Дауншифтинг, который мы не можем себе позволить

Дауншифтинг - модное явление, яркий тренд в России. Едва ли не каждую неделю в том или ином интернет-СМИ появляются статьи на тему карьерного "движения вниз". Уже добрый десяток лет идеи и практику дауншифтерства анализируют западные социологи - в нашей же стране явление приобрело огромную популярность именно в последнее время. Причем, отметим, пока нет никаких цифр, подтверждающих, что на смену карьерной идеологии России 90-х годов пришла какая-либо другая, - популярность темы в СМИ растет, кажется, вне явной зависимости от реальных тенденций. Внимание теме уделяют даже отечественные литераторы - к примеру, вышедшая в прошлом году книга Макса Нарышкина "Дауншифтер", в эпиграфе к которой автор красноречиво называет дауншифтеров "бомбой замедленного действия для корпораций", - вызвала живой отклик на форумах.Дауншифтингу посвящены целые интернет-сообщества и беспокойные статьи на HR-порталах. Первые проводят мысль, что движение downshift - стиль жизни и идеология людей, способных выйти за рамки привычного (и в России - прерогатива единиц). Вторые "винят" дауншифтинг в ощутимой перестройке отношений между работником и нанимателем и говорят: дальше - больше. Услышав мнения людей, находящихся по разные стороны баррикад, автору этой статьи подумал, что баррикад не существует.

Статьи о дауншифтинге принято начинать классической дефиницией. Не стану нарушать традиций. Слово "downshift" (в дословном переводе с английского "смещение вниз") - термин из лексикона автомобилистов, обозначающий переключение коробки передач на меньшую скорость.

С девяностых годов термин стал употребляться западными социологами и психологами для обозначения добровольного отказа от высокой должности и доходов ради простой и неторопливой жизни. Идеологи дауншифтинга говорят о нем как о "методе" жизни, при котором четко выставлены приоритеты ценностей гармонии, актуализации глубинных жизненных целей и самореализации.

Подобно тому, как носители идей яппи стали оппонентами поколения хиппи, представители движения дауншифтеров отрицают ценности 80-90-х годов 20-го века, хотя здесь многие эксперты поставили бы ремарку: мол, нельзя сравнивать масштабы этих явлений.

Идеология дауншифтерства принимает различные формы: теоретически это может быть как отказ от очередного повышения по службе (т.е. в списке приоритетов человек отдает предпочтение не социальному статусу и финансовому достатку, а личностному развитию), так и радикальное "бросить все", когда, к примеру, топ-менеджер переезжает в глухую деревню, устраивается работать на местный почтамт, не забыв, конечно, взять с собой в провинцию ноутбук.

Как бы то ни было, после изучения посвященных дауншифтингу текстов, отвлеченная схема представляется такой: 1) "белые воротнички", некогда карьеристы, бегут прочь из собственных офисов от перегруженности и стрессов - ближе к семье, природе, гармонии - к себе самим; 2) изначально сознательные личности, понимающие, что к чему, руководствуясь постматериалистическими ценностями (1), занимаются любимым делом, не поддавшись искушению бизнес-истерии. И первые, и вторые - дауншифтеры. Понимая, что эта интерпретация слишком упрощена, я все же остановлюсь на ней, чтобы основное внимание уделить не спору о природе и оттенках явления, а оценкам его реальных масштабов - и возможных последствий.

Образ отечественного дауншифтинга в СМИ

"Не тот уровень развития экономики" и "не наелись еще", - говорят соответственно эксперты и сами дауншифтеры о недауншифтерах в России. Да, здесь еще слишком велико искушение быть яппи. С другой стороны, в наших крупных городах, а тем более в Москве, явно понижается "трудоголическая" мотивация. О том, как часто нынче встречаются работники, которые не ориентированы на карьерный успех, говорят в многочисленных интервью кадровики; о том, что в России распространяется "эпидемия" хронической усталости, говорят медики. Конечно, взять реальную статистику о дауншифтерах неоткуда - дауншифтинг в основе своей дело личное, тихое. Судить о масштабах явления мы можем разве что по результатам различных исследований, косвенно касающихся интересующего вопроса (2).

