Археологи, оккультисты, православные

Очень симпатичную книгу прислали на днях из Кемерова. Посвящена она выдающемуся сибиреведу - археологу, историку, этнографу - Александру Васильевичу Адрианову и издана к 150-летию со дня его рождения. Внешне - эдакая тетрадка нестандартного формата, изданная под грифом Сибирской ассоциации исследователей первобытного искусства и Института археологии РАН. Автор - Марианна Дэвлет.

Адрианов был, как замечает его биограф, "человеком экспедиционным". То есть ездил по всяким труднопроходимым местам, изучал быт, раскапывал курганы, записывал фольклор, опрашивал шаманов, копировал петроглифы. И так около сорока лет. Попутно общественной деятельностью занимался - интересы Сибири отстаивал, права коренных народностей защищал. Бедствовал и, чтобы прокормить семью, вынужден был служить по акцизной части.

Социалист по убеждениям, он приятельствовал с политссыльными, в частности с Глебом Кржижановским, старший сын его в отрочестве играл в шахматы с Лениным. Но "большевистской авантюре" Адрианов, естественно, не обрадовался, о чем и сообщал неоднократно в местной газете. Большевики, естественно, Адрианова расстреляли. Его труды, естественно, тут же стали контрреволюционными. Сегодня исследователи Сибири идут по следам Адрианова, пытаясь хоть как-то восстановить преемственность научных поколений. Обыкновенная, в общем-то, история.

Из-за этой обыкновенности велик соблазн увидеть в герое книги М.Дэвлет некий символ, знак "России, которую мы потеряли". Наверное, это было бы по-своему справедливо, но почему-то приятно, что автор не идет по этому пути и, не отказываясь от обозначения исторического контекста, кропотливо воссоздает именно индивидуальную судьбу. Справляется М.Дэвлет и со вторым искушением любого биографа - практически неизбежным желанием навести на своего героя хрестоматийный глянец. Не скрывая симпатий к Адрианову, она тем не менее реконструирует его жизнь вплоть до самых невыигрышных деталей: домашние дрязги, сифилис, физическое уродство, неудачная пластическая операция...

Исследование М.Дэвлет содержит немало малоизвестных и вовсе не известных материалов. Книга, о которой пойдет речь далее, практически целиком построена на документах, впервые вводимых в научный оборот.

Издательство "Три века истории" заявило о себе несколько лет назад разной степени симпатичности околопушкинскими публикациями и достойной серией "Русская историческая библиотека". С тех пор оно успело сменить название на "Минувшее" (идея не слишком удачная - все норовят спутать со знаменитым одноименным парижско-питерским альманахом) и освоить новую тематику. Серия "Мистические общества и ордена в советской России" оказалась не только самым ярким проектом "Минувшего", но и едва ли не главным событием на рынке интеллектуальной литературы за последнее время. Казалось, конкурировать с поставившим выпуск исторических документов на поток "Роспэном" бесполезно. Но, как выяснилось, на этом пятачке вполне найдется место еще как минимум для одного издательства.

Серия стартовала около года назад трехтомником "Орден российских тамплиеров". Недавно вышел второй выпуск - "Розенкрейцеры в советской России". На очереди свод свидетельств об эзотерическом масонстве. Все книги подготовлены известным исследователем истории русского оккультизма Александром Никитиным - сыном театрального художника и руководителя одного из тамплиерских кружков Леонида Никитина. Частично собранные А.Никитиным материалы входили в сборник его работ "Мистики, розенкрейцеры и тамплиеры в советской России" (М.: Аграф, 1998), но "пятикнижие" "Минувшего" многократно расширяет круг опубликованных документальных источников по теме.

Нынешний, второй выпуск серии, как уже говорилось, посвящен розенкрейцерам. Как и "тамплиерский" трехтомник, новая книга построена по преимуществу на материалах следственных дел ОГПУ-НКВД и в меньшей степени на документах из частных архивов. Центральное место здесь занимает история ордена "Эмеш редививус", действовавшего в Москве в середине двадцатых и разгромленного чекистами в начале 1928 года.

