Истоки сегодняшней ненависти к элите – в госпереворотах 92