Бастионы догматизма в кризисе

Томас Соуэлл (р. 1930) – находка для биографа и исследователя. Чернокожий интеллектуал-консерватор в своих работах охватил огромное количество тем. Прежде всего Соуэлл известен как выдающийся экономист, но его монографии по истории или политической философии известны не меньше. Хотелось бы обратить внимание на мысли Соуэлла по проблемам американского образования. Помимо многочисленных эссе по этой теме, учёный отметился масштабным трудом 1993 года «Внутри американского образования», который ничуть не утратил актуальности. Более того, для России сегодня она актуальна вдвойне. Описываемые Соуэллом недостатки школьной системы США активно заимствуются отечественными учреждениями.

Соуэлл критичен по отношению к происходящему в американском образовании. Итак, какие же основные проблемы он выделяет.

От средней школы

Здесь Соуэлл отмечает занимательную закономерность: чем выше оценки, тем обычно ниже уровень образования. Разумеется, основная ответственность ложится на учителей. Здесь свои сложности: «Оплата и карьерное продвижение зависят от выслуги лет и свидетельств об окончании педагогических курсов, которые вообще не имеют отношения к повышению уровня образования. Обычно люди становятся сильными учителями только в силу индивидуальных качеств. Система не рассчитана на поощрение учителей». То есть школьным преподавателям остаётся только стараться угождать администрации, делать акцент на показушные мероприятия и тратить своё время на регулярное прохождение курсов, хотя всё это только отвлекает их от главной задачи – преподавания своего предмета.

Соуэлл крайне неодобрительно отзывается об учительских организациях и профсоюзах. По его мнению, вместо защиты интересов коллег они делают всё, чтобы помешать развитию преподавания. Например, ставят заслоны тем, кто работает или хочет работать в школе, не имея педагогического образования. О самом педагогическом образовании Соуэлл невысокого мнения и приводит данные, согласно которым именно выпускники педколледжей обладают самым низким интеллектом. Но основной его целью становятся упомянутые курсы, плодящиеся в огромных количествах, чтобы оправдать существование выпускников тех самых педколледжей, которые отнимают время у занятых школьной работой учителей своими бессмысленными «педагогическими курсами»: «Всё это лишь жалкие и обречённые на неудачу попытки добиться уважения в академической среде, а не улучшения эффективности преподавания».

Не стоит, конечно, думать, будто Соуэлл требует отмены педагогического образования или тех же многочисленных курсов. Он ратует за конкуренцию: пусть педагоги работают рядом со специалистами в своих областях, пожелавшими попробовать себя в учительской профессии. Курсы же должны оставаться делом сугубо добровольным. Пока же среди учителей преобладают не историки, филологи, математики и физики, а педагоги, прогресса не будет.

Если учителя в большинстве своём обладают знаниями педагогических интриг, но не предмета, то и в школах курс будет взят на внешне эффектные, но в перспективе бессмысленные действия. Работу учителя адекватно оценить только по окончании его учениками школы. Но так как в дело вмешиваются финансирование по количеству учеников, хороших оценок и пафосных мероприятий, то учителя вынуждены отдавать им огромное количество времени и энергии, которые отнимаются у обычной школьной программы. Соуэлл выступает против привлечения чрезмерной идеологии в школы (антивоенные и экологические занятия, по его мнению, имеют целью только нападки на западную цивилизацию), он критикует «психологические программы для подготовки к взрослой жизни» (называя их «психологическим пустословием») и введение лишних предметов («статистика или экономика хороши для исследовательской работы, но точно не для школы»).

Модным «мультикультурности» и «самооценке» от Соуэлла тоже достаётся. Он против замыкания выходцев из иных культур в своих мирках. Дома – пожалуйста, но в школе чернокожие или выходцы из Азии должны получать образование в рамках американской программы с упором на историю и традиции именно западной цивилизации. Привлечение в качестве «ролевых моделей» только деятелей своей расы также не ведёт ни к чему, кроме усиления сепаратизма. «Учителя и директора "этнических" программ обучения просто оберегают свои рабочие места и отказываются от конкуренции с преподавателями белого большинства». И уж точно англосаксам не стоит отвлекаться на изучение испанского, хинди или арабского лишь на том основании, что в их школе много выходцев из соответствующих стран: «Зачем заставлять детей учить считать по-индийски, не научив их толком считать по-английски? И зачем таскать их на мусульманские мероприятия?».

