Хроники приближения к Мальстриму

Рец. на: Дневник Л.А. Тихомирова. 1915 – 1917 гг. / Сост. А.В. Репников. М.: РОССПЭН, 2008. - 440 с.

Лев Александрович Тихомиров – фигура оригинальная и даже экстравагантная; сначала это – «публицистический рупор» пропахшей динамитом «Народной воли», впоследствии – «кающийся радикал», крупнейший теоретик монархической государственности, главный соратник и опора П.А. Столыпина в русской прессе. Его дневники и письма богаты самыми различными материалами и являются интереснейшими свидетельствами своего времени.

В этом отношении особенно ценен дневник Л.А. Тихомирова за 1915 – 1917 гг. – период участия России в Мировой войне, ставшей для нее роковой. Широкому читателю до настоящего времени известен он не был; выборочно печатались только небольшие его фрагменты. Следует отметить, что публикация полного текста данного документа явилась венцом многолетней целенаправленной работы с ним доктора исторических наук, главного специалиста РГАСПИ А.В. Репникова.

Страницы «Дневника…» показывают Л.А. Тихомирова «простым смертным», со всеми его страхами и болячками, но прежде всего «Дневник…» любопытен тем, что дает картину движения России к крутому перелому своей истории, к революции, движения сначала подспудного и неявного, которое по ходу времени и войны становится все более недвусмысленным – движения, угаданного умом острым и проницательным, хотя и окрашенным в густые тона онтологического пессимизма. Поэтому «Дневник…», без всякого преувеличения, можно назвать «хроникой приближения к Мальстриму». Во всяком случае, именно такое впечатление складывается в процессе ознакомления с этим историческим документом.

Так, еще 10 февраля 1915 г., то есть до начала Великого отступления Русской армии, создания «Прогрессивного блока» в Думе и тому подобных событий, указавших вектор дальнейшего внутриполитического движения России, убежденный монархист Тихомиров пишет: «…видно не судьба нам иметь с таким правительством ничего, кроме позора, проигрыша всех интересов России, – и, вероятно, революций, от которых конечно ни на грош пользы не прибавится» (с 40 – 41). А 31 августа 1915 г. автор «Дневника…» отмечает: «Династия не имеет ни одного [годного к управлению империей – С.Х.] человека. О бедном больном мальчике, Цесаревиче, – …трудно и говорить». И задается вопросом: «Суждено ли ему даже быть Царём?» (с. 116).

Очень интересны страницы «Дневника…», касающиеся немецких погромов в Москве 28 – 29 мая того же года (с. 63 – 70). В этих масштабных акциях профессиональный некогда революционер Л.А. Тихомиров чутко уловил революционные обертоны – даже предположил участие в них радикалов, которые одни могли «двинуть» рабочих, являвшихся «организованной силой» московских событий (80 – 81).

В июле же 1915-го Тихомиров констатирует исчезновение авторитета Царя – не как личности, а как правителя, и пишет, что если в 1612 г. тяжкая война привела к воскресению монархии, то война, начавшаяся 1 августа 1914 г., «по-видимому, …приведет к падению Самодержавия» (с. 86). 9 сентября он выводит: «Что монархия погибла – это вне сомнения» (с. 121), а 5 октября замечает: «Не знаю, чем кончится война, но после нее революция кажется совершенно неизбежной. Дело идет быстрыми шагами к тому, что преданными династии останутся только лично заинтересованные люди, но эти продажные лица, конечно, сделаются первыми изменниками в случае наступления грозного часа» (с. 145 – 146).

Пишет он о деморализации, о внутреннем разрыхлении, о «распадании» тогдашнего российского общества и его сегментов, в частности – о деморализации «новомобилизованной» Русской армии, солдаты которой порою целыми ротами сдавались в плен неприятелю (с. 206).

Интересны и весьма нередкие размышления Л.А. Тихомирова о Г.Е. Распутине.

Отметим также часть «Дневника…», посвященную воспоминаниям о Петре Николаевиче Дурново, крупном государственном деятеле самодержавной России – директоре Департамента полиции, министре внутренних дел в кабинете С.Ю. Витте, члене Госсовета, сенаторе, которого Тихомиров прекрасно знал лично (с. 125 – 135). Он приводит крайне любопытные сведения, нередко – достаточно пикантного свойства, об этом видном сановнике, характеризующие фигуру П.Н. Дурново с самых разнообразных сторон. Историкам русской мысли последний известен и обширною запискою-меморандумом, отправленной в феврале 1914 г. Николаю II, в которой очень ярко и точно прогнозировались последствия тогда еще не начавшейся Мировой войны для России и Германии и для монархических режимов обеих стран. Этот документ местами чрезвычайно близко перекликается с рассматриваемым нами дневником Л.А. Тихомирова, однако автор его с «Запиской» Дурново знаком, конечно же, не был.

Упомянем и мемории Тихомирова о прокуроре Московской Синодальной конторы А.А. Нейдгардте и П.А. Столыпине (с. 171 – 181), особенно – в контексте еще довоенных (1913 – 1914 гг.) высказываний А.А. Нейдгардта об ожидании им «страшной катастрофы», в результате которой Россия «рухнет».