Во главе "Эмеш редививус" стояли "теоретик" Евгений Тегер и "практик" Вадим Чеховский. Именно усилиями последнего члены кружка организовали подпольную лабораторию, где ставили магические опыты - от вполне научных экспериментов по гипнозу и телепатии до наведения порчи ("убийство на расстоянии" с помощью восковой фигурки) и заговоров на экзему. Как объяснял сам Чеховский, им двигало желание совместить мистический опыт православных подвижников с данными современной ему науки, так сказать, овладеть благодатью на научной основе. Если верить показаниям арестованных, адепты ордена устроили заочное соревнование с официальной властью: кто быстрее осчастливит человечество и чья магия действеннее - марксистов или розенкрейцеров.

Чрезвычайно любопытна линия поведения, избранная Чеховским на следствии. Он пытался исповедоваться перед сотрудниками ГПУ и, по-видимому, всерьез надеялся повлиять через них на политику советской власти, развернув ее в строну взаимовыгодного сотрудничества с оккультистами. Удивительным документом является написанный Чеховским в тюрьме для объяснения своего мировоззрения полилог - спор между Мистиком (христианином), Оккультистом (самим Чеховским) и двумя Материалистами, "разумным критическим" и "неразумным и дерзким". Особую пикантность этому сочинению придают явственно различимые элементы доноса ( "Разве академик Павлов выражает свое идейное сочувствие советской власти?").

Другой уникальный человеческий и исторический документ - предсмертное письмо Чеховского, написанное в 1929 году на Соловках. Сосланный туда глава розенкрейцерского ордена попытался поднять восстание заключенных, а после провала этой попытки (среди завербованных им оказался стукач) обратился к советской власти с очередным посланием, предложив ей перемирие и взаимодействие на паритетных началах. Документ этот можно трактовать как доказательство наивности Чеховского либо как свидетельство его крайнего отчаяния - достаточно сказать, что письмо сопровождается требованием "не грязнить" его "прикосновением "служащих" ( "давайте его лишь серьезным и честным людям") и просьбой передать копию Максиму Горькому. Через две недели Вадим Чеховский был расстрелян.

Немало ярких и кажущихся фантастическими исторических сюжетов можно найти и на периферии дела "Эмеш редививус". Достаточно упомянуть о некоем Алексее Герасимове, просившем Чеховского при помощи магии повлиять на кого-нибудь из советских политиков, с тем чтобы Россия возобновила борьбу за Босфор и Дарданеллы.

Идеология "Эмеш редививус" не столь колоритна, как история ордена. Образцом для подражания члены группы Чеховского-Тегера избрали древних атлантов, обладавших, по их мысли, властью над четырьмя стихиями. Гибель Атлантиды московские розенкрейцеры связывали с тем, что магическая сила тамошних жителей "создала в природе вихрь, который и погубил их царство".

Другим любопытным моментом в идеологии кружка была отчетливая юдофобия его руководителей (общая, впрочем, черта для большинства оккультных организаций). Еврейство отождествлялось ими с политическим масонством, а то, в свою очередь, вызывало у Чеховского и компании устойчивое отторжение. Тегер, по-видимому, читал своим последователям лекции о практике ритуальных убийств и иллюстрировал их изображениями "умученного Бейлисом" Андрюши Ющинского. Его трактовка этой истории восходит к сочинениям одного из самых известных дореволюционных российских антисемитов Алексея Шмакова - того самого, чьими книгами вдохновлялся Василий Розанов при написании "Обонятельного и осязательного отношения евреев к крови".

Сын Алексея Шмакова Владимир был одним из основных мистических авторитетов для членов "Московского ордена розенкрейцеров-орионийцев", сведения о которых приводятся во второй части книги. Во главе ордена стояли переводчик Всеволод Белюстин и бывший антропософ, товарищ Андрея Белого по кружку "аргонавтов" Михаил Сизов. От "Эмеш редививус" кружок Белюстина-Сизова отличался почти полным отсутствием интереса к практической магии и более отчетливым гностическим привкусом в идеологии.

