Кино в очередной раз проговаривается и, как всегда, говорит правду

Почему рухнула советская система? Все же было нормально: громадная империя, стройки, рубль, скоро коммунизм, - но пришли восьмидесятые, и все. А надо смотреть кино. Кино всегда проговаривается и всегда говорит правду. И правду жизни, и правду искусства, и правду еще чего-то третьего - сквозного для жизни и искусства. Вероятно, истории. Историческая правда: закономерности развития, смена этапов, вечное возвращение.

По-настоящему правдивых тем в искусстве не так уж много: десятка два, может, два с половиной, ну три. Они то сосуществуют в культуре на равных, то какие-то из них - раз! - и вырываются вперед, а все остальные до поры до времени, до следующей эпохи, остаются в их тени. Дело не в моде: тема становится модной не просто так, а тогда, когда попадает в самое существо своей эпохи. В таком случае в сюжете можно разглядеть не только предпосылки сложившейся исторической ситуации, но и - что намного важнее - то, что дальше будет с человеком, людьми, страной.

Тема молодого претендента из деревни, приехавшего покорять город, - вполне расхожая общекультурная тема, отражающая глубинный страх любого человека и - шире - любого человеческого сообщества, системы перед внутренним врагом - захватчиком и разрушителем существующего порядка. Об этом - истории Париса, Эдипа, Иосифа, Моисея, Д'Артаньяна, Тарзана, Конана-варвара, хоббита Фродо, Кинг-Конга, Годзиллы, даже Жульена Сореля, Пер Гюнта и Бенджи Компсона. Об этом же вся "Золотая ветвь" Фрэзера. Почему внутренний враг? Потому что для структуры он как бы свой, ее часть, находящаяся на периферии, маргинал. Конечно, дикий, конечно, нецивилизованный, но не представляющий явной опасности. Опасным для системы он становится, когда устремляется в центр, но - самоуверенная, думающая, что она сильнее любого своего элемента, - система всегда пропускает момент, когда молодой претендент из неуклюжего и внешне безобидного провинциала превращается в хищного захватчика.

Он направляется в город, часто это столица, из глухомани, деревни, пригорода или провинции (периферии), т.е. из темного во всех смыслах, кишащего хаотическими разрушительными энергиями хтона, как правило, только что оторвавшись от сохи, плуга, мотыги, лопаты, граблей и прочих землеобрабатывающих орудий, вроде бы с целью очеловечиться, приобщиться к цивилизации и свету и, постепенно влившись в систему, занять в ней какое-либо место, лучше - одно из первых или самое первое, получить определенный статус и прилагающиеся к нему блага, иначе говоря - он едет в столицу, чтобы взять там денег и власть.

Деньги и власть на дороге не лежат, их приходится отнимать у других людей, которым они - по праву наследования, традиции или сложившегося уклада - уже принадлежат. Но дело даже не в этом, хотя и в этом тоже, - дело в итоге в том, что сильный, молодой и беспринципный (а принципы есть там, где есть порядок; в хаосе принципов нет) претендент привносит вместе с собой в систему массу разрушительных энергий из своего хтона, энергий, которые в конце концов эту систему и разрушают к черту. И теперь - если созидательные энергии хтона не менее сильны, чем разрушительные, - он, ставший к тому времени лидером, главным в системе, выстроит новый, свой, на какое-то время, до прихода нового претендента, жизнеспособный порядок, если нет - система рухнет и станет добычей внешнего врага. Бывает и наоборот: система, центр, если он слабее ее, переваривает пришельца с периферии и перековывает его орала на свои мечи.

На этом теоретическая часть статьи заканчивается, ее сменяет практическая, материалом которой будет советское кино рубежа 1970-1980 годов, где тема лимиты, захвата города деревней и провинцией стала одной из определяющих, если не самой главной темой. До середины 1970-х эта тема пребывала в режиме "одной из", никак не выделяясь из ряда других и не претендуя на первенство, но тут кино как прорвало - что ни фильм, то о сложной судьбе лимитчиков и об их исковерканных городом судьбах или, напротив, о жителях столицы, в жизненный порядок которых врываются молодые хищные хтоны. Тема звучит в самой разной тональности.