В конце концов, если хотя бы десять человек заявят о себе с уверенностью: "Я - дауншифтер" (на сайте сообщества дауншифтеров России downshifting.ru, к примеру, зарегистрировано 348 пользователей), разве мы можем сказать, что дауншифтинга в нашей стране нет? Что уж говорить о дауншифтерстве потенциальном. Когда из телевизора рекламная девушка сетует: "Я чувствую себя разбитой с утра, что же будет вечером", - если вы узнаете в ней себя и сочувственно вздыхаете, любой дауншифтер скажет вам, что первый шажок сделан.

В прессе чаще всего упоминаются такие отличительные особенности дауншифтинга по-русски:

- Вопрос "снижения скоростей" наиболее актуален сейчас для поколения сорокалетних - это люди, которые много "пахали на галерах" в перестройку и девяностые и теперь столкнулись с новыми вызовами, которые предъявляет им жизнь, или же ответить на которые не успевали еще пять-семь лет назад.

- Прошлой весной русский "Newsweek" писал о том, что отечественный дауншифтинг трансформируется в некую разновидность эмиграции. У людей появляется все больше возможностей для того, чтобы сменить смог мегаполиса на пляжи Гоа - деньги на отъезд появились у миллионов людей. "Шифтующие" живут на побережьях Индийского или Тихого океанов за счет тех средств, которые получают, сдав в аренду свое городское жилье. Строить карьеру на новом месте жительства они не собираются - и в любой момент могут вернуться обратно. Уровень такой "курортной" жизни вовсе не становится ниже. Возможно, потому, что "бросить все" осмеливаются те, кто уже заработал для этого достаточно средств и чьи финансовые тылы позволяют не просто уехать, куда глаза глядят, но и основать там, в тридевятом царстве, свой небольшой бизнес.

Безусловно, в России, как и во всем мире, изменяется отношение к работе в целом. На Западе происходит вполне естественное, не вчера начавшееся, постепенное изменение ценностей, связанных с карьерой, общественной жизнью и т.п., - так или иначе ценностные изменения западной цивилизации коснутся и России. Уже сейчас, утверждают специалисты, чем талантливее сотрудник, тем больше он ищет возможностей самореализоваться, и компании начали это понимать. Но говорить о том, к чему в итоге это приведет, пока еще рано, - данушифтинг, однако, во многом играет роль сигнала: изменения все-таки происходят.

Как и зачем "раскручивают" русский дауншифтинг

Наиболее значимая страница в пространстве интернета, посвященная отечественному дауншифтингу, - "Сообщество дауншифтеров России" (во многом его дублирует - как по наполнению, так и по части участников - ЖЖ-комьюнити ru_downshifting). Основатель портала Александр Соколов называет себя не только "бывалым дауншифтером", но также и "бизнес-идеологом": специалист по "коучингу" и маркетингу, он является ныне директором по развитию в компании, занимающейся разработкой и продвижением интернет-проектов, и по совместительству пишет статьи "на тему самореализации и обретения любимой работы".

Вообще, оценивая свое сообщество как небольшое, наши дауншифтеры активно используют возможности интернета. Привлекая единомышленников на сайт, свои цели они обозначают следующим образом: а) создав некое пространство для общения, помочь реальным и потенциальным дауншифтерам совершить осознанный поворот к самим себе и б) донести суть и смысл дауншифтинга до бизнес-сообщества и показать, что дауншифтеры вовсе не корпоративные "вредители", а люди, с которыми можно сотрудничать.