Дело "орионийцев" "расследовалось" ГПУ в 1933 году, однако о деятельности ордена чекистам было, по-видимому, известно гораздо раньше - публикуемые материалы позволяют предположить, что процент сексотов среди розенкрейцеров был весьма высок. На допросах и "орионийцы", и члены "Эмеш редививус" утверждали свою аполитичность. Впрочем, следователи не слишком стремились доказать обратное - советская власть, как любая дама, почитала равнодушие к своим прелестям едва ли не более тяжким преступлением, чем открытую нелюбовь.

Глава ложи Lux Astralis (о ней рассказывается в третьей части книги) Борис Зубакин был расстрелян в 1938 году, и к тому времени тактика чекистов серьезно модифицировалась. Организация была объявлена фашистской, а ее членам инкриминировался заговор с целью свержения советской власти. Поведение Зубакина на следствии трудно назвать иначе как героическим - судя по опубликованным в книге документам, он до конца отрицал наличие в деятельности ордена политической составляющей, настаивая на чисто "духовно-религиозном" характере организации.

Lux Astralis часто рассматривается в оккультной среде как пример профанации розенкрейцерского учения, да и к фигуре самого Зубакина принято относиться не слишком серьезно. Достаточно сказать, что историю своего посвящения глава ордена возводил к "магу фон Кордигу", который на поверку оказывается чехом-аптекарем Александром Кордиком, вместе с которым молодой Зубакин в предреволюционные годы читал соответствующую литературу. Тем не менее Зубакин, по заключению А.Никитина, "своим красноречием, эрудицией, вдохновенностью и несомненными гипнотическими способностями... имел громадное влияние на женщин". Именно преклонение перед учителем не позволило одной из самых верных его последовательниц, Анастасии Цветаевой, даже перед смертью раскрыть содержание зубакинской проповеди. В результате суть его учения так и осталась неизвестной. Что, вероятно, и к лучшему - опубликованные А.Никитиным сочинения других розенкрейцеров составляют, пожалуй, самую скучную часть книги (то же, кстати, было и в "тамплиерском" трехтомнике).

При всей кажущейся маргинальности, герои А.Никитина были непосредственно связаны с самыми известными творцами русской культуры XX века. Среди их последователей, друзей, знакомых - Сергей Эйзенштейн, Валерий Брюсов, Борис Пастернак, Михаил Чехов, Павел Флоренский, прозаик Анатолий Каменский, поэт Владимир Пяст, поэтесса Аделина Адалис, искусствовед Алексей Сидоров и даже такая, казалось бы, неожиданная фигура, как литератор Георгий Шторм, автор нашумевшей в 1960-е годы книги "Потаенный Радищев". Особенно интересны обнаружившиеся контакты некоторых членов "Эмеш редививус" с представителями Русской Православной Церкви, в частности с т.н. мечевцами - группой прихожан знаменитого московского священника Алексия Мечева, служившего в 1920-е годы в храме святителя Николая в Клениках (на Маросейке). Впрочем, мышление человека Серебряного века (а в Никольской церкви священствовал, в частности, вполне "серебряновечный" Сергей Дурылин, бывший член околосимволистских кружков и приятель религиозных философов) едва ли вообще предполагало проведение резкой границы между христианством и оккультизмом.

Зато в современном православии все по-другому. Нынешняя РПЦ надежно отгородила себя не только от естественных врагов вроде оккультизма, но и от таких потенциальных союзников, как католики и протестанты. Последняя история с иконой Казанской Божьей Матери - яркое тому подтверждение.

О причинах такого положения, о вытекающих из него следствиях и о многом другом можно узнать из монографии Николая Митрохина "Русская Православная Церковь: современное состояние и актуальные проблемы", выпущенной в начале сентября издательством НЛО. Анализом сегодняшней РПЦ Н.Митрохин занимается довольно давно - еще в 1997 году он издал (совместно с Софьей Тимофеевой) свод биографий действующих епископов и сведений о епархиях, за ним последовала книга "Экономическая деятельность Русской Православной Церкви и ее теневая составляющая". Немало любопытных подробностей о церковной и околоцерковной среде можно было найти и в его предыдущей монографии "Русская партия".