Комедия: "Баламут", 1979, режиссер В.Роговой. "Парень из провинции приехал в Москву поступать в институт. Изобретательность и упорство помогают ему на экзаменах, а деревенская закалка пригодится в студенческой жизни". Комедия: "Отпуск за свой счет", 1981, режиссер В.Титов. "Катя отправляется в Москву к возлюбленному. Они познакомились в ее городке, куда парень приезжал в командировку". Музыкальная комедия: "Карнавал", 1981, режиссер Т.Лиознова. "Нина живет в маленьком провинциальном городке и мечтает стать актрисой. После окончания школы она отправляется в Москву покорять столицу". Ретрокомедия: "В старых ритмах", 1982, режиссер М.Ершов. "Провинциал Никита Федоров, не поступив в консерваторию, с горя бросается в Неву. Свидетель происшествия, милиционер Кошкин, вытаскивает его и приглашает работать в уголовный розыск".

Мелодрама: "Сладкая женщина", 1976, режиссер В.Фетин. "Веселая и напористая дама из провинции работает на кондитерской фабрике. Но несладко приходится мужчинам, пользуясь которыми, эта деревенская лимитчица устраивает свою сладкую городскую жизнь". Еще мелодрама: "Поздние свидания", 1980, режиссер В.Григорьев. "Приехав из деревни в Ленинград, героиня сама добилась и высшего образования, и диплома с отличием, и даже защитила диссертацию. Но ее личная жизнь не складывалась". Драма: "Кузнечик", 1978, режиссер Б.Григорьев. "Окончив школу, Лена приехала в Москву и поступила в пединститут. Она поставила перед собой четкую цель - любой ценой добиться материального благополучия и сделать карьеру". Еще одна драма: "Тростинка на ветру", 1980, режиссер В.Аристов. "Варя только что окончила школу. Родители разводятся, любимая бабушка донимает приставаниями о смысле жизни. Не видя перспектив, Варя уезжает в город к сестре".

Апофеоз темы - оскароносная мелодрама Владимира Меньшова "Москва слезам не верит", 1979 ("Фильм о судьбах трех юных провинциалок, приехавших в Москву учиться, а заодно и искать счастья. Главная героиня полюбила, но была покинута, однако она не отчаялась, сумела в одиночку вырастить дочь и к тому же сделать блестящую карьеру. Наконец, жизнь дарит ей встречу с прекрасным человеком и настоящее счастье").

Но и сквозь авторские иронию, лирику, жалость и симпатию к лимите или даже что-то вроде любви и стремления их понять и оправдать все равно виден страх перед молодыми пришельцами, которые волей-неволей, но разрушат то, что построено до них в сакральном центре, и возведут на руинах свое мироздание. Или не возведут, только разрушат - эта мысль, как предостережение, есть везде, даже в "Москва слезам не верит", ведь в этом фильме из трех претенденток только одна сумела утвердиться в столице, две другие оказались на обочине большой жизни, не при делах.

Несложно увидеть (даже из приведенного выше списка, а ведь он далеко не полон, отобраны только самые известные и знаковые кинокартины на данную тему), что в подавляющем большинстве архетип внутреннего врага, захватчика и разрушителя воплощен в женских образах, хотя (по идее) тип мужчины-разрушителя привычнее и характернее для данной функции-роли. Именно мужчина в таких случаях должен быть воплощением силы, мощи, могущества, витализма, т.е. всего того, что помогает молодому претенденту разрушить систему и создать новую. Но мужчины-лимитчики в фильмах данной темы - исключения, в основном все претенденты на городскую, столичную жизнь - женщины. Почему, в чем же дело?

А дело, получается, в том, что женщина - сама по себе хтон, и если деревенский житель для горожанина хтоничен, то лимитчица - это хтон в квадрате. Женщина - это и так сама земля, рождающая и убивающая одновременно, дарящая жизнь и отнимающая ее, сущность, мистически связанная как с силами плодородия, так и с подземным царством мертвых и самим дьяволом. Так что на один страх - перед внутренним врагом, захватчиком-разрушителем - накладывается другой, такой же исконный, сущностный для человечества - перед женщиной, погубительницей мужчины.

