Пока коррупцию в телеэфире жгут каленым железом (в основном из двух женщин – Скрынник и Васильевой – причем на дому), управленческий коллапс – налицо. Новости такие, что волосы встают дыбом. То министр обороны у нас принимает решения (по обороне ядерной супердержавы) лишь посоветовавшись со своим духовником. То другой путинский министр предлагает слить все гуманитарные институты в одну большую яму («яму» зачеркнуто)… гуманитарное Сколково. А то к режиссеру-кинематографисту заваливаются с обыском (хорошо, что дверь не сломав) «неравнодушные зрители» - как бы «посмотреть отснятые материалы». Их, «ввалившихся», еще младший царь метко обозвал «козлами».
Все, кто следит за этими конвульсиями, понимают, что со страной что-то не так. Что с ней надо что-то делать, чтобы потом не было мучительно больно. Но что делать – непонятно. Снаряды падают все ближе к интеллигентному человеку, а нотки отчаяния звучат уже и в далеких от политики художественных кругах. Такова диспозиция.
Однако, что касается раздробленной, деморализованной и ситуативной оппозиции, то она - несмотря на запреты властей, рассогласованность оппозиционного руководства, загнанность в угол, а главное, несмотря на лютый московский мороз – намедни-таки выдвинулась к Соловецкому камню. И это было хорошо. Это было 15 декабря 2012 года. И день этот наверняка войдет в историю.
Почему войдет в историю? Да потому, что в этот день и в этот вечер снова произошло связывание «порвавшихся времен». Снова возродилась вся эта, казалось бы, давно положенная на полку с кончиной великого Солженицына, гулаговская тема, гулаговский эпос. Вспомните, когда это еще было столько народа около Соловецкого камня с цветами? Да никогда во все послеперестроечные времена! И спасибо Путину за это!
Спасибо Путину за то, что теперь во многих московских семьях, - благодаря ему, благодаря его славной мэрии, его верному парламенту и его безукоризненному Следственному комитету, - люди снова вспомнили о своих, казалось бы, окончательно сданных в архив дедах и прадедах, по которым прокатилась репрессивная машина советской власти.
Снова всколыхнулась вся эта загнанная в подсознание обида на государство-тюремщика. Только теперь эта обида наконец соединилась с нынешней обидой. На государство-обманщика. И странное дело: Соловецкий камень, который, например, я сам, если честно, еще вчера не воспринимал как «свой памятник», - поскольку его привезли второпях случайные люди, чтобы конъюнктурно отметиться перед августовской «демократией», - обрел-таки новый и актуальный смысл. Новую мистическую гражданскую «намоленность». И чтоб закрепить это – власти имели глупость повязать около него новых диссидентов!
Таким образом, не верьте, если вам говорят, что 15 декабря протест почти что сдох. Не верьте, когда вам будут демонстрировать картинки в фейсбуке типа «Дух Болотной над трупом протеста на Лубянке». Когда говорят, что в протесте этом мало интеллекта. Что люди потеряли веру в перемены. Что людей было мало. Не сто тысяч, а меньше. И что будет еще меньше. Важнее другое.
Политический календарь пополнился очень важной символической датой. В этот день обстоятельства общественного развития окончательно развели власть и протест по очень четкой фронтовой линии. Молодежь 21 века протянула руку диссидентам двадцатого, и те как бы пожали ее. А лубянская власть… – наверно, протянула ее вертухаям?
Вообще-то мэрия, наш неуловимый Собянин, имели шанс поступить и более грамотно. Например, узнав, что ожидается не «запрещенная демонстрация», не митинг, а мирная «прогулка к Соловецкому камню» с возложение цветов жертвам политических репрессий, они могли бы тоже прийти и продемонстрировать, что с народом. Тем более, когда народ не бузит.
Могли бы тоже формально положить цветы. И даже сказать пару прочувствованных слов. Что, мол, «помним», «не простим», «хорошая инициатива» – вместо несанкционированного митинга изображать из себя музейное общество «Демократический следопыт».
Могли бы даже и окоротить полицию, чтоб та действительно следила за порядком, помогала старикам, женщинам и детям. Во всяком случае, не мешала и не шумела в свои матюгальники.
Кофе бесплатный раздать – не обеднела бы. И даже перекрыть ради такого дела площадь могла бы, все равно по ней в этот день почти никто и не ехал.
Но для российских чиновников играть в такое благородство западло. Это же значит «прогнуться». А Большой начальник не любит, когда его вертикаль прогибается перед улицей, даже если улица и права. А может, они еще боялись, что Соловецкий камень начнет излучать какие-нибудь смертоносные лучи, и кто подойдет к нему из вертухайского тайного племени, у того клыки вампирские публично отрастут, и все это увидят. Или же что-нибудь такое приключится, что рак образуется сразу всех органов и придется ложиться в гроб!
Вообще, есть на Лубянской площади такое странное притяжение к полюсам. И мы это почувствовали на себе. На одном полюсе огромное мрачное и как бы безлюдное здание КГБ - тянет к себе потомков ежовско-бериевских чекистов. А на другом - небольшой по сравнению со зданием Соловецкий камень – тянет к себе потомков их жертв. И дрейфовать от полюса к полюсу ох как опасно!
Но 15 декабря важно еще и тем, что свободные москвичи – их пока еще действительно мало – вышли по собственной воле, НЕСМОТРЯ НА ЗАПРЕТ.
Собственно, и запрет-то их не очень волновал, что еще удивительней. Во всяком случае, не волновал так же, как раньше. Как не волновали их разногласия в руководствах партий, лозунги и карьерные пертурбации оппозиционных лидеров. Как Путин с Посланием. Вышли, потому что вышли. Потому что поняли: всякие переговоры хороши только до той поры, пока они дают какой-то результат. А раз результатов нет, то нет и второй договаривающейся стороны. Ее можно не замечать и не учитывать.
Мы не знаем, хорошо это или плохо в исторической перспективе, но, возможно, с этого дня, с 15 декабря 2012 года, наметилась трещина настоящего, на этот раз необратимого гражданского раскола. А там пойдет – никакими «духовными скрепами» не остановишь.
Фото: memo.ru