Складывается сильное впечатление, что некий самопиар отечественных дауншифтеров в данном случае действительно альтруистичен. Потому что - искренне, почти по-детски: не для себя. Показать: "Ведь можно жить и так. И при этом - смотрите - вовсе не казаться деградировавшим слабаком, сбежавшим от стресса, не сумевшим приспособиться к условиям современного мира. Мы образованные, интеллектуальные люди, умеем пользоваться интернетом - просто мы не "топ", не "высшего звена"; вместо очередного похода в торговый центр мы едем в лес; и еще у нас чуть меньше "мусора" в квартирах и головах".

И еще, кажется, потому альтруистичен, что истинный дауншифтер ничего никому доказывать не будет - невозможна по самой своей сути была бы, скажем, "партия дауншифтеров". А бунтарь, "зеленый", противник "общества потребления", выходящий на улицы, участвующий в акциях, насколько я могу судить, уже не дауншифтер, а общественный деятель с определенными идеалами.

Дауншифтер: будущему "беличьего колеса" пока ничего не угрожает

Нуждаясь в точке зрения настоящего дауншифтера, я решила поговорить с одним из наиболее активных деятелей интернет-сообщества downshifting.ru Мустафой Ибрахимом. Мустафа говорит о свой жизненной истории так: "Уехал в глухую степную деревню с позиции руководителя департамента филиала одной из крупнейших транснациональных корпораций по СНГ, сейчас писательствую, блогерствую, открыл мини-гостиницу для туристов, приезжающих в заповедник "Аркаим".

Мы начинаем разговор с вопроса о том, "кто обычно "снижают обороты". Мустафа подтверждает мои догадки: дауншифтер чаще всего именно "ценный" - талантливый и много достигший - кадр. "Это не значит, - говорит Мустафа, - что идея дауншифтинга не интересна и не близка остальным. Об этом думают и студенты, и клерки, и все, кто попал в "беличье колесо" общества потребления. Просто именно для этих людей, которые чего-то достигли, иллюзии "больших денег" - развенчанные иллюзии - больше не работают и есть больше возможностей реализовать свои мечты. Первое даже важнее, потому что, имея какой-то достаток, можно построить свою жизнь в провинции или на Гоа совершенно замечательным образом".

Насколько я успела понять, дауншифтеры не любят рассуждать о глобальных "последствиях" своей идеологии: что будет, случись, к примеру, большинству граждан некой страны в поисках индивидуальности спровоцировать массовый "карьерный исход". Мой собеседник считает, что какие-либо последствия вряд ли возможны до тех пор, "пока существует общество потребления, и большинство людей не раздумывая законам этого общества подчиняются". Этот мир пока не изменишь - как говорит Мустафа, мы можем уменьшить продолжительность своего рабочего дня, но никто не уменьшит наполовину аренду жилья или транспортные расходы жителя мегаполиса.

Мне очень интересно, каким может стать поколение детей нынешних дауншифтеров. Но я понимаю, что на этот вопрос нельзя сейчас получить ответ: будет ли это активное и разумное поколение детей, чьи родители по-настоящему свободны от неврозов, или, напротив, поколение пассивное, отстранившееся от политики и социально-экономической ситуации, довольное и довольствующееся возможностью жить своей жизнью? Ремарка Мустафы на этот счет: точно так же, как дети поколения "хиппи" стали первоклассными буржуа, с детьми дауншифтеров может, в принципе, сработать правило противодействия "родительской программе".

Скажу от себя: я стопроцентно "за" дауншифтинг как таковой - и "против" корпоративной культуры, офисных стрессов и недовоспитанных занятыми родителями детей. Но я спрашиваю у Мустафы, что он все-таки думает о возможной негативной стороне тенденции: кто придет на смену ценным, успешным и профессиональным работникам - не та ли молодежь, которая с новыми силами подключится к борьбе за деньги и престиж? Или, может быть, им на смену не придет никто? И что тогда будет со страной?

