Нынешняя российско-белорусская война оставляет впечатление какого-то странного дежавю. Все это уже не раз было и с Украиной, и с той же Белоруссией, и не только на газовом фронте. Однако нельзя сказать, чтобы "повторение пройденного" принесло России какие-то принципиальные политические и даже экономические дивиденды. Да, с Украиной, пользуясь расколом в украинской же власти, жестким противостоянием между Виктором Ющенко и Юлией Тимошенко, удавалось порой навязать партнерам выгодные нам условия газовых поставок и транзита.
Однако все же было бы преувеличением утверждать, что пророссийский кандидат Виктор Янукович победил на выборах в первую очередь благодаря российскому газовому шантажу. И еще меньше шансов с помощью газового оружия избавиться от Александра Лукашенко. Ведь в Белоруссии мы имеем дело с жестким авторитарным режимом, а авторитарные режимы, как известно, так просто не падают и мирно уходить с политической арены не собираются. К тому же никакого раскола в правящей белорусской элите не наблюдается. А белорусская оппозиция пока еще слишком слаба, чтобы самостоятельно свергнуть диктатуру Лукашенко. Главное же, как среди оппозиционеров, так и среди правящей элиты не видно политика, который мог бы заменить Лукашенко в качестве пророссийского главы Белоруссии. Поэтому мнение некоторых комментаторов, будто нынешняя газовая атака на Минск является началом последнего и решительного наступления Кремля с целью свержения белорусского президента-долгожителя, не представляется мне основательным.
Во-первых, менять Лукашенко все равно не на кого. Любой новый президент будет значительно более прозападным, чем сам Александр Григорьевич, хотя бы потому, что он не будет столь одиозной фигурой для Запада, каким является его предшественник. Во-вторых, что гораздо важнее, само по себе давление на страну-транзитера с помощью ограничения поставок энергоносителей или резкого поднятия цены на их импорт в долгосрочной перспективе имеет очень небольшие шансы на успех. Повышение цены на газ Белоруссия всегда сможет компенсировать соответствующим повышением цены на транзит. Сокращение же и даже полное прекращение поставок газа Белоруссии за подлинные или мнимые неплатежи автоматически сократит или даже полностью прекратит транзит газа через Белоруссию как в страны Евросоюза, так и в Калининградскую область. А сокращение поставок газа в страны Евросоюза не может продолжаться долго, поскольку вызовет мощные протесты и иски со стороны европейских потребителей и правительств.
Угрозы российской стороны использовать альтернативные маршруты транзита газа, минуя Белоруссию, еще в течение достаточно длительного времени остануться только угрозами. Технически любые альтернативные маршруты нельзя задействовать быстро, несмотря на наличие под боком послушного Януковича. А по отношению к Калининградской области любой альтернативный маршрут, помимо Белоруссии, будет заведомо убыточным.
По-настоящему подобные угрозы могут быть приведены в практическую плоскость только после того, как начнет функционировать «Северный поток». Но такое произойдет, во всяком случае, уже после очередных президентских выборов в Белоруссии. Поэтому, если в нынешнем газовом конфликте с Белоруссией со стороны России и присутствует политическая составляющая, то на практике она не может иметь решающего значения. Наоборот, действия России скорее укрепят рейтинг Лукашенко, чем обвалят его, да и выборы в Белоруссии, вероятно, будут вполне управляемыми.
Хотя пиар-составляющая в конфликте, - налицо. Традиционно все действия в ходе новой газовой войны стороны осуществляют под прицелом телекамер. Тут уже цитируются как старые мотто насчет мух и котлет, так и изобретаются новые насчет пирогов и блинов. Последнее выглядит как удачный пасс для Лукашенко, который получил хорошую возможность в ответ продемонстрировать свой патриотизм и заботу о чести и достоинстве белорусского народа. Создается впечатление, что и в Москве и в Минске воспринимают нынешнюю газовую войну как некую игру на публику, которая ни к каким серьезным результатам не приведет, зато даст первым лицам обеих стран возможность вволю попиариться.