Упоминая о насильственном введении двуязычного образования (на английском и испанском), Соуэлл пишет: «Успех активистов борьбы за двуязычное образование – несмотря на протесты родителей и статьи, разоблачавшие мошенническую сущность этих активистов – указал на уязвимость политического процесса для отлично организованных и беспощадных групп, следующих особым интересам. И именно образование стало удобной целью для подобных активистов, проводящих политические или финансовые махинации во имя интересов тех групп, которые они якобы защищают». Крайними снова оказываются школьники.

Но и к чрезмерному поощрению подростковых глупостей и странностей Соуэлл относится критически. Страх за пресловутую «самооценку» учеников приводит к тому, что учителя становятся «волшебниками страны Оз, раздающими заменители мозгов, сердца и храбрости». Соуэлл напоминает: «Если вам запрещено критиковать, то ваша похвала ничего не стоит». Завышенные оценки и потворство бездельникам ничего хорошего не дают. Соуэлл предлагает не только объективнее выставлять оценки, но и чаще прибегать к исключению из школ. Оставаясь в школе, бездельники только мешают учиться остальным. После исключения они либо найдут себе соответствующую работу, либо вынуждены будут вернуться в школу, но уже осознав глупость своего поведения. В противном случае эффект от чрезмерной свободы в школах будет таким же, как от её отсутствия. То есть если подавление личности ученика лишает его желания думать из-за страха перед наказанием, то нынешняя школа лишает желания думать по другой причине. Раз всё равно оценка будет высокой, школы озабочены «не образованием, а подсчётом голов», то думать уже и не нужно. И ответственности за свои действия не надо нести. Поэтому, по словам нашего героя, «современные школьники и студенты испытывают самые серьёзные проблемы при решении вопросов, где надо прежде всего уметь думать и анализировать». И вот после такого среднего образования подростки переходят в школу высшую. А здесь новый набор проблем.

Перед тем, как перейти к разговору о взглядах Соуэлла на проблемы высшего образования, давайте ещё раз просмотрим первую главку: целый ряд отмеченных учёным негативных моментов (обязательные курсы, лишние предметы, показуха, зависимость финансирования от высоких оценок) всё активнее и радостнее используется администрацией в российских школах.

К школе высшей

Соуэлл много пишет о вполне приземлённых проблемах, хотя и здесь отличается оригинальными взглядами. Например, он против классификации университетов «по уровню престижности». По его мнению, «проблема в том, чтобы подыскивать идеально подходящий тому или иному человеку университет, а не в том, чтобы гоняться за престижностью». То есть слишком часто громкое название приводит к пустой трате времени в стенах некогда знаменитого учебного заведения, и наоборот не слишком знаменитый колледж\университет может дать студенту блестящее образование.

О большинстве университетских преподавателей Соуэлл мнения примерно такого же, что и об учителях. То есть не слишком высокого. Он снова отмечает, что существующая система оценки преподавателей несовершенна (студенты не могут быть объективны, а контроль администрации нацелен на соблюдение внешних приличий). «Передача знаний и интеллектуальных навыков может осуществляться даже при внешне неорганизованном проведении занятий… И, напротив, даже в благообразно выглядящем классе со счастливыми студентами преподаватель может терпеть неудачу в своей работе… Наблюдение за работой преподавателя не даёт представления о его уровне, так как образование даётся не в аудитории… То, что студенты получают от комплекса заданий и лекций становится самым важным, но, увы, невидимым для посещающей занятия администрации».