Мустафа Ибрахим отвечает так: пока в России этой тенденции еще далеко до массовой - матрице отечественного бизнеса ничто не угрожает. И Мустафа приводит свидетельства участников форума сообщества дауншифтеров: нам еще очень далеко до той же Австралии, где молодежь массово отказывается получать высшее образование и идти на работу в офисы, поскольку такие же, а то и большие деньги можно заработать, будучи электриком, сантехником, рабочим на стройке, получая при этом бесценный бонус - личную идеологическую свободу (3).

HR-специалист: кто способен на дауншифтерство и кого на самом деле "боятся" компании

Елена Давыдова, специалист в области HR, может рассказать об оборотной стороне медали. В беседе с ней меня интересуют два главных вопроса:

- ощутимо ли изменилась за последнее время мотивация тех, кто устраивается на работу, т.е. какое место сейчас занимают постматериалистические ценности в структуре потребностей современного работника, - одним словом, действительно ли дауншифтеры так беспокоят кадровиков?

- меняются ли методы работы с кадрами, которые потенциально способны на дауншифтерский ход, обеспокоены и готовы ли идти на уступки работодатели?

Руководствуясь своим профессиональным опытом, Елена делится следующими соображениями: "лицо" устраивающегося на работу и его ожидания не сильно меняются во времени. Нельзя сказать, что пять лет назад все хотели больше денег, а сейчас - выбирают компанию, где свободнее график. "Проводя интервью с кандидатами, - говорит Елена, - я часто слышу слова "устал, на прежнем месте работы было много стрессов, мало свободного времени". При этом предлагаешь кандидатам "помечтать об идеальной работе" - и они начинают говорить об "интересных задачах" и... "карьерном росте". Получается, что человек устал не от работы вообще, а от каких-либо обстоятельств, сложившихся в конкретной компании". Бывает, что работник сознательно идет на понижение должности по сугубо личной, психологической причине: в практике Елены был случай, когда юрист со стажем из известной компании со слезами просила взять ее на должность уборщицы. После длительного диалога выяснилось, что от женщины просто уходит муж. Подобные примеры вряд ли стоит рассматривать как дауншифтерство - а вот некоторые категории людей, считает Елена, вполне вписываются в это социальное явление. Причем подобные категории существовали всегда:

- Творческие люди, которым противопоказан регламент. Проблемы начинаются тогда, когда такой человек приходит "за деньгами" в сферу, которая ему не подходит. Т.е., говорит Елена, здесь речь идет не о стремлении "уйти на пониженную передачу", а о неверном выборе профиля деятельности: "разочарованному человеку начинает казаться, что его трепетной душе место только в Гоа - жить в нищете и встречать рассветы". Но если такой человек найдет работу "по душе", он с головой окунется в процесс, забудет о свободном времени, будет получать радость от созидания и сделает в своей области блестящую карьеру.

- Люди, изначально занявшие пассивную позицию, едущие "на пониженной передаче" с детства. Работа для них - "досадная необходимость", чтобы не умереть с голоду. Они никогда не хотели учиться, им не интересны собственные возможности. Главное - график с большим количеством свободного времени и минимум требующих решения задач. Такие люди всю жизнь работают на низовых должностях, ничего не стремятся изменить и предпочитают "пораньше прийти домой и зашить старую кофту, вместо того, чтобы заработать на новую". Пример из профессиональной практики Елены: продавец (взрослый, вменяемый, трезвый и физически здоровый человек) увольняется из одного магазина и переходит в другой, теряя при этом ползарплаты и возможность роста (в первом магазине его готовы были повысить), потому что другой магазин находится на две автобусные остановки ближе к дому. Предпочитая не рассуждать о причинах, "порождающих" такой социальный вид, Елена просто констатирует его существование.

- "Добившиеся многого и ушедшие на взлете" - те, с кого, по мнению Елены, и началась вся история с "дауншифтингом". К общеизвестному портрету представителей данной категории специалист добавляет ценный штрих из своего рабочего опыта: достаточно часто под таким решением "снизить обороты" оказываются реальные жизненные проблемы: долги и страх расплаты, неизлечимая болезнь или синдром чужих заслуг (молодой человек, оказавшийся "на вершине" благодаря деньгам и связям отца, имея все, не видит в этом психологически своей заслуги, уезжает в теплые края и называет это словом "дауншифтинг").

