От редакции. В настоящее время в связи с серьезным историческим юбилеем – 300-летием со дня Полтавской битвы – Украина все чаще попадает в фокус внимания СМИ. Скоро это внимание усилится в разы, ведь в самом ближайшем будущем это государство ожидает очередной раунд политической битвы – предвыборная президентская гонка. Однако пока что в связи с юбилеем многие эксперты обвиняют Украину в государственной несостоятельности. Русский журнал обратился к Максиму Леонардовичу Шевченко, известному телеведущему и политическому журналисту, чтобы выяснить, насколько обоснованны подобные утверждения.
* * *
Русский журнал: Уважаемый Максим Леонардович, буквально на днях первый вице-спикер Рады Александр Лавринович сказал РЖ, что не сомневается в том, что будущим президентом Украины станет Виктор Янукович. Согласны ли Вы с этим утверждением или пока еще рано делать подобные прогнозы?
Максим Шевченко: Жизнь покажет. У Януковича есть достойный соперник в лице Тимошенко. Поэтому я бы не делал прогнозы.
РЖ: Считаете ли Вы Украину несостоявшимся государством и как Вы полагаете, повлиял ли экономический кризис на политическую систему Украины, или она изначально содержала в себе какой-то дефект?
М.Ш.: Прежде всего, я не считаю, что Украина – это несостоявшееся государство. Наоборот, как государство Украина состоялась. Сегодня никто не может подвергнуть сомнению ее независимость. Но Украина оказалась неспособна сформировать пространство элиты, которая бы в полной мере соответствовала интересам всего украинского народа, условно говоря, от Дона до Сана. И в этом трагедия этой страны. Нынешняя украинская политическая элита представляет собой совокупность различных группировок, которые, исходя из собственных экономических интересов, а, на самом деле, исходя из более глубинных цивилизационных интересов, разрывают на части украинское политическое и общественное пространство, ставя под угрозу государственный суверенитет Украины.
Вместо того чтобы придти к компромиссу, украинские элиты корыстолюбивые, неспособные найти консенсус между европейским и русским векторами украинского развития, желающие выстраивать свою независимость или на изоляции, или на основе кулуарных отношений с соседними странами, привели свою страну в то положение, в котором она пребывает сейчас.
Именно из-за них Украина вместо того, чтобы стать самым сильным, славянским государством Восточной Европы, превратилась в наиболее проблемную территорию региона, на которой мировые державы разыгрывают свои политические партии. Наиболее больной вопрос – энергетический транзит. Существуют силы, которые шантажируют Евросоюз дестабилизацией политической ситуации на Украине, потому что через нее идут важнейшие пути транзита энергоресурсов в Европу. Кроме того, существует Евросоюз, который заинтересован в стабильной Украине, существует Россия, которая делает ставку на повышение капитализации украинских транзитных путей.
РЖ: Однако, признаком политической несостоятельности считается политическая неуправляемость, и, как кажется, именно такая ситуация сложилась ныне на Украине?
М.Ш.: Ситуация, которая ныне складывается на Украине, - это не ситуация политической неуправляемости. Иначе нам пришлось бы и, например, Италию считать политически несостоявшимся государством, а это – абсурд. Как Вы знаете, в Италии выборы традиционно проходят под большим эмоциональным накалом. Конфликт между правыми, между левыми, сильная коммунистическая партия, сильные социалисты, сильный регионализм. Но итальянское государство является государством состоявшимся, поскольку политические элиты внятно артикулируют собственную позицию и борются в рамках конституционного поля.
И это несмотря на то, что Италия, в отличие от Украины, состоит из совершенно разных в культурном и политическом отношениях территорий, Сицилии и Пьемонта, из территорий с совершенно разным элитным слоем. Но она сумела решить эту проблему. А Украина, которая изначально отличалась гораздо большей целостностью вместо того, чтобы ее подчеркивать и создавать единое конституционное поле, приступила к дележке бонусов.
Проблема украинской элиты в том, что она, по своей психологии, совершенно "совковая", независимо от того, ориентирована ли она на Вашингтон или на Москву. Ее основная ценностная ориентация – деньги. Все эти романтические рассуждения об "украинскости", на самом деле, прикрывают борьбу за совершенно конкретную газовую корпорацию, деньги из которой идут в предвыборный штаб того или иного политика. Украинские политики не понимают, что европейские элиты, при всей разности мировоззрений между ними, прежде всего, понимают, что Европа, та любая из европейских стран – это не территория, с которой элита получает доход. А украинская элита, не важно, западная она, центральная или восточная, воспринимает Украину как источник дохода.
РЖ: Нет ли у Вас ощущения, что вскоре Украину ждет коллапс, связанный, в том числе, с финансово-экономической ситуацией?
М.Ш.: Угроза банкротства Украины существует постоянно, поскольку тот либеральный тип финансово-спекулятивного капитализма, который восторжествовал на постсоветском пространстве после крушения Советского Союза, является виртуальным по преимуществу. Деньги в течение долгого времени вкладывались не в развитие экономики постсоветских стран, а изымались из экономики озверевшей буржуазией. Ситуация на Украине осложняется еще и тем фактом, что финансовые и политические группировки оказались привязаны к территориям своей страны. В России регионализм был раздавлен центральной властью. А на Украине его невозможно раздавить. Вернее можно, но для этого в современных условиях придется развязать гражданскую войну.
