Некоторое время назад, восприняв за чистую монету призыв президента обсудить его предложения, адресованный не только единомышленникам, но и тем, кто с ним не согласен, я попытался организовать обсуждение президентского «предпослания» в той среде, которая заведомо воспринимается как оппозиционная – в среде молодых левых интеллектуалов. Благо, я знал, где их искать. Не в тех левацких группах, которые живут в ЖЖ, а среди слушателей и сотрудников серьёзных интеллектуалов левых взглядов. Прежде всего, я обратился к Борису Кагарлицкому. Я понимал, что многое будет зависеть от того, как я сформулирую предложение. Поэтому я настроился, во-первых, не врать, а во-вторых, с уважением отнестись к мнениям, которые для меня, консерватора и антикоммуниста, совершенно неприемлемы. Но… они неприемлемы для меня как мои убеждения, но ведь они и не мои, а моих оппонентов. Так что есть почва для дискуссии. Не более того, но и не менее. Дальше я ориентировался на позицию П.Б.Струве, который выстрадал её всею своей жизнью:
«В политике, так же как и в частной жизни, сила и твёрдость вовсе не в самодурстве и драчливости, а, наоборот, именно в способности уважать чужие мнения, чужую личность, чужое право и приходить с этим не моим мнением, не моим правом к какому-то разумному соглашению, какое всегда отыщется, как некая справедливость или правда. Бывают случаи, когда невозможно достигнуть никакого соглашения, и тогда на чашку весов бросается меч в буквальном или фигуральном смысле слова. Но война и вражда не могут быть нормальным состоянием».
Дело было за малым: отыскать такую платформу для соглашения, которая была бы одинаково приемлема и для меня и для моих левых оппонентов. Первым параметром этой платформы, естественно, было отсутствие экстремистских убеждений и побуждений с обеих сторон, настроенность на диалог, который предполагает, между прочим, работу не только языком, но и ушами. Надо не только слушать, но и слышать оппонента. На современном политическом языке отсутствие экстремизма с моей стороны означало отказ от обещания репрессий, а со стороны моих оппонентов – отказ от революционных замыслов и подстрекательства к бунту. В этом смысле молодые левые интеллектуалы проявили гораздо больше здравого смысла не только по сравнению с внесистемными левацкими группировками, которые они сами определяют как сектантские, но и – как показали события последних дней – по сравнению с КПРФ, лидер которой пообещал за якобы недополученные на выборах голоса открытое уличное сопротивление.
Кроме того, своё предложение провести дискуссию по статье Дмитрия Медведева «Россия, вперёд!» я обосновал из самого текста статьи. В разделе, посвящённом «обновлению и совершенствованию» политической системы, президент сформулировал параметры межпартийного консенсуса, который должен стать условием этого обновления, которое своим результатом будет иметь «свободное соревнование открытых политических объединений».
Напомню: «При сохранении межпартийного консенсуса по стратегическим вопросам внешней политики, социальной стабильности, национальной безопасности, основ конституционного строя, охраны суверенитета нации, прав и свобод граждан, защиты права собственности, неприятия экстремизма, поддержки структур гражданского общества, всех форм самоорганизации и самоуправления».
Во-первых, я определил условия указанного консенсуса как «входной билет» в легальное публичное политическое пространство для участия в том самом свободном соревновании», а во-вторых – распространил эти условия на все институты гражданского общества, а не только на политические или, тем более, парламентские, партии. Учитывая точность и корректность этих условий, мне казалось, что они подойдут в том числе и тем левым интеллектуалам, которые отрицают сектантство и революционизм (например, речь идёт о «защите права собственности», но ведь не сказано – какой. Опять же, говорится о консенсусе по основам конституционного строя, но ведь не по вопросу о неприкосновенности Конституции. Так что пространство для диалога и консенсуса – налицо). Короче, тем левым, которые проводят точное различие (в соответствии с веховской градацией) между оппозиционностью и «принципиальной оппозиционностью» (по принципу «Баба-Яга против»), которые против не «потому, что потому», а исходя из собственной положительной аргументированной позиции.
В итоге, удалось договориться и обсуждение статьи президента состоялось. В нём приняли участие студенты нескольких московских ВУЗов – философы, экономисты, политологи (МГУ, РХТУ, МГОУ, МИСиС и др.). В качестве приглашённых экспертов выступали директор Института проблем глобализации, политолог и социолог Борис Кагарлицкий и директор Центра либерально-консервативной политики им.П.Столыпина и П.Струве, философ и политолог Александр Казаков. Излагать здесь всю дискуссию нет смысла. К тому же, я надеюсь, её подробный обзор появится в левой печати. Хочу отметить только, что в отношении двух «больших» вопросов – по реформе политической системы и по экономической политике – дискуссия отличалась высоким уровнем и серьёзностью предложений.
***
В конце дискуссии пришлось поспорить с молодыми левыми интеллектуалами и призвать их отслеживать в своих рассуждениях известные штампы и подвергать их критическому анализу. Поводом к такому разговору стали утверждения о том, что «гражданского общества у нас нет» и что «гражданское общество вырастает в борьбе». Я спросил участников, видят ли они запрет на создание институтов гражданского общества или репрессии по отношению к тем, которые уже есть? Если нет, то надо ответить на вопрос: а почему оно не появляется? Единственный ответ – граждане не чувствуют в этом необходимости. И дело здесь не в отсутствии борьбы, а в совсем других вещах, лежащих в другой плоскости. Здесь, скорее, надо вспомнить о тех социальных недугах, о которых говорил Медведев в своей статье (патернализм и т.п.) или об отсутствии политического просвещения.
К тому же разряду можно отнести штамп: гражданское общество нельзя создать сверху, оно может появиться только снизу и само по себе. И опять же вопрос: а почему не появляется? И если не появляется, то это плохо или хорошо? Если плохо, то кто может оказать содействие появлению развитых и распространённых институтов гражданского общества? Правильно, государство. Как? Это другой вопрос, хотя ответ на него у меня есть, и я его участникам предложил.
В целом, как мне кажется, дискуссия состоялась. В конце, отвечая на вопросы, я предупредил, что не могу отвечать за Медведева, но могу, как его единомышленник, ответить за себя и от себя на те вопросы, которые порождены текстом Медведева. Только это будут мои ответы и не надо их вменять президенту. Борис Кагарлицкий, подводя итог и отвечая, в свою очередь, на многочисленные вопросы, сам поставил несколько серьёзных вопросов. Например, он указал на отсутствие чётко выраженного адресата статьи. Если это чиновничество, то статья, по мнению Кагарлицкого, зря писалась, а если не только – то кто ещё? Или: если вызов рассматривается как глобальный, то на него нельзя ответить, решая сумму мелких задач. Необходима, по мнению Кагарлицкого, смена модели, экономической, прежде всего. Что мешает этому? Структура власти и структура общества, то есть как раз то, что хотят, развивая, обновляя и совершенствуя, сохранить. В любом случае, выступление известного эксперта заставило ребят задуматься, а некоторых даже включиться в полемику.
В результате дискуссия стала первым заседанием Молодёжного экспертного клуба (МЭК), который будет собираться регулярно и обсуждать тексты, концепции, события, планы. И мне кажется, что, если МЭК будет время от времени обсуждать вопросы государственной повестки, то это принесёт непосредственную пользу как самим левым интеллектуалам, так и нашей политике в целом, особенно в будущем.