Самоликвидация велфера

Русский перевод книги немецкого банкира и политика Тило Саррацина «Германия: самоликвидация» появился на прилавках российских книжных магазинов в мае. В этих же числах в Германии вышла в свет уже вторая книга скандального социал-демократа с говорящим названием «Европа не нуждается в евро». Наверно, года через два ее тоже переведут на русский язык.

В России всё происходит с некоторым запозданием, поэтому книги о современной Европе, к числу которых, несомненно, относится труд бывшего председателя Бундесбанка, всегда интересно читать. В них в режиме реального времени описывается тот идеал, который Россия всё время пытается нагнать и осуществить, каждый раз бессмысленно и беспощадно.

Книга Саррацина, наполненная цифрами и таблицами, повествует об одном таком идеале – о воплощенной утопии социального государства, welfare state. Сейчас на него жадными глазами взирают многие российские политики в надежде выстроить у нас социал-демократию европейского образца. Впрочем, в кое-каких сегментах российского общества она уже реализована.

Мне как-то рассказали об одной хронически безработной женщине лет 50, назовем ее тетя Валя. Она несколько раз выходила замуж, злоупотребляла спиртным, родила сумасшедшую дочь и в итоге оформила на себя опеку над внуком (сыном этой дочери). Тетя Валя сделала это не просто так.

Российское государство, на самом деле, помогает сирым и убогим – надо только знать, с какой стороны к нему подойти и какую справку куда отнести. Тетя Валя стала виртуозом в освоении российского велфера – и в итоге купила себе огромный плазменный телевизор тысяч за 150. Ее внук, на которого были выделены деньги, продолжает спать в сломанной кроватке и питаться полуфабрикатами.

Тило Саррацин в своей книге рассказывает похожие истории про Германию. Только там масштаб государственного перераспределения доходов гораздо выше, так что на социальных выплатах выросло уже целое поколение. «Всего в Германии около 10% населения либо полностью, либо по большей части живут на средства основного обеспечения». Эти люди, согласно статистике, размножаются гораздо активнее, чем остальные категории немецкого общества.

«В Берлине в настоящее время 35% детей происходят из домохозяйств получателей пособий, в Бремене их 30%, в Гамбурге – 25%, а в среднем по федерации – 16%». «С каждым ребенком основное обеспечение возрастает на 322 евро, а о расходах никто не обязан отчитываться». Итак, чем больше детей – тем больше пособия. Чем больше выплаты на детей – тем шире экраны телевизоров.

* * *

Из сообщений российских СМИ, в сентябре 2010 года активно освещавших шумиху вокруг выхода труда Саррацина, могло сложиться превратное представление о самом предмете книги. «Германия: самоликвидация» посвящена не столько мигрантам как таковым, сколько кризису социального государства в целом. Мигранты – это только часть проблемы, и им в книге дай бог посвящено процентов 15-20% текста.

Саррацин – это не ксенофоб и расист. Если он и расист, то только – социальный (если использовать этот левацкий штамп). Саррацин сразу разделяет мигрантов на две группы, тех – кто хорошо работает, учится и интегрируется, и тех – кто не хочет этого делать. К числу первых относятся жители Восточной Европы, русскоговорящие немцы из России и выходцы с Дальнего Востока – вьетнамцы, корейцы и китайцы. К числу вторых – мусульманские мигранты из Северной Африки, Турции и Ближнего Востока.

По своей внешности, например, вьетнамцы выглядят в Германии еще более чужеродным элементом, чем арабы, но они отлично интегрируются, а успехи вьетнамских школьников даже лучше, чем успехи немецких. К ним у Саррацина претензий нет. У него есть претензии к арабам и туркам, которые, наряду с немецкими потомственными безработными, накрепко утвердились в рядах нижнего слоя общества, проедающего немецкое благосостояние.

Нижний класс отличается не столько низкими доходами (Германия платит безработным 60% от среднего уровня зарплат), сколько неряшливостью и необразованностью. Если льготные проездные пользуются у получателей велфера большим спросом, то право льготного посещения библиотек и музеев они практически не используют. Согласно статистике, которую приводит Саррацин, дети в семьях безработных хуже чистят зубы, меньше двигаются, больше проводят времени за просмотром телевизора и чаще страдают ожирением.

