Что-то еще...

Не помню, когда начал смотреть футбол.

Наверное, в 70-м году, когда однажды вышел во двор и услышал от ребят незнакомые имена: Пеле, Жаирзиньо, Тостао... Бросился к телевизору, а чемпионат мира уже кончился. И тогда я начал смотреть первый попавшийся футбол.

Это была загадка, которую я потом пытался разгадать всю жизнь: чем мне так дороги эти люди, пинающие ногами мяч, что я вижу в их движениях и почему так радуюсь, когда этот мяч заходит в рамку ворот? Футбол - это символ чего?

Объединения народов? Трудного и мучительного, но объединения?

Пятнадцать лет назад наш футбол находился, как ни странно, в очень хорошей форме.

Подросло новое, задиристое и талантливое поколение. Они выиграли в 88-м Олимпийский турнир в Сеуле, проиграли в финале (!) чемпионата Европы неукротимым голландцам, завоевав серебряные медали, а после ряда клубных встреч нашим игрокам стали предлагать заманчивые контракты в немецких и испанских клубах, и именно в начале 90-х болельщики, затаив дыхание, следили за первыми громкими трансферами - Корнеев в "Барселону", Шалимов в "Интер", Бесчастных в "Вердер", Канчельскис в "Манчестер Юнайтед", Харин в "Челси", а это была элита, и наши футболисты (благо, стало можно) вдруг попали в эту элиту, пусть на скамью запасных, пусть ненадолго, но - точно в элиту.

В памяти еще были свежи воспоминания 80-х о том, как киевляне выиграли в последний раз Кубок кубков, как Игорю Беланову (далеко не самому талантливому нашему игроку) присудили "Золотой мяч", большую европейскую награду, как Кипиани, Блохина и других постоянно приглашали в символическую сборную мира на показательные матчи. Воспоминания перемешивались с надеждами. И рождалось ощущение, предвосхищение чуда; да, собственно, это ожидание чуда вообще характерно для той эпохи.

С таким поколением, думалось тогда, все будет хорошо. Все ждали чемпионата мира 94-го года, как золотого дождя. Все надеялись, все верили. Болельщик - существо небесное. Ему нужно чуть-чуть, чтобы поверить.

Но чуда не случилось.

Больше того, чудо начало таять на глазах.

Я не буду занудно перечислять беды нашего чемпионата, после того как украинские команды, составлявшие лучшую часть высшей лиги, а вместе с ними минское и тбилисское "Динамо", ташкентский "Пахтакор", вильнюсский "Жальгирис", бакинский "Нефтчи", ереванский "Арарат", алма-атинский "Кайрат", кишиневский "Нистру" навсегда исчезли, переехали за границу, начали отдельное, тоже не всегда завидное существование. Головокружительно само это перечисление, в котором звучат географические названия иных земель, великих гор и озер, рек и пустынь, звучит язык всех народов, населявших эту большую землю. В футболе это тоже отражалось. Несмотря на тяжеловесность и старомодность многих из этих команд, традицию, школу, класс все вместе они создавали.

Ну и, кроме того, это были сборные своих республик. Это были команды государственные. В какой-то мере символы своих наций, своих этносов. И им, конечно же, никогда ни в чем не отказывали. Единственным политическим условием было вот что: за эти команды, кроме русских, обязаны были играть люди с правильными, национальными фамилиями. То есть футбол в советские годы был важнейшим атрибутом национального суверенитета, его неотъемлемой частью.

Поэтому этот полумеждународный чемпионат был наполнен для болельщиков особым очарованием. Он собирал дикое количество зрителей на стадионе, даже если команда играла плохо. Очень плохо. Из далеких азербайджанских или армянских сел люди приезжали смотреть на что-то, что было не только и не столько футболом, а чем-то еще.

Чем-то еще. Вот это важно. Футбол обязательно должен быть чем-то еще.

Этот шик и лоск, исчезнувший в 1991 году, как бы облегал скелет футбола, его ржавый каркас, его внутренности, которые вдруг обнажились. Это было очень неприятное зрелище. Советские болельщики, которые никогда толком даже не знали, как устроена хитрая футбольная машина, с ее закулисными договоренностями, бюджетным финансированием, политическим руководством, вдруг остались один на один с неприятными проблемами: футбольная команда очень дорогая вещь и за нее надо платить.

Кто должен платить? Из чего должен состоять бюджет команды? Сколько должны стоить игроки? Какая у них должна быть зарплата? Кто оплатит аренду или ремонт стадиона? Нужно ли покупать игроков из-за границы? Сколько надо брать за билеты, скажем, на матч "Текстильщик" (Камышин) - "Жемчужина" (Сочи)? А может быть, болельщикам надо еще приплачивать за то, что они пришли смотреть футбол такого уровня?