Дело каждого страха - предостеречь, предупредить об опасности, дать знать человеку и, если страх оформился в культурное явление, человечеству о том, что его ждет впереди. Поэтому такие фильмы - фильмы о захвате города, столицы лимитой - можно рассматривать как фильмы-предостережения или предсказания о том, что будет вскоре, уже завтра, со всей государственной системой, которая - дряхлая, размякшая и обессилевшая под грузом самолюбования, плаксивая и сентиментальная - неминуемо падет под нашествием сильных, витальных, цепких, но главное - абсолютно имморальных и беспринципных и поэтому совершенно бесстрашных варваров, которым по сараю что коммунистические, что нравственные ценности и для которых высшая цель - деньги и власть. Падет, как в свое время - и тоже под нашествием варваров - пала другая империя, Римская.

Вряд ли это кинопредостережение адресовалось только советской системе, не так уж ее любила творческая интеллигенция, хотя, конечно, и понимала: лучше плохой порядок, чем хороший хаос и разруха. Адресовалось же это предостережение в первую очередь самим варварам - тем, кто завтра займет административные места и должности и будет возводить здание нового порядка. А то, что будущие правители и управленцы в тогдашних (т.е. рубежа 1970-1980-х) фильмах чаще всего показаны людьми разбитых судеб, проигравшими свою жизнь, хоть и выигравшими все, чего добивались (т.е. более разрушителями, чем созидателями), говорит о том, что культура позднесоциалистической эпохи не верит в созидательные способности новых варваров, не доверяет им и не видит в них ничего хорошего для своей страны. И она права в своих опасениях.

Пять небольших ремарок в продолжение темы.

- Разумеется, причин падения советской системы было много. Но эта - тоже присутствовала.

- Социально-исторические предпосылки "нашествия варваров": коллективизация и постколлективизация, обнищание деревни, все время увеличивающаяся пропасть - экономическая и культурная - между городом и деревней и т.п. - понятны и очевидны, поэтому остаются за рамками данной статьи.

- Фильмы 1990-х - такие как "Свободная от мужчин" (1992, режиссер Е.Соколов, "Провалившись на вступительных экзаменах, но успев вкусить прелестей столичной жизни, провинциальная девочка "пошла по рукам". Вскоре ей удалось заполучить в ухажеры крупного чиновника. И вот скоро свадьба...") или "Лимита" (1994, режиссер Д.Евстигнеев, "История двух преуспевающих в столице провинциалов, один из которых занимается расшифровкой тайной информации для "мафиозных структур") - резоннее рассматривать не как "новое предостережение" и самостоятельную - новую - тему о новой лимите, а как отголоски большой темы рубежа 1970-1980-х в другой исторической эпохе.

- Любопытно рассмотреть, как трансформировался в киноискусстве образ лимитчика 1970-1980-х в образ бандита 1980-1990-х, то бишь общие корни и атрибуты, одни и те же характеристики: имморализм (точнее - своя, не общая мораль), инфернальное бессердечие и жестокость, целевые установки (все те же деньги и власть) - вплоть до рефлексий, попыток самооправдания ("не мы такие - жизнь такая"). Преемственность или единосущность?

- Любопытно также рассмотреть характер проблематики (и прогнать его через те же архетипы) знаковых фильмов той же эпохи, в которых - наоборот - горожанин попадает в провинцию, деревню или просто на лоно природы: его поведение, страхи, столкновение двух миров, но уже на другой - сельской, а не городской - территории, отношение к местным жителям и к себе, как и чем оно отличается от мироотношения деревенского жителя, попавшего в город, и т.п. Имеются в виду такие фильмы, как "Осенний марафон" (1979) Г.Данелии, "Охота на лис" (1979) В.Абдрашитова, "Несколько дней из жизни И.И.Обломова" (1980) Н.Михалкова, "Сталкер" (1980) А.Тарковского, "О бедном гусаре замолвите слово" (1981) Э.Рязанова, "Полеты во сне и наяву" (1983) Р.Балаяна, "Формула любви" (1983) М.Захарова и др. В них то же предостережение или уже иное? А если иное - то о чем и кому?

© Содержание - Русский Журнал, 1997-2015. Наши координаты: info@russ.ru Тел./факс: +7 (495) 725-78-67