Отсюда и вытекают выводы моей собеседницы о том, стоит ли вообще удерживать кадры от дауншифтинга, создавать "реабилитационные программы" и т.д. Первоочередная задача HR в любой компании - оценка сотрудников. Важно вовремя понять, что человек перерос свою должность, его надо повысить или что для роста человеку, наоборот, не хватает каких-то знаний и его надо отправить поучиться. Если этого не делать, утверждает Елена, люди будут уходить. Но - и это важно - уходить не с работы вообще, а из конкретной компании. Поэтому-то разрабатываются и внедряются методики, ломаются копья на конференциях, пишутся статьи в профильных журналах. Но цель, подчеркивает специалист, - удержать работника от перехода в другую компанию, к конкурентам. Если же человек в принципе не хочет (или демонстрирует нежелание) работать, не хочет реализовывать свои возможности, приобретать знания, опыт, что-то создавать в профессиональной сфере - его не удержишь, да и незачем.

Дауншифтинг не новое явление, не порождение "злобных корпораций" и капиталистических джунглей. Он был, напоминает Елена, и при социализме (классический пример: ученые-дворники и писатели-кочегары): "Дауншифтинг может победить или потерпеть поражение, но не в борьбе с работодателями, а в каждом отдельном человеке. Желание сесть на берегу моря и вкушать минуты жизни бывает у каждого. Так же как и усталость, раздражение, обида. Но это проходит, если человек хоть что-то создал. Он захочет создать это снова и снова. Он вернется в свою компанию или сменит место работы, но будет делиться с миром опытом, навыками, знаниями, способностями и обязательно начнет подниматься по карьерной лестнице вновь. И таких, слава богу, большинство. Так что экономика в безопасности", - улыбается моя собеседница.

Журналист: дауншифтинг - это сигнал

В беседе с Александром Острогорским - журналистом, автором "Правильной статьи о дауншифтинге" - выкристаллизовалась компромиссная позиция. Согласно точке зрения неангажированного эксперта, дауншифтинг как социальный факт пока невозможен в России. "В нашей стране, - говорит Александр, - уровень жизни у тех, кто чего-то добивается в бизнесе (я имею в виду не миллионеров, а "средний класс"), и у остальных - сильно отличается. "Снижение оборотов" в России грозит переходом к такому уровню жизни, который уже не совместим с представлениями о человеческом достоинстве у тех, кто успел чего-то добиться.

"Отвечая на мой вопрос о дауншифтинге, - отметил Александр, - один мой американский собеседник, руководитель ассоциации executive search специалистов, сказал, что в Штатах все началось тогда, когда люди обнаружили, что можно работать больше, но нельзя намного больше заработать. В России это не так - ни для людей, ни для компаний".

На нашей почве в итоге мы чаще сталкиваемся не с дауншифтерами, а с "пенсионерами" - людьми, которые много заработали и теперь могут позволить себе расслабиться. Причем личностное содержание в этих историях может быть таким же, как у дауншифтеров, но социальное и статистическое - совсем другое.

По мнению журналиста, дауншифтинг, и в гораздо большей степени сами разговоры о дауншифтинге, - один из симптомов тех глобальных ценностных изменений, которые происходят как на Западе, так и в России. Александр несколько раз подчеркивает: дауншифтинг - это только симптом. В нем нет никакой статистической значимости. Значимо, скорее, то, что изменяются представления о предпочитаемых моделях поведения и о самих ценностях. Но, изменяясь для сотрудников, они изменяются и для владельцев компаний, т.е. для всего общества одновременно: больших боссов, простых клерков, уникальных специалистов...