И оттого, что наступила футбольная гласность в газетах и на ТВ, оттого, что все эти вопросы бросились обсуждать всем миром, лучше не становилось. Становилось хуже. Становилось все очевиднее, что российский футбол отброшен, а вернее, сброшен куда-то в пропасть.

Московские болельщики с трудом привыкали, а вернее, просто саботировали - не хотели смотреть футбол в исполнении томских, казанских, дагестанских, волгоградских, самарских, ярославских футболистов.

Исчез со стадионов болельщик, исчезли и телетрансляции. Футбол стал абсолютно маргинальным зрелищем для нескольких десятков тысяч человек в провинциальных городах, которым было интересно посмотреть матчи своей местной команды со "Спартаком", "Торпедо", ЦСКА (раньше они об этом могли только мечтать).

Обнажилась пропасть между нашим футболом и футболом европейским (раньше она все-таки была не так заметна благодаря пропагандистским усилиям и общему классу советского чемпионата). Все стало так плохо, что произносить слово "футбол" в приличной компании стало просто неудобно.

Как пишут в голливудских фильмах, "пятнадцать лет спустя".

Нет. Прежде чем мы увидим, что изменилось, давайте постараемся понять, благодаря чему оно изменилось. Как эти изменения могли возникнуть на этом голом, мокром, кочковатом поле, лишенном всякой природной травы.

Прежде всего, наш футбол совершенно неожиданно сам по себе, без всякой поддержки, исключительно благодаря внутреннему ресурсу стал фактором огромного общественного интереса, я бы сказал, общенациональным полем интереса.

Прежде всего, благодаря скандалам. Туда, в развалившиеся футбольные клубы, ринулись дельцы, авантюристы, бандиты, пиарщики со своими кандидатами, всякой твари по паре. Все чего-то хотели от футбола. Они создавали и разваливали команды, воровали деньги, накупали кучу странных иностранных игроков, продавали их, облагали футболистов данью, нападали на них, окружали их своей "крышей", боролись за стадионы, за очки, за место в премьер-лиге самыми грязными, да и вообще любыми способами, и вскоре всем стало очевидно - футбол имеет товарную ценность, он чего-то стоит, больше того, он стоит очень дорого, раз из-за такой ерунды идет такая дикая свара!

Второй фактор, который вскоре проявился, - новое поколение футбольных болельщиков. Если спартаковские и армейские фанаты в Москве в советское время были окружены бдительной милицейской и КГБшной опекой, в это новое время движение стало абсолютно легальным и расцвело пышным цветом. Футбол способен заполнить пустое человеческое бытие страстями и эмоциями - и он сделал это, благо, стало можно. Футбольные фанаты стали чуть ли не политической силой. Причем довольно мрачной.

Словом, огромный резонанс вызывало все - покупки игроков (их стало так много, что только успевай следить), смена тренеров (теперь их снимали с треском, пресс-конференциями, с публичной руганью, чего раньше не было). Наконец, любая драка на поле и вне поля, любое острое интервью, любая полемика - все воспринималось людьми в эти пятнадцать лет с гораздо большим интересом, чем сам футбол. И стало понятно - эта игра имеет мощный ресурс, как шоу- и медиабизнес. Как что-то еще.

Первыми это поняли телевизионщики. REN ТВ стало титульным спонсором подмосковного "Сатурна" (с тех пор к ним прилепилось название "телепузики"), за права на трансляцию матчей "Спартака" боролись федеральные телеканалы, а на первом в стране спутниковом телевидении "НТВ-плюс" как главное лакомое блюдо появился первый телеканал, целиком посвященный футболу, с язвительными комментаторами и трансляциями матчей всех главных европейских чемпионатов.

Я не сказал еще об одном факторе, благодаря которому поднялся наш футбол (невысоко, конечно, поднялся, но хотя бы встал с колен). Этот фактор - московский "Спартак". Команда, появившаяся вопреки логике, вопреки всему. Команда, на равных игравшая с грандами европейского футбола. Команда, о которой я тоскую до сих пор. Тоскую - и писать подробно поэтому не буду. Если бы не романцевский "Спартак" в 90-е годы, такого явления, как российский футбол, сегодня бы просто не существовало. Это мое личное мнение, и довольно.

По крайней мере, для медийного футбольного бума Романцев сделал очень много, с этим уж точно никто спорить не будет.

И последний фактор - страна, благодаря политике телеканалов, в конце концов перестала вариться в собственном футбольном соку. Страна наконец-то увидела прямые трансляции из Англии, Испании, Италии, Германии, а также матчи Лиги чемпионов. Именно на футбольном информационном поле произошла долгожданная интеграция в мировое пространство - наши люди теперь не хуже тамошних разбираются в их футболе, а не только в своем.