Разумеется, нельзя отрицать, что в нынешнем газовом конфликте первична все же экономика, которая, впрочем, оказывается тесно связана с политикой. Тут может быть стремление Москвы наказать Минск за фактический отказ вступить в Таможенный союз. Одним из ключевых пунктов разногласий как раз является вопрос взимания экспортных пошлин на энергоносители и цены на них внутри Союза. Но вряд ли газовое давление заставит Лукашенко капитулировать по этим пунктам. Скорее наоборот, новая газовая война еще более отдалит Белоруссию от Таможенного союза, который без ее участия становится чем-то призрачным.
Затягивание же газовой войны угрожает «Газпрому» дальнейшей утратой своих позиций в Европе, особенно в долгосрочной перспективе. Тем более что есть реальная опасность, что лет через десять Польша и многие другие страны Евросоюза перейдут на сланцевый газ, и тогда «Северный поток» вообще потеряет свою актуальность, равно как и белорусский газовый транзит. Пока же сокращение российского газового транзита через Белоруссию может в краткосрочном плане в большей мере оказать влияние даже не на внутреннее положение в Белоруссии, а на исход второго тура президентских выборов в Польше. Поскольку Бронислав Комаровский считается пророссийским кандидатом, то демонстрация того, что Россия не является надежным поставщиком газа в Европу, объективно будет на руку его сопернику Ярославу Качиньскому, электорат которого гораздо меньше симпатизирует России.
Вероятно, оптимальным вариантом разрешения конфликта был бы взаимозачет долгов по транзиту и по поставкам газа в Белоруссию, как это и предлагает белорусская сторона. Но такому кажущемуся вполне разумным решению препятствуют три обстоятельства. Во-первых, стороны в течение полугода так и не смогли окончательно согласовать ставку на транзит газа через белорусскую территорию. Во-вторых, российская сторона принципиально хотела бы уйти от практики взаимозачетов и бартера, почему и требует оплаты за газ «живой» валютой, хотя сама и не торопиться оплачивать транзит. Поэтому «Газпром» никак не может терять лицо и идти на предложенный белорусской стороной взаимозачет. В-третьих, и это самое важное, и Москва, и Минск настолько сделали свою позицию в споре делом принципа, что никто не хочет уступать и заплатить первым. Тем более что партнеру не доверяет, опасаясь, что в этом случае тот опять будет тянуть с оплатой своего долга. Впору призывать международных посредников из Евросоюза, чтобы разрешить спор между двумя братскими славянскими народами, членами одного Союзного государства.
Новая газовая война с Белоруссией еще раз доказывает, сколь эфемерной является интеграция на постсоветском пространстве. При всех декларациях о дружбе и единстве наиболее ожесточенные экономические войны разворачиваются как раз между Россией и ее постсоветскими соседями. Причина такого ненормального положения вещей, очевидно, заключается в том, что за почти двадцать лет, прошедших после распада Советского Союза, так и не появилось другой основы для экономической и политической интеграции кроме энергетической монополии России.
Вся интеграция как экономическая, так и политическая, сводится к намерениям соседей России купить энергоносители по более низким ценам, а в обмен предоставить декларации о своем стремлении к интеграции. Это своеобразные отношения продавца и покупателя, но никакая не интеграция. И трудности с реальным введением в действие на бумаге вроде бы существующего Таможенного Союза России, Казахстана и Белоруссии, это еще раз доказывают. Нынешняя газовая война как раз и возникла из-за разного понимания сторонами основных принципов этого союза.
До тех пор пока наша страна, и ее соседи не станут друг для друга более привлекательными партнерами в более сложных сферах экономики, помимо энергетической, интеграция на постсоветском пространстве останется только на уровне декларации. Реальностью же будут периодически повторяющиеся энергетические и торговые войны, ставящие под сомнение возможность сколько-нибудь плодотворной интеграции. Ведь до сих пор неясны ни реальные возможности такой интеграции, ни ее объективные пределы, которые, впрочем, во многом зависят и от субъективных позиций лидеров государств СНГ. Но даже если Лукашенко рассматривают сейчас в Кремле как препятствие для дальнейшей интеграции, возможностей устранить его в настоящее время нет.
Интересно, сколько еще будут длиться газовые войны России с ее соседями, бессмысленные и беспощадные?