Существует и иной путь к объединению страны – пробуждение национального самосознания украинцев. Красная Армия победила на Украине именно в силу того, что предложила проект национального единства, она выступала не с антиукраинских позиций, а с позиций красной Украины. Украинский язык был и языком Красной Армии, которая боролась с националистами Петлюрой и Скоропадским.
Сегодня в украинском обществе среди молодого поколения уже зреет новая национально ориентированная сила, которая отвергнет соблазны либерального мира, либерального общества и либеральной экономики, и Украина станет лидером социальной модернизации на, по крайней мере, восточной части постсоветского пространства.
Я вижу в украинском народе этот потенциал, и я уверен, что этот потенциал будет реализован, потому что украинский народ — это не только народ пахарей, но и, напомню, народ, который принимал самое активное участие во всех политических событиях XX века – Гражданской войне, Великой Отечественной войне, в борьбе со сталинским режимом. Таким образом, потенциал у Украины огромный. Я думаю, что сделать из украинцев буржуазную нацию не выйдет: этот проект, в конце концов, рухнет, и украинцы опять станут тем, кем они и должны быть, потомками запорожских казаков.
РЖ: Насколько велика опасность установления на Украине авторитарной власти в условиях отсутствия координации между премьер-министром, президентом и Радой?
М.Ш.: Такой угрозы нет. На Украине отсутствует какая-либо силовая структура, которая бы обладала доверием населения. Все подобные структуры страдают от регионализма. Они связаны с теми или иными группировками. Есть донецкие силовые структуры, есть киевские, есть западно-украинские.
Таким образом, я думаю, что если какая-либо группировка захочет установить свой контроль над территорией всей Украины, то как единое целое эта страна прекратит свое существование. Допустим, если это попытаются сделать донецкие, то возмутится Запад. Если попытаются западно-украинские, галичане, то их не потерпят донецкие.
Более того, силовики сами не готовы к подобному лидерству, они глубоко коррумпированы и зависят от своих хозяев, они не являются самостоятельной силой.
РЖ: Может ли Европа позволить себе иметь на восточной границе государство, подобное Украине. Насколько вероятно, что Европа решит отгородиться от Украины?
М.Ш.: Европе сейчас не до этого. Она сейчас сталкивается с проблемами, которые вызываются бывшими государствами-членами Варшавского договора и Совета экономической взаимопомощи, государствами, которые долгое время позиционировались как примеры успешного демократического капиталистического развития. Сейчас эти страны испытывают огромные экономические и социальные трудности. Причем это характерно для всех стран Восточной Европы, начиная от Албании и Румынии, заканчивая Венгрией, территорией Бывшей Югославии. В наилучшем положении сейчас находится Чехия, поскольку это государство с традиционно мощной промышленностью, с развитой атомной электроэнергетикой.
Что касается Польши, то, очевидно, поляки будут бороться до конца. Сегодня Польша активно вооружается. Как отмечают эксперты, это единственное государство Восточной Европы, которое увеличило свой военный бюджет за прошедшие годы. В частности, Польше удалось добиться от американцев продажи ракетных комплексов «Пэтриот». Поляки верят в свое национальное самосознание и полагают, что европейские союзы, как и империи, приходят и уходят, а Польша остается. Такие нации будут жить в будущем.
Будущее же наций Балтии тяжело и печально. Они поверили в либерально-экономический миф, что деньги берутся из воздуха путем перезаклада собственной земли, и теперь им придется жить в страшной нищете. Ныне они полностью зависят от своих западноевропейских кредиторов.
Украина же от таких обязательств в основном свободна. Более того и политически с Европой она никак не связана. Одно дело, ездить на митинги в Киев и принимать у себя президента и премьера Украины, другое дело заключать совершенно конкретные соглашения. Европа отказывается это делать. А вот у России существуют с Украиной совершенно конкретные отношения. Россия является лидером будущих отношений с Украиной, как бы это не было многим обидно.
РЖ: Является ли Украина частью Европы?
М.Ш.: Украина – это Украина. Она – не Европа. Украина – это самодостаточное государство, которое обладает собственной славной историей. Эта история связана с историей Европы, но ею не является.
Украина – не Европа и по той еще причине, что валы Трояна, максимальное продвижение Рима на Восток, были расположены по Дунаю. А это сегодня западная граница Украины. Украина – это территория бывших греческих колоний и великой Скифии. Да, собственно, и великой Готии. Но это не Европа. Это территория за пределами Рима. И не надо Украину тащить в Рим. Она там будет страной рабов, а не полноценной страной римских граждан. А она является великой территорией, которая населена великими свободными народами древности, которые создали оригинальную историю и оригинальную цивилизацию.
РЖ: Готова ли Западная Европа взять на себя ответственность за страны Восточной Европы?
М.Ш.: Европейские элиты, которые создали Евросоюз, конечно, будут бороться и идти на жертвы ради сохранения его целостности. Для них это вопрос стратегии. Если они откажутся от Восточной Европы, то проиграют в геополитическом состязании, допустим, с теми же самыми Соединенными Штатами Америки. Я считаю, что распад Европейского союза может быть по своим последствиям не менее страшным, чем распад Советского Союза или Югославии, поскольку между европейскими народами есть тяжелейшие территориальные конфликты. Между Венгрией и Румынией, между Болгарией и Сербией, между Македонией и Грецией, между Сербией и Косово. Утрата европейскими элитами контроля над восточными территориями Европы может привести к тяжелейшим последствиям. Поэтому они не будут упускать этого контроля и пойдут на серьезные жертвы, в том числе финансовые для того, чтобы его сохранить.