К чему же все это привело?

Кратко перечислю основные итоги истекшего футбольного пятнадцатилетия.

1. В футбол пришли огромные деньги естественных монополий (в основном топливных, но не только). По сути дела, это возвращение в футбол денег государства, монопольных денег, но уже в виде акционированных частных клубов. Примеры: "Лукойл" ("Спартак"), "Газпром" ("Зенит"), "Сибнефть" (ЦСКА) и так далее. Интересно, что возник этот феномен только после того, как Абрамович купил "Челси". А уж как его кляли за этот дерзкий поступок! Результат превзошел ожидания.

2. Футбольный рынок настолько перенагрет этими новыми деньгами, что в нем происходят довольно странные вещи: например, наши игроки перестали стремиться уехать из страны, потому что здесь им платят больше. Дело совершенно неслыханное для нашего футбола - раньше поиграть в Италии или в Испании было великой честью. Сегодня их туда не очень зовут (единственное исключение за последнее время - переход в "Севилью" питерца Кержакова) по очень простой причине: они стоят тех денег, которых они не стоят. О таких частностях, как приглашение Гуса Хиддинка в сборную (вполне вероятно, что одновременно он будет возглавлять "наше" "Челси"), одного из лучших тренеров мира, я уж вообще молчу. Но деньгами можно не только оживить футбол. Можно деньгами его и умертвить. Пока деньги льются рекой, все хорошо. А когда эта мода пройдет? Если клубы не научатся быть рентабельными, футбол ожидает новая пропасть. Но это так, к слову.

3. Иностранные игроки, легионеры. Абсолютно новое явление. Увы, неизбежное. Мир становится интернационален вообще, и футбол в первую очередь. Команды теряют местный колорит очень быстро. Это плохо. Но это и хорошо. Конкуренция никогда никому не мешает, главное - чтобы условия конкуренции были честными. Быстро накупить легионеров (вездесущие и очень активные агенты, нереальные, взнузданные цены, раздувание бюджетов за счет этих покупок и так далее, методов честного отъема денег в футболе тоже немало) - делать это сегодня гораздо легче, гораздо эффектнее, гораздо выгоднее на первый взгляд, чем делать все остальное. Например, создать боеспособный дубль и вырастить своих звезд. Но делать это "остальное" все равно придется. Иначе хозяева рано или поздно спросят: а где деньги? А эти тихие солидные люди шутить не любят. В "Спартаке" и ЦСКА, например, это уже поняли (смотрите состав).

4. Гласность. На телеканалы, как федеральные, местные, так и спутниковые, вернулся отечественный футбол. Его, конечно, трудно смотреть рядом с зарубежным. Но зато (и это очень важно!) запись и трансляция основных матчей ставит всю теневую систему нашего футбола, которая "отвечает" за договорные матчи, за подкуп судей, в трудное положение. Все теперь опять можно увидеть своими глазами. Увидеть и понять. Как в СССР.

5. Возвращение зрителей. Долгожданное и радостное, оно все же произошло. "Лужники" несколько раз в год стали заполняться до отказа. Почти до отказа. Раньше они заполнялись до отказа чуть ли не раз в неделю. Но то было раньше. Нынешние 50 тысяч на матче российского чемпионата, да еще цены за билеты вполне приличные, как в театр, - это сказка для футбола 1991-го. В стабильной стране футбол снова оказался востребован.

5. Отныне и навсегда футбол стал частью медийного и шоу-бизнеса. Хорошо это или плохо, не знаю. Хуже или лучше стали у нас играть в футбол? Тоже не знаю. То, что называлось футболом пятнадцать лет назад, и то, чем стал он в нашей стране сейчас, - это абсолютно разные вещи. Денег и интересов в футболе сегодня гораздо больше, чем самой игры. Нравится ли это мне? Нет! Нет и нет! Но я понимаю (умом, а не сердцем): футбол обязан быть чем-то еще...

На этом можно было бы поставить точку. Есть только один вопрос, который всегда задают не очень погруженные в футбольный контекст люди: когда же сборная заиграет прилично и когда за наш футбол будет не стыдно?

Станет ли наша сборная чемпионом мира?

Получит ли наш фильм "Золотую пальмовую ветвь" в Каннах?

Совершит ли наша страна снова нечто подобное полету Гагарина?

Это не список полемических вопросов вашего обозревателя. Это домашнее задание. Ответ прочитаете через пятнадцать лет.

© Содержание - Русский Журнал, 1997-2015. Наши координаты: info@russ.ru Тел./факс: +7 (495) 725-78-67