Марксизм по-прежнему актуален в искусстве – даже если режиссеры делают вид, что занимаются чем-то другим, сам марксизм отдает салонностью.
Следствием повышения заработной платы станет не только перераспределение доходов между богатыми и бедными, но и структурное изменение экономики – ее переориентация на удовлетворение нужд малообеспеченных слоев населения.
Многие верят, что именно Колаковский вдохновил диссидентские движения в Польше в 1970-е годы, которые позднее оформились в движение "Солидарность" и способствовали утрате коммунистической партией своей монополии на власть в 1989 году.
В России протест против капитализма рождает некоторую идеализацию некапиталистических, но более страшных, чем капитализм вариантов развития. Некоторые современные левые идеализируют Северную Корею.
Несмотря на тот факт, что коммунизм был воплощением лжи, он, по мнению Колаковского, "увлекал тех, кто действительно верил в человечество, и представлял себе, что ярмо нищеты и безработицы скоро будет сброшено".
Непрестанные столкновения с закостенелым и репрессивным коммунистическим режимом убедили его в том, что система по сути не подлежит реформированию.
Современные левые приняли концепцию прав человека не для того, чтобы защитить угнетённые группы, но потому, что предвидели её деструктивные потенции.
Есть какой-то парадокс в том, что глобализация, повышающая связанность всего со всем – лишь набирает и набирает обороты, а универсалистские дискурсы слабеют и слабеют, как будто их авторы все дальше и дальше отходят от микрофона.
В конце прошлой недели в Русском институте прошла презентация книги американского палеоконсерватора Пола Готфрида "Странная смерть марксизма", инициированная "Русским журналом" и издательством ИРИСЭН...
Почему отечественные левые не перешли к постмарксизму как их западные собратья? Неужели марксизм в неизменном виде до сих пор актуален? И, может быть, главный конфликт сегодня - это не Маркс против постмарксистов, а один постмарксизм против другого постмарксизма?
Наши левые полностью соответствуют западным "культурным марксистам", в то время как мировоззрение отечественных консерваторов и их западных коллег отождествлять нельзя.
"Культурный марксизм" – это в действительности не марксизм, но отросток либерального христианства, вступивший в союз с социальным, демократическим государством-корпорацией.
Дискуссия о "Странной смерти марксизма" Пола Готфрида
Восхождение к власти постмарксистских левых заблокировало демократический протест и возможность автокоррекции политики, если в этой автокоррекции усматривают отсутствие политкорректности.