Главной же проблемой высших учебных заведений Соуэлл считает чрезмерную идеологизированость и полную победу политкорректности. Учёный не раз отмечал, что интеллектуалы слишком склонны к левым взглядам и что такая склонность обычно чревата удручающими последствиями. То же самое происходит и в системе высшей школы. Университеты отдают предпочтения леволиберальным преподавателям и активистам этнических, феминистских и гей-сообществ, которые насаждают свою политику при попустительстве администрации.

Соуэлл даёт идеальной определение политкорректности: «Быть "политкорректным" - решать вопросы, исходя не из реальных плюсов и минусов ситуации, но интересов определённой группы людей». Прежде всего Соуэлл, чернокожий интеллектуал, сделавший карьеру во времена, когда такого количества борцов с расизмом ещё не было, останавливается на проблемах чёрных студентов. Занижение вступительных баллов, потворство «чёрным активистам» кампусов и тому подобные действия учёный называет «новым расизмом». Попавшие в сильные колледжи слабые студенты из этнических меньшинств обычно не могут добиться высокой успеваемости, но винят не себя, а «белых расистов», становясь озлобленной массой.

Более того, Соуэлл упоминает о стремлении чёрных активистов добиться именно привлечение чернокожих студентов с низкими баллами в ущерб чёрным же отличникам, так как именно они станут податливым материалом в руках «жертвократов» (термин последователя Соуэлла Лэрри Элдера), спекулирующих на этнических проблемах. Жертвами «новых расистов» становятся и свои же братья по расе. Чернокожие студенты, стремящиеся учиться, а не тратить время на участие в мероприятиях «жертвократов», объявляются предателями и слугами белого большинства. И многие преподаватели, умышленно или нет, такому положению вещей содействуют. «Жертвократы» в своих нападках на основы американской цивилизации даже индивидуализм называют «расистским термином», так как он ставит интересы личности выше групповых.

Похожая ситуация с феминистками и гомосексуалистами. Соуэлл напоминает, что гомосексуализм перестал считаться заболеванием в Америке «не на основе научных исследований, а из-за угроз гей-активистов срывать заседания Американской Ассоциации психологов в Сан-Франциско». Безнаказанная пропаганда гомосексуального образа жизни и обвинения всех несогласных в «гомофобии» тоже стали неотъемлемой частью университетской жизни.

Таким образом, левые настроения и их носители, интеллектуалы-идеалисты и пользующиеся ими деятели разнообразных групп со своими интересам превратили высшую школу почти в тоталитарную секту, где инакомыслие и нежелание следовать либеральным догмам карается довольно сурово. Ни о каком качественном образовании в таких условиях говорить не приходится. Проблема школьников с неумением думать и анализировать только ухудшается: юные «жертвократы» из национальных или сексуальных меньшинства выходят из университетов с уверенностью в своей абсолютной правоте по любому вопросу. Их оппоненты – уверенными, что любое проявление индивидуальности будет объявлено «сексизмом», «расизмом», «гомофобией» или «праворадикальной пропагандой».

И в итоге

Выводы Соуэлла таковы: «Работники образования всех уровней забрали наши деньги, предали наше доверие, провалили работу с детьми, но скрыли плачевные результаты завышенными оценками и красивыми формулировками… Они использовали детей для сомнительных психологических экспериментов… Они много говорили о защите интересов студентов из меньшинств, а в результате отправили этих студентов в те колледжи, где они были обречены на провал… Они клялись в приверженности свободе мысли и поиску правды, а сами превратили учебные заведения в бастионы догматизма и самые нетерпимые институты американского общества». Итак, засилье личностных интересов и политкорректности стало причиной банкротства американского образования на рубеже веков.

Но при всём при этом исследования Томаса Соуэлла для человека, живущего вне США, пессимистическими не кажутся. И пока на «бастионы догматизма» идут атакой такие люди, как наш герой или его последователи, не покидает уверенность – американцы справятся и с этой напастью.

© Содержание - Русский Журнал, 1997-2015. Наши координаты: info@russ.ru Тел./факс: +7 (495) 725-78-67