Пугающая невинность

Фильм “Интимные места”, режиссерский дебют Наташи Меркуловой и Алексея Чупова, с одной стороны, претендует на на то, чтобы быть злободневной сатирой. С другой – этаким доморащенным маккуиновским “Стыдом”, не увлекающим темой, но анализирующим ее. Размах, который в современных российских реалиях тянет на рубль и который перекрывает несерьезность получившегося в итоге удара.

Несколько переплетающихся друг с другом новелл рассказывают о том, что секс в бывшем Советском Союзе есть, но а) не у всех б) у счастливых обладателей оного как раз-таки счастья и нет. Чиновница (Юлия Ауг), во время официальных заседаний предлагающая вырезать из фильмов Бертолуччи эротические сцены и ратующая за мораль в искусстве, приходит домой и проводит досуг наедине с вибратором. Ведущий новостей на федеральном канале, вопрошающий в прямом эфире “кто же будет в нашей стране рожать?”, запрещает своей жене заводить детей, в один прекрасный день обнаруживая в себе... гомосексуалиста. Вроде бы живет на всю катушку порнофотограф (Юрий Колокольников), делит дорогие апартаменты с двумя женщинами, спит, с кем придется, - но и его рецепт счастья оказывается ошибочным.

Фильм при этом невинен, будто агнец. Смущаться и краснеть в кинозале не придется – камера покажет, конечно, мужские и женские гениталии, но сделает это без всякого любования-смакования, как-то просто и по делу. К тому же “Интимные места” - почти что комедийное кино, легкое, как завтрак йога. Сюжеты не прорисованы, а даны в штрихах, набросках, заявленная тема не изучается, а просто проговаривается. И вот тут важно вспомнить любимую мантру Бродского «о величии замысла». Замысел «Интимных мест» ничего особенного из себя вроде бы не представляет, но в сегодняшней России это и прорыв, и скандал, акт воли и мужества. В нашем обществе, питающемся лицемерием, как газета «Жизнь» — слухами, слишком много табуированных тем. О церкви и власти — либо хорошо, либо ничего (заявляют церковь и власть). Секс тоже попал в эту категорию, ибо патриархальный уклад требует ритуала, устаревшей этики, внешне соблюденного порядка, иначе порядок этот может рухнуть. Как писал тот же Бродский: «Нет для короны большего урона, чем с кем-нибудь случайно переспать». Хотя в какой-нибудь там Москве (место действия «Интимных мест») недвусмысленных саун, стриптиз-клубов, массажных и нелегализованной проституции, как похождений у Берлускони. Но ничего такого официально нет. Как нет и искусства, честно и прямо разговаривающего с широкой публикой «про это». Не положено.

Кинокритик Антон Долин в своей рецензии на фильм написал, что спасет от повального ханжества скорее передача «Голые и смешные», нежели фильм, подобный описываемому. Потому что массовее. С этим хочется поспорить. Передача в духе «Голых и смешных» - не решение проблемы, а отторжение ее, отодвигание в сторону. Обсмеять — значит сделать проблему для себя удобной на расстоянии. Это как бесконечные шутки Камеди клаба о гастарбайтерах — вышучено и отставлено на самую дальнюю полку. «Интимные места» предлагают зрителю — пусть и в щадящем режиме — снять с запретной темы гриф секретности, обсудить ее так, как если бы это был разговор на привычную для всех тему. При этом кино не лишено лиричности, даже некоторой драматичности (своеобразный декамерон одиночеств). Чиновница в тонком исполнении Юлии Лауг — ханжа и лицемер, но в памяти она остается, прежде всего, женщиной, чья судьба тотально монологична. Психоаналитик, объясняющий другим, как жить вместе, ездит один в автомобиле по Москве в поисках девушки на вечер. Все это пунктиром, почти шепотом, без слез и надрыва.

Сам факт появления в российском широком прокате «Интимных мест» намного важнее того, что в итоге смотришь. Это и не безжалостная сатира, и не въедливое исследование. Но, по крайней мере, попытка увидеть себя (нас) голых и не обязательно смешных. Недавно поступили сообщения, что в некоторых российских городах кинотеатры отказались взять фильм в прокат. Например, в Майкопе и Якутске, Пскове и Элисте (список довольно приличный). Спущенный сверху тренд «традиции, народность», видимо, многие воспринимают как прямое указание, ритуальность пока весомей содержания. Да и сами люди у нас все еще из табуированного теста. Примеров тому масса — вот один из них в качестве финала.

Работал я в одном детском журнале, активно сотрудничавшим с французским изданием Science et vie Junior. Половина статей — переводные, половина — свои. Во французском журнале был опубликован один материал, который нас заинтересовал, - об истории гигиены. Перевели. Ко мне подошла руководитель этого проекта и попросила обратить внимание на заметку, где шла речь о том, как появилось биде (придумал его, кстати, то ли французский, то ли английский поэт). «Прочитайте вот это предложение, предлагаю оставить его в таком виде». Читаю и чувствую страшную неловкость, поскольку начинаю громко смеяться. «Биде было придумано, чтобы французы (англичане) могли подчищать свои срамные места».

Да не срамные они, - интимные. Срамные — это те, где их не показывают.

© Содержание - Русский Журнал, 1997-2015. Наши координаты: info@russ.ru Тел./факс: +7 (495) 725-78-67