этих стран с различной скоростью эволюционируют в направлении превращения во "всемирный МЧС с полицейскими функциями". Сказанное не относится к ВС англосаксонских стран (хотя ВС Великобритании находятся в "промежуточном состоянии" между ВС США и ВС стран континентальной Европы), однако они на сегодняшний день истощены ведением кампаний в Ираке и Афганистане. Причиной истощения является наемный принцип комплектования ВС (ведение длительной войны с большими собственными потерями приводит к острой нехватке личного состава и резкому снижению его качества).

При этом ВС США располагают уникальными возможностями по проецированию силы в любой регион земного шара и ведению так называемой сетецентрической войны. Эта концепция подразумевает превращение ВС в единый разведывательно-ударный комплекс, позволяющий в реальном масштабе времени выявлять цели и немедленно наносить по ним удары, гарантируя при этом их поражение первым же ударом. Хотя в полной мере эта концепция в США пока не реализована, работа в этом направлении ведется очень активно. Учитывая продолжающуюся (и даже ускоряющуюся) деградацию высокотехнологичной составляющей ВС РФ, в частности обвальное сокращение СЯС и развал группировок ПВО, в обозримом будущем (в пределах 10-15 лет) может возникнуть ситуация, когда ВС США получат способность безнаказанно нанести обезоруживающий неядерный удар по российским СЯС. Именно этот сценарий следует рассматривать в качестве единственного варианта реализации военной угрозы со стороны стран НАТО. Впрочем, в данном случае США следует рассматривать именно как США, а не как страну - члена НАТО.

Достаточно высоким уровнем боеспособности располагают ВС Турции (которую, как и США, следует рассматривать не столько как члена НАТО, сколько как самостоятельную сущность), однако они во многом архаичны по своей организации и оснащению В и ВТ, поэтому не имеют возможности вести крупномасштабные боевые действия на большом удалении от собственных границ.

Крайняя слабость транспортной инфраструктуры и заметное падение потенциала Тихоокеанского флота и Дальневосточного военного округа делают Дальний Восток и Восточную Сибирь наиболее уязвимыми в военном плане территориями России. Это может проявиться не только применительно к угрозе со стороны Китая, но и применительно к территориальным претензиям со стороны Японии. Мощь японских ВМС обеспечит этой стране возможность проведения успешных десантных операций на Курильские острова, Сахалин и даже на Камчатку. Слабая сторона ВС Японии - отсутствие ядерного оружия и заметные пацифистские тенденции в общественном сознании, сходные с европейскими. Это делает возможность реализации угрозы со стороны Японии крайне низкой.

Борьба с "международным терроризмом", под коим принято подразумевать действия радикальных исламских группировок, превращена сегодня в своего рода "всемирный фетиш". Для правительств многих стран, включая РФ, лозунг "борьбы с терроризмом" стал удобным пропагандистским прикрытием для решения собственных политических задач внутри и вне собственной страны. Борьба с формированиями партизанского и диверсионно-террористического типа не может быть главной задачей ВС. Для ее решения предназначаются специальные подразделения, численность личного состава которых составляет порядка 1% от общей численности ВС. Задействование крупных группировок различных родов войск возможно лишь в редких ситуациях, когда противником являются значительные по численности и хорошо вооруженные формирования. Однако в этом случае боевые действия уже вряд ли можно классифицировать как борьбу с терроризмом. Если говорить о российском опыте, то обе чеченские войны с юридической точки зрения гораздо правильнее было квалифицировать не как "контртеррористическую операцию", а как "подавление вооруженного мятежа, направленного на отторжение от России части ее территории". С военной точки зрения на отдельных (в основном начальных) этапах обеих войн имела место классическая форма боевых действий "армия против армии", в другие периоды шла противопартизанская (для ВС РФ) война. "Контртеррористическую" форму боевые действия фактически приняли в конце 2001 - начале 2002 года, именно после этого начался вывод большей части войсковой группировки с территории Чечни, поскольку при такой форме боевых действий в их наличии исчезла необходимость.

В обозримой перспективе повторение подобной ситуации возможно лишь в случае, если оружие против России повернут чеченские силовые структуры, контролируемые Р.Кадыровым. Подобный вариант не исключен, но маловероятен и никак не может рассматриваться в качестве основной военной угрозы для РФ. Возможность проникновения на территорию РФ террористических группировок извне пока представляется чисто гипотетической. Видимо, она реализуется лишь в случае полного хаоса и войны "всех против всех" в регионе Ближнего и Среднего Востока. Еще более гипотетической представляется военная угроза со стороны армий стран этого региона. Эти страны не имеют общей границы с РФ, чрезвычайно разобщены между собой, а в технологическом плане почти полностью зависимы от самой России, Запада и Китая. Единственной реальной угрозой для РФ можно считать ракетно-ядерный потенциал Саудовской Аравии, Пакистана и Ирана, однако даже в отдаленном будущем он будет заведомо несопоставим с российским. Сегодня и в ближайшем будущем эта угроза равна нулю.

© Содержание - Русский Журнал, 1997-2015. Наши координаты: info@russ.ru Тел./факс: +7 (495) 725-78-67