Нынешняя книга, судя по всему, итоговая. Причем итоговая не только для автора, но до некоторой степени и для подобного рода штудий вообще. Тема, конечно, отнюдь не закрыта, ее не исчерпать и десятком подобных монографий, но исследовать нынешнюю религиозную ситуацию в России после Н.Митрохина, боюсь, многим будет столь же неуютно, как и изучать историю подсоветской эзотерики после А.Никитина. Слишком многое уже сделано или хотя бы намечено.

Я честно пытался сообразить, какой из аспектов церковной жизни в книге не рассмотрен, но так ничего и не придумал. Другое дело, что исследование во многом получилось ощутимо эскизным - но в монографии и так более 600 страниц. А по тематике каждой из трех частей можно легко писать отдельный том, а то и не один. "Если бы тени предметов зависели не от величины сих последних, а имели бы свой произвольный рост, то, может быть, вскоре не осталось бы на всем земном шаре ни одного светлого места", - выносит Н.Митрохин в эпиграф слова Козьмы Пруткова, тем самым, видимо, предупреждая возможные упреки в неполноте.

Естественно, немало внимания уделено в книге фирменным митрохинским темам - экономической деятельности Церкви на разных ее "этажах" и епископату РПЦ. Они разбираются в первой трети монографии. Во второй части речь идет о взаимодействии РПЦ с государственными структурами и общественными организациями, о социальных программах Церкви, о ее информационной активности. В третьей части, довольно вызывающе названной "РПЦ в условиях конкуренции", автор анализирует контакты Православной Церкви с другими конфессиями.

Самый интересный для непрофессионала раздел - пожалуй, тот, где рассматриваются различные группы влияния внутри РПЦ. Кто станет следующим Патриархом? какие "команды" существуют внутри епископата? есть ли в Церкви "питерские"? могут ли церковные "голубые" выступить единым фронтом против гетеросексуалов и соблюдающих монашеские обеты? - чтобы полюбопытствовать, какие ответы дает автор на эти вопросы, вовсе не обязательно быть социологом или четко представлять себе внутрицерковные расклады. Ну и деньги, деньги, деньги, конечно. Откуда они берутся и куда исчезают. Приходы-расходы, околоцерковный бизнес... Кто же откажется заглянуть в чужой карман, даже если это карман рясы?

Не могу не отметить и репортерское мастерство, необходимое для проведения подобного исследования. Как человек, некоторое время сам занимавшийся сходными темами, я знаю, с какой неохотой зачастую идет на контакт церковный народ. "На такие вопросы даже духовнику не отвечают, а ты хочешь, чтобы я от твоего журналистского удостоверения растаял!" - укоризненно говорил мне один известный в Ярославской епархии священник. Судя по издательской аннотации, Н.Митрохин объехал за последние годы почти сорок епархий, и материалы, собранные во время этих поездок, во многом как раз и составили источниковую базу исследования. Нашел то есть человек правильный подход.

Принципиальная новизна митрохинского исследования не только в широте охвата материала, но и в особой оптике автора. РПЦ интересует его только как общественная организация, ее религиозная составляющая находится где-то за пределами его внимания. Вопрос о соотношении Церкви земной и Церкви небесной для автора даже не стоит, аспекты вероучения, кажется, не вызывают у него ни малейшего интереса. Он анализирует РПЦ, как анализировал бы ДОСААФ или ОСВОД, приди ему в голову такая нелепая мысль. Фундаменталистские или, напротив, модернистские взгляды того или иного священнослужителя интересуют Н.Митрохина лишь постольку, поскольку они объективируются в его деятельности и влияют на функционирование РПЦ как социального института. Как результат - автор описывает свой объект с той же интонацией, с какой политолог характеризует разные кремлевские группировки (чтоб не сказать - зоолог всякую экзотическую фауну). Не уверен, что такой подход обрадует всех без исключения. Но мне нравится. В конце концов, умение отделить себя от предмета изучения всегда составляло одно из основных достоинств исследователя. Никто же не требовал от Адрианова отождествиться с Таштыкской погребальной маской или мумией из Оглахтинского могильника.

© Содержание - Русский Журнал, 1997-2015. Наши координаты: info@russ.ru Тел./факс: +7 (495) 725-78-67