Пишущий о 1989 годе борется с неизбежным недостатком, который психологи окрестили "крепость задним умом". Это склонность воспринимать свершившиеся исторические события как более вероятные, чем их альтернативы.
Советский "застойный" период напоминает "серебряный век": почти все крупнейшие стилисты, пророки, визионеры на поверку оказываются сплошными извращенцами, наркоманами, психопатами и плагиаторами. Только об этом времени никто не написал "Окаянные дни".
В окружающей действительности нетрудно заметить признаки надвигающегося крушения. Может быть, главный из них – спокойствие, уверенность в том, что ничего не будет, что есть стабильность и что в нашей стране история кончилась.
Наша демократия на рубеже 1990-х практически узурпировала текст "Невозвращенца", что особенно хорошо видно на примере "демократической" интерпретации такой темы кабаковской повести как изображение диктатуры генерала Панаева.
Я никогда не мыслил свою Родину как СССР. Все мои интересы, мечтания и проекты относились именно к России. Восстановление православия в своих исторических правах — вот максимально правильная политика в отношении к церкви.
Россия и Китай олицетворяют альтернативы Западу - авторитарный капитализм или капиталистический авторитаризм. Это - крупнейший идеологический конкурент либерально-демократического капитализма со времен краха коммунизма.
Жестокое подавление китайскими властями студенческих выступлений на площади Тяньаньмэнь в значительной мере замедлило геополитическое возвышение Китая, превращение его в самостоятельного игрока мировой политики.
Мы до сих пор не имеем четкого ответа на вопрос: как и где впервые возникла идея суверенизации России, кто отстаивал ее и почему она сумела захватить умы и сердца миллионов граждан СССР?
Идеологическая легитимность, уже увядшая после ужасов культурной революции, была потеряна в репрессиях Тяньаньмэнь в 1989. Обещание порядка и экономического роста было единственным принципом легитимности. Сегодня нет и его.
Кризис возник не вследствие реализации либеральных принципов, а вследствие отступления от моральных принципов, на которых стояла рыночная экономика.
Либерализм находится в состоянии упадка не только на Западе, но и во всем мире. Однако интеллектуалы, особенно на Западе, постоянно активно отстаивают позиции либерализма.
Запад не победил в холодной войне, а только создал «чудовище Франкенштейна», готовое погубить своего создателя.
Ошибкой было бы думать, что политические свободы нуждаются в ограничении ради экономических свобод. Быстрый рост основных экономических показателей только временно достигается путем принесения в жертву свобод политических.
1989 год стал годом национального пробуждения европейских и азиатских народов, населявших советскую империю. Советский строй оказался не более чем парадным фасадом, скрывавшим огромный континент, населенный народами, не потерявшими национального самосознания и не забывшими старые обиды.
Последовательное проведение в жизнь либеральных принципов в китайских условиях неизбежно приведет к распаду страны.
Не будь решения Дэн Сяопина о применении силы, не было бы не то что процветающего Китая, не было бы и самого Китая. Было бы «посткитайское пространство», где люди бы мерли от голода как мухи, но зато все было бы в порядке со свободой и демократией.
Если идеи разделения СССР в высшей российской власти кто-то тогда и изначально вынашивал, то делалось это отнюдь не публично и открыто, а позднее – уже даже и после Беловежских соглашений - с очевидной подменой понятий.
Идея независимой суверенной России родилась у наших ультранационал-патриотов.
Развал России осуществлялся не по наитию, не по наивности, не по каким-то национальным чаяниям – это была спланированная разрушительная дорога, построенная Америкой, но не ей одной.