Предыдущая выставка этой замечательной художницы была в России 100 лет тому назад. Тогда ряд критиков упрекали Наталью Сергеевну в бездуховности и безнравственности. Теперь все настроены куда более восторженно.
В настоящее время Гончарова стала одним из самых продаваемых, и очень дорого продаваемых, русских художников на престижных аукционах. Количество подделок Гончаровой также свидетельствует о ее популярности.
Третьяковская галерея гордо предъявила из запасников множество прекрасных экспонатов, картины представили российские, французские, немецкие, лихтенштейнские музеи и фонды, а также частные коллекционеры.
Причины ошеломляющего спроса на живопись Гончаровой, на мой взгляд, таковы. Картины художницы воздействует, в первую очередь, на эмоции зрителя, не на интеллект. Во-вторых, творчество ее отличается нравственным здоровьем. Гончаровой посчастливилось вовремя уехать из России, не пережив ужасов войн, революций и террора. Не пострадала она и во время немецкой оккупации Франции. Например, очень различается «психологический климат» картин Гончаровой и Ларионова. Загадочные эволюции гарнизонных военных, громоздящиеся женские фигуры, неестественно вывернутые конечности моделей – этих странных и болезненных сюжетов не встретишь на полотнах Гончаровой. В-третьих, в картинах Н.С. гармонично сочетается русская живописная традиция, включая иконописную и лубочную, с европейской. Неоимпрессионизм, примитивизм, футуризм, кубизм, абстракционизм, сюрреализм, символизм, а кроме этого, и более экзотические направления, вроде лучизма, - ничто в художественной мысли и практике не ускользнуло от любознательного внимания художницы.
Среди неоимпрессионистических работ выделяется безупречно построенный триптих «Ранняя весна», на котором Гончарова с удивительным чувством гармонии разделила лошадь крестьянина на две части триптиха. Очень яркий и запоминающийся натюрморт предоставил Русский музей: «Окорок и утка» написан с голландской тщательностью в деталях рисунка и французской сочностью красок.
Из примитивистских работ, безусловно, отмечу портрет Михаила Ларионова и его немолодого взводного командира, написанных в профиль, словно на построении, хотя и в штатской одежде, на фоне яркого пейзажа. «Сбор хвороста» с великолепным сочетанием оттенков серого и белого. «Аэроплан над поездом» своим сюжетом сразу же напоминает полотна Таможенника Руссо и Пиросмани. «Женщина в красной шляпке» получилась столь затейливо изогнутой, что скорее напоминает манекен, на который повесили одежду. Очень выразителен «Цирк» - своеобразное воспоминание о детских посещениях. Отмечу и гораздо более поздний «Завтрак», своеобразный оммаж Моне, Мане и уже упомянутому Руссо.
Некоторые работы на сельские сюжеты исполнены в примитивной технике, но подчеркнуто символичны. Таков «Хоровод», где у девушек лица столь странные, что легко можно представить в центре их импровизированного кружка дьявольского козла; очень тревожен «Сенокос», на котором огромные косари буквально наступают на фигурки маленьких собратьев, шагающих на первом плане.
Возникшая в кругу русских футуристов своеобразная философия искусства – всечество – не осталась незамеченной молодой художницей. Наиболее характерной является серия «Возможности павлина». Гончарова пробует изобразить павлина в разных техниках: ориентальной («египетской»), русской лубочной, яркой постимпрессионистской; но завершает цикл волшебным превращением птицы в жанровую сценку - крестьяне давят виноградные гроздья.
Много впечатляющих кубистических работ. Из Центра Помпиду приехала «Дама в шляпке», а из Музея Людвига в Кельне – «Портрет Ларионова», который смотрит одновременно и направо, и налево, почти как «Вращающийся дом» Клее. Удивительная картина «Крестьяне собирают виноград», на ней крестьяне, похожие на примитивных идолов, срывают огромные лиловые многогранники. Несколько запоминающихся работ выполнены Гончаровой в технике «лучизма», задуманной Ларионовым. Это «Лучистые лилии» и стремительные «Гребцы».
Прекрасной кубической серией художницы стали «Купальщицы». Они, конечно, подруги «Авиньонских девушек», а фигуры моделей напоминают шахматные фигурки с более раннего натюрморта самой Гончаровой. Неожиданное открытие для себя я сделал, рассматривая «Купальщиц», возможно, незаконченных, которые предоставлены фондом из Лихтенштейна. На этой картине среди схематично написанных фигур и лиц, почти посередине можно увидеть потрясающий женский профиль, подобных которому по технике исполнения я в наследии Гончаровой не обнаружил. Наиболее близкими этой женской головке являются, пожалуй, загадочные силуэты Редона.
Ряд работ художницы можно назвать переходными - от символических к декоративно-абстрактным. К ним относятся, например, расплывающаяся «Пустота» и орнаментальный «Электрический разряд».
Кульминацией выставки стала серия «Испанки». Впервые, кажется, они появляются в театральных проектах еще в 1916 году. Антреприза Дягилева затеяла балеты «Триана» на музыку Альбениса и «Испания» на музыку Равеля в постановке Мясина. «Испанки» Гончаровой, действительно, очень эффектны. Художница пробует различные цветовые сочетания, варьирует фон, но, пожалуй, наивысшего результата достигает, используя много черного и добавив розового сияния настольной лампе и собаке. Замечу, что четвероногие друзья постоянно и дружелюбно участвуют в композициях Гончаровой. Собаки едва ли не выразительней своих чопорных испанских хозяек, а кошки сразу занимают первый план. Объединение «Испанок» из собрания Третьяковской галереи с парижскими и частными коллекциями стало безусловным достижением кураторов.
К более реалистической манере, но обогащенной модернизмом, Гончарова возвращается в превосходных натюрмортах и маринах рубежа 20-30-х годов. Чертополох, магнолии и рыбы на этих натюрмортах относятся к высшим достижениям художницы в области фигуративного искусства, а сочетание серого и лилового цветов с манерой нанесения красок крупными мазками придает работам необыкновенную объемность, выразительность и экспрессивность.
Очень необычная и тоже поздняя «Купальщица с собакой», на которой лицо модели можно сравнить с растекающейся по тарелке яичницей-глазуньей, создана, кажется, раньше популярных полотен Сальвадора Дали.
Ни в коем случае нельзя упустить на выставке и внешне более скромные разделы книжной иллюстрации и театральных работ. Собственно, известность Гончарова получила сначала именно как оформитель книг русских футуристов, а признана Парижем была после сценографии балета антрепризы Дягилева по «Золотому петушку».
Пристального внимания заслуживают костюмы Гончаровой к неосуществленной «Литургии», «Садко» (костюмы обитателей морского дна) и бесподобные работы для балета Б.Князева «Сумасшествие» на музыку Э.Сати.
Иллюстрация: Н. Гончарова, "Павлин под ярким солнцем", 1911. Холст, масло. Государственная Третьяковская галерея