«Дневник…» Л.А. Тихомирова, с его архивною паутиной-«патиной», представляет собой не только исторический интерес. Так, на удивление актуально, как фраза из сегодняшнего интервью, звучат слова, записанные его автором 26 января 1916 года: «Россия меня убивает. Ну каждый день – какая-нибудь чепуха в государственной и общественной жизни. Разнузданная алчность аппетитов становится всё наглее и своим видом развращает всех. Уже, кажется, лучше бы газеты молчали, а то все привыкают к мысли мошенничать и грабить. Из разоблачений не получается ничего, кроме доказательства безнаказанности спекуляций. Расправа судебная – медленная, вялая – не имеет никакого оздоровляющего воздействия. Распоряжения администрации постоянно неудачны, часто глупы» (с. 200). Или вот, замечание от 27 февраля того же года: «Весь наш верхний класс, дворянский и промышленный, – ловкий на всякое хищничество – лишен идеи, самосознания, идеалов. Энергии нигде нет. Бороться энергично не может ни с кем. При опасности каждый будет спасаться сам, не заботясь о гибели других, а потому все составляют легкую добычу каждого свирепого и энергичного врага. Авторитета не существует. Духовный провален и опозорен, и все больше падает в глазах народа» (с. 211) – только замени «дворянский класс» на «класс политический», и всё станет чрезвычайно «в точку». А также: «Всех обуяла одна мысль – драть с живого и с мертвого… Это превращается в какую-то вакханалию, и чем это кончится – представить невозможно» (с. 244). Или: «Прапорщики – ничего не смыслят, и только пьянствуют» (с. 208), но это «попадание» больше привожу для курьеза.

Конечно, весьма нередко Тихомиров «пересаливает», слишком сгущает краски. Так, он постоянно пишет о том, что немцы могут занять Москву, тогда как они топтались почти что в тысяче верст от Первопрестольной, и даже в критическом 1918-м, уже при большевиках, германцы не добрались и до форпоста ее Смоленска. Тема будущего занятия Москвы браво-бронированными тевтонами звучит в «Дневнике…» автора «Монархической государственности» едва ли не навязчивым лейтмотивом. Даже победы Брусилова в крупнейшей за Великую войну наступательной операции русской армии Тихомирова почти что не радуют; и их он комментирует в весьма скептическом и отрицательном духе. Еще худшее и явно незаслуженное мнение высказывает автор «Дневника…» о Русской армии и ее войнах в ХIХ – начале ХХ веков (с. 244).

Однако в целом Тихомиров скорее объективен, чем субъективен – даже в том, что касается предметов заведомо субъективных. К примеру, он очень точно передает состояние умов и общественного мнения предреволюционной России, России in war, в том числе – всяческие слухи, исходящие из разных, в частности – достаточно высоких кругов. Так, крайне интересно и показательно «общее ожидание» «внутреннего разгрома в форме некоторой пугачевщины», приведенное Тихомировым на с. 210. А 16 ноября 1916 г. он, говоря о действиях власти, рассуждает на тему: «Идиотство ли это, или – преднамеренная измена?» (с. 304 – 305), повторяя таким образом «формулу-рефрен» знаменитой речи П.Н. Милюкова в Думе «Что это – глупость или измена» – сам того, однако, не ведая: с этой речью Л.А. Тихомиров познакомился позже (см. с. 306 и сл.).

А 5 декабря 1916 г. автор «Дневника…» оценивает ситуацию, сложившуюся в России, используя такие метафоры: «Мы находимся в положении рыбачьей лодки, попавшей в водоворот Мальштрома: медленное опускание к горлу страшной воронки, которая должна нас поглотить» (с. 314). 9-го же он добавляет: «...революция назревает и надвигается. Теперь ее проводят в жизнь высшие классы и чины, а потом поведут уже на свой лад рабочие и крестьяне» (с. 315). 9 января 1917-го, за полтора месяца до начала Февральской революции, Тихомиров запишет, что найдена новая прислуга: «Временно… да теперь все временное» (с. 325), предвосхищая тем самым целую историческую эпоху, эпоху крушения и слома многовекового государства Российского – опять-таки интуитивно и подсознательно.

И вот – 300-летняя монархия пала. «Мальштром» осклабился и распахнул России объятья. Пока это водоворот «жёлтый», либеральный, поначалу кажущийся Тихомирову скорее спасительным, чем ведущим к гибели. В его течениях и противотоках творец «Дневника…» за три с лишним месяца до Октябрьского переворота дает оценку Керенскому, на которого какое-то время надеялся, но которому прочит политический крах (с. 360 – 361).

Ведение записей обрывается почти перед самой пастью Мальстрима «красного» – 16 октября 1917 года, что само по себе весьма символично...

Нельзя не сказать о комментариях и о примечаниях, составленных всё тем же А.В. Репниковым. Они энциклопедичны по содержанию, весьма полны в плане охвата лиц, на страницах «Дневника…» упомянутых, и сообщают рассматриваемому изданию академическую законченность и фундаментальность. Излишним, однако, представляется внесение в примечания общеизвестных А.С. Пушкина и Л.Н. Толстого. Также отметим, что в дате рождения И.И. Воронцова-Дашкова (с. 390) перепутаны последние цифры (1873 вместо 1837), что А.И. Шингарёв и Ф.Ф. Кокошкин были убиты не красноармейцами (с. 429), а красногвардейцами, и что, судя по контексту соответствующей дневниковой записи, Фридрих Великий, упомянутый на с. 107 – это не Фридрих Барбаросса, император «Священной Римской империи», а Фридрих II – король Пруссии, сделавший ее великой европейской державой.

Но всё это – третьестепенные замечания, ни в коей мере не умаляющие ценности масштабной работы, которую проделал А.В. Репников при подготовке «Дневника…» для «большой печати».

© Содержание - Русский Журнал, 1997-2015. Наши координаты: info@russ.ru Тел./факс: +7 (495) 725-78-67