Мой собеседник приводит такой образ: подобно тому, как весенний ледоход - это не война льда и реки, а сигнал о том, что погода меняется, так и дауншифтинг не конфликт, не бунт сам по себе. Дауншифтинг сигнализирует о том, что в мире что-то меняется. Правила, по которым играют компании, изменяются медленно, хотя бы потому, что во главе компаний стоит чаще всего старшее поколение, а личности, в широком смысле, меняются быстрее - реагируя на изменения своих потребностей. Учитывая этот "фактор времени", если предпочитаемой моделью поведения в итоге станет модель "гармоничного" человека, ей будут стараться следовать и люди, и компании - соответствующим образом изменятся системы мотивации, условия трудовых соглашений и т.д. И это уже происходит, считает Александр.

* * *

С какой бы точки зрения мы ни взглянули на предмет, выводы, пожалуй, можно свести к следующему.

Выбор существует. Теоретическая возможность сделать выбор - тоже. Только время делать этот выбор для большинства наших сограждан еще не пришло. Тенденции к тому, чтобы дауншифтинг стал массовым социальным явлением в России, вероятней всего, нет. Вряд ли он победит в дуэли с пресловутым духом капитализма и корпоративным духом. Но вот что утешает: до того, как дауншифтинг стал модным словом, он веками существовал в форме индивидуальных мудрых жизненных решений. Но мудрость единиц и их позитивный пример для остальных - надежда.

Примечания:

1. В девяностых годах прошлого столетия американский исследователь Рональд Инглхарт представил миру свою теорию о массовой смене ценностных ориентаций в развитых странах Европы и США, произошедшей благодаря продолжительному периоду материального благополучия после преодоления последствий Второй мировой войны (работа "Культурный сдвиг. Смена ценностей в западном мире", 1990). Инглхарт предположил, что представители первого выросшего без войны поколения, "привыкнув" к собственной экономической и физической безопасности (не раньше), перестали ориентироваться в первую очередь на материальные ценности и задумались о реализации нематериальных потребностей (по Инглхарту, постматериалистических ценностей): проще говоря, человеку перестал быть нужен новый холодильник - большей ценностью для него стали собственные свободы и права (а также шире - проблемы демократии), экологическая безопасность, творческая реализация, психологический комфорт в семье и т.д.

2. По статистическим данным, в России работает около 68 млн человек, или 48% всего населения страны. При этом граждан трудоспособного возраста почти в полтора раза больше, около 90 млн человек. Для сравнения: в Европе трудятся 57% населения. Согласно данным ВЦИОМ, более половины работающих россиян (53%) в число приоритетных задач ставят восхождение по карьерной лестнице. Примерно такое же количество опрошенных (45%) далеки от понятий "карьера" и "профессиональный рост". Только 11% опрошенных готов ради карьеры больше и упорнее работать.

3. Альтернатива "офису": цена вопроса. Простой иллюстрацией того, что получит в качестве бонуса к идеологической свободе молодежь в России, реши она сбежать из офисов, может послужить увесистый том журнала "Работа и зарплата". И пускай речь идет только о московских зарплатах (а в России, собственно, пока только в крупных городах и возможно какое-либо подобие "снижения скоростей") - вот перспективы для человека, решившего избежать участи "офисного планктона": "подавшись", скажем, в бармены, можно рассчитывать на зарплату 18 тыс. рублей - при работе 2/2. 20-25 тысяч рублей может получать разнорабочий. Слесарь получит 25 тысяч в месяц, фрезеровщик - 20, столяр - от 25 до 30 тысяч. И пусть даже графе "работа без специальной подготовки" посвящено около 100 страниц журнала, пусть указанные зарплаты в принципе сопоставимы с теми, которые предлагают на начальных этапах "офисным" работникам (к примеру, менеджерам или редакторам), очевидно, что эти суммы не смогут обеспечить тот уровень свободы для саморазвития, о котором так правильно говорят дауншифтеры.

© Содержание - Русский Журнал, 1997-2015. Наши координаты: info@russ.ru Тел./факс: +7 (495) 725-78-67