Реалистичным было бы России отказаться от завышенных ожиданий

Русский журнал: Уважаемый господин Зубок, какими факторами, помимо конъюнктурно-политических, можно объяснить ухудшение российско-американских отношений после падения СССР? Отражает ли осторожно-недоверчивая политика Вашингтона по отношению к России общественный консенсус в США по этому поводу?

Владислав Зубок: Ухудшение российско-американских отношений произошло не столько по вине обеих сторон, сколько потому, что после окончания холодной войны мир продолжал стремительно перестраиваться. В то время как «единая Европа» расширялась на Восток и на Балканы, а США, пытаясь сохранить главенствующую роль в этой Европе, продвигали туда же НАТО, новая Россия все чаще выглядела как вечно лишний в этом процессе.

После крушения СССР, нависавшего над Европой, Россия перестала быть в фокусе американских политических интересов. Внимание американцев сосредоточено на Ближнем Востоке. Озабоченность положением Израиля, Саудовской Аравии, а теперь и Ирака определяет отношение в США к другим странам региона – либо как возможным угрозам, либо как потенциальным союзникам. Россия оказывается в положении страны второй категории, отношения с которой выстраиваются в зависимости от того, какой вред или пользу они могут дать.

Американское общество никогда не было целиком враждебно по отношению даже к СССР, и теперь там нет четкого консенсуса в отношении России. Прошлое сказывается, особенно среди старших поколений американцев, где ненависть к Советам перенесена на Россию. Русофобией склонны заболевать выходцы из Восточной Европы, распавшегося СССР и даже некоторые эмигранты из России. Но есть и противоположные общественные настроения. Немало американцев считают, что Россия и США должны сблизиться перед лицом «китайской угрозы».

У России нет групп, сравнимых по влиянию с еврейскими организациями или даже с армянской диаспорой, которые бы активно и целеустремленно лоббировали в пользу улучшения российско-американских отношений. Достаточно вспомнить август 2008 года. Маленькая группа грузинских политиков и журналистов, многие из которых были выпускниками американских университетов и имели влиятельных американских «спонсоров» и друзей, победила Россию в информационной войне. Это стало шоком для многих, кто объективно оценивал события на Южном Кавказе. Со стороны защитников России в американском обществе были робкие возражения, но в целом – пристыженное молчание.

РЖ: Оказывает ли влияние на принятие политических решений Белым домом в отношениях с Москвой образ России, формируемый в СМИ?

В.З.: Россия отошла на тридцать третий план в американских средствах массовой информации. Никакого образа России они не формируют. Парадокс, но в годы холодной войны американские журналисты лучше разбирались в реальных мотивах российской политики, считая за честь провести несколько лет в Москве. Теперь журналисты, особенно молодые, не знают новой России и нередко черпают знания о ней из пристрастных источников. В том же августовском кризисе 2008 года именно они поверили грузинским пропагандистам и реанимировали антисоветские стереотипы в отношении «путинско-медведевской России».

В основе такого некритического переноса важную роль играет намерение российского руководства позиционировать Россию как великую державу в многополярном мире. Среди американских журналистов и политиков, как республиканско-консервативных, так и либерально-демократических, стремление России играть на многополярном мировом поле расценивается как неудовлетворенность Россией существующим «статус-кво», стремлением расширить сферу своего влияния. Отсюда только шаг до сравнения России со «странами – ревизионистами прошлого».

РЖ: Какое восприятие России характерно для администрации Барака Обамы?

В.З.: У Обамы и его окружения нет никакого четкого восприятия России. Обама ориентирован на молодежь: общество интернетовских блогов, фейсбуков, твиттеров, где Россия не представлена четкими стереотипами. Попытка Обамы спасти американскую автопромышленность связывает его с осколками старой «рейгановской» (а до этого «рузвельтовской») коалиции, где к России и СССР традиционно отношение было негативным. Кстати, вариант спасения российским консорциумом германской автопромышленности, если его применить к США, мог бы сломать этот стереотип. Еще одна группа, которая наверняка будет влиять на Обаму, – это еврейские организации. Их отношение к России за последние двадцать лет резко сдвинулось в позитивную сторону. Однако в связи с новой политикой Обамы на Ближнем Востоке сами еврейские круги могут дистанцироваться от главы Белого дома.

РЖ: Что нужно сделать России, чтобы наладить с США взаимоотношения, не предполагающие ее «сдерживания»?

В.З.: Самым реалистичным было бы отказаться от завышенных ожиданий. Россия в ближайшие годы будет страной второго эшелона для США, но умная российская политика могла бы сделать Россию первой страной во втором эшелоне, а затем выстроить и партнерские отношения. Прежде всего, следует отказаться от провоцирующей американцев риторики о многополярном мире. Нужно дать понять, что Москва заинтересована в дружественной Америке в целом. Было бы нелишне образовать в Вашингтоне постоянный Институт российско-американской истории, который бы не только выстраивал позитивный «нарратив» отношений между двумя странами (как это с успехом сделали немцы), но и изучал американское общественное мнение в отношении России. Важна работа с журналистами, стажировки для них. Не мешает работа и с культурными элитами американского общества, в которых до сих пор весома «мягкая сила» России – литература и культура. В 2008 году в Санкт-Петербург на деньги фонда «Русский мир» приехали первые стажеры-американцы – деятели культуры.

Ограниченное влияние имеют «Валдайские встречи» с представителями американской элиты. Лучше было бы проводить российско-американские школы, наподобие «Валдая», для большего количества участников. Полезным был бы постоянный неформальный форум, где были бы бизнесмены, общественные деятели и журналисты США, Европы и России, для обсуждения проблем единого европейского культурно-информационного пространства. Подобные форумы (Бильдербергский клуб и т.п.) десятилетия назад помогли формированию трансатлантического сообщества.

РЖ: Видят ли в США президента РФ Медведева в качестве символа новой России, с которой можно иметь дело и пойти на «перезагрузку» отношений?

В.З.: Медведева лидером пока не видят, хотя и желают, чтобы он им стал. Символом России остается Путин и его назначенцы.

Беседовала Любовь Ульянова

© Содержание - Русский Журнал, 1997-2015. Наши координаты: info@russ.ru Тел./факс: +7 (495) 725-78-67