«Вашингтонский консенсус» сформировался под влиянием успешного опыта «рейганомики» и стал символизировать возможность применения данного опыта в развивающихся странах. Долговой кризис 1980-х годов в Латинской Америке стал стимулом к его появлению, а использование предписанных им методов в Мексике в 1994 году и в странах Восточной Европы в 1989–1992 годах привело к отождествлению в глазах многих российских граждан «вашингтонского консенсуса» с неолиберальной экономической политикой вообще. В определенной мере этот «консенсус» отражал реалии американоцентричного мира, но в экономическом, а не политическом ключе. Считать его «синонимом» этого последнего, разумеется, никак нельзя.
«Вашингтонский консенсус» никогда не применялся повсюду в мире. Европа, Япония и Китай были самыми значимыми исключениями. Поэтому сегодня мы видим конкуренцию различных социально-экономических моделей – баланс смещается в сторону более регулируемых и социально ориентированных моделей капитализма. Вполне можно предположить, что и новый курс не вечен. Вернувшись на время, «прогрессистские» практики уступят свое место либеральным, когда того потребуют «задачи экономического прогресса».
Либеральная экономическая система действительно является условием доминирования США в мировой экономике с тех пор, как Соединенные Штаты превратились из «индустриальной» в «финанциализированную» экономику. Сегодня их доминирование основано на их господстве в технологиях, финансах и сфере услуг; для получения преимуществ, открываемых таким положением, либеральная экономика совершенно необходима. Но она необходима не только США для сохранения своего положения, но и многим другим странам для его оспаривания. Ошибочно предполагать первичным разрушение либеральной экономической системы, которое якобы только и может дать толчок краху американской гегемонии. Стоило бы говорить о приближении конца американоцентричного мира вне связи с проблемами, с которыми сталкивается либеральный порядок.
* * *
Мир становится «плоским» только в воображении неофита Томаса Фридмана, но не на самом деле. Его разделенность диктуется также не только либеральными принципами торговли, но и сосредоточением в развитых странах интеллектуального потенциала и технологических новинок. Поэтому вряд ли мир перестанет быть «расколотым» даже в очень отдаленном будущем.
Что касается помех для самостоятельного развития стран третьего мира, то главной помехой такому развитию – с самого обретения ими независимости – были не навязывавшиеся этим странам либеральные принципы, а непрофессионализм, коррупционность и жажда власти их руководителей. Масштабный опрос, проведенный в пятнадцати наиболее бедных африканских странах в 2006 году накануне встречи Большой восьмерки, показал, что от 70 до 85 процентов их граждан возлагают ответственность за свое бедственное положение на собственные власти. И они совершенно правы в такой оценке. Альтерглобалисты, стремящиеся во всем обвинить правительства промышленно развитых стран, просто-таки врут.
* * *
Всемирных правил управления никогда не было, нет и не будет. Неужели во время холодной войны мир управлялся по единым принципам? Или все забыли, что Япония приближалась в конце 1970-х к США по экономической мощи, исповедуя совершенно иную модель управления?! Китай сегодня тоже не собирается подчиняться никаким единым правилам. Другое дело – появятся ли экономические системы незападного типа, которые смогут составить конкуренцию Западу? На этот вопрос следует ответить однозначно положительно, но это увеличит фрагментированность мира, а не приблизит его к состоянию, в котором он управлялся бы по единым правилам.