Общество не виновато в том, что человек плохо чистит зубы. Общество не виновато и в том, что человек сидит у телевизора вместо того, чтобы работать. Саррацин порицает «тенденцию всё валить на общественные отношения и тем самым освобождать отдельного человека от ответственности за себя и свою жизнь». Эта тенденция выгодна не только прослойке иждивенцев, но и тем бюрократам, которые занимаются распределением пособий и в случае краха социального государства просто останутся без работы.

* * *

Ключевая проблема, которая волнует Саррацина – это производительность труда и, соответственно, уровень образования. В условиях глобального рынка, когда производство перетекает в регионы, где труд наиболее дешев, единственным конкурентным преимуществом Германии с ее высокими зарплатами остаются высококвалифицированные кадры. Однако с каждым годом их становится всё меньше – население Германии «тупеет», что выражается в ухудшении результатов школьных тестов и в замедлении роста производительности труда. Вот почему едва ли не основную часть своей книги Саррацин посвятил образованию.

И в этой же области лежит самый скандальный пункт его концепции. Саррацин цитирует Чарльза Дарвина и Фрэнсиса Гальтона, основателя евгеники, и в духе социобиологии начала XX века рассуждает о вырождении немцев. Если интеллект – это явление хотя бы отчасти наследственное, а люди с низким уровнем образования размножаются активнее, чем люди с высшим образованием, то средний IQ нации с каждым новым поколением будет снижаться в силу чисто биологических причин.

С тезисом о наследственной природе интеллекта сложно свыкнуться, да и после 1945 попытки биологизировать социальное смотрятся достаточно маргинально. Однако, наверное, каждый помнит, что в его классе было несколько ребят, которым сложно давалась учеба. Несмотря на все старания учителей, они еле-еле учились на тройки. Такие дети могут быть добрыми и по-своему смышлеными, но они не способны писать без ошибок или решать задачки, как не способны другие дети быстро бегать или подтягиваться по нескольку раз.

А если эти неспособные в учебе дети, когда вырастут, не будут работать, а станут жить за счет налоговых отчислений своих более квалифицированных и успешных сверстников? Если двоечники будут заводить детей, в то время как отличники будут строить карьеру? А если ряды двоечников активно станут пополнять дети мусульманских мигрантов, которые тоже не хотят учиться? Саррацин ставит все эти вопросы и сам же отвечает на них, вооружившись цифрами и графиками – если процессы в немецком обществе продолжат идти нынешними темпами, то к концу столетия Германия отупеет и самоликвидируется.

В конечном счете, вопрос миграции, как и вопрос повышенной плодовитости нижнего класса, тоже упирается в социальное государство. В США мигранты едут, чтобы работать, в Германию – чтобы сидеть на пособии. «По причине щедрых выплат немецкого социального государства мы производим отрицательный отбор иммигрантов», – пишет Саррацин. Он советует на длительный срок лишить права на получение пособий тех, кто приезжает в Германию в рамках воссоединения семей.

Нельзя воспринимать Саррацина как какого-нибудь либертарианца – он не предлагает демонтировать welfare state и уменьшить государственные расходы по отношению к ВВП, он выносит на обсуждение лишь ряд корректирующих мер. Например, Саррацин говорит, что следует сократить до необходимого минимума пособия на детей, так как родители всё равно расходуют их нерационально, и вложить освободившиеся средства в развитие детских садов, школьного питания и групп продленного дня.

Кроме того, он предлагает внедрить систему workfare, а именно, обязать получателей пособий выполнять государственные работы под страхом полного лишения выплат. Короче, общий посыл его предложений состоит в том, что государство должно взять на себя больше функций по воспитанию детей и трудоустройству нижнего класса.

Возможно, в условиях немецкого государства такие меры и сработают. Вышколенные немецкие чиновники рациональнее турецких мигрантов или потомственных безработных смогут распорядиться их временем и расходами. Но можно ли в этом смысле рассчитывать на российских бюрократов? Кто рациональнее, тетя Валя, покупающая на детские пособия своего внука телевизор, или чиновник, который на пособия, предназначенные тысячам таких внуков, построит себе виллу?

Чем больше государственные расходы, тем больше возможностей для воровства и злоупотреблений. Об этом должны помнить все российские социал-демократические мечтатели. Им всем – да и не только им – хочется порекомендовать прочесть книгу Тило Саррацина, кстати сказать, видного функционера Социал-демократической партии Германии.

© Содержание - Русский Журнал, 1997-2015. Наши координаты: info@russ.ru Тел./факс: +7 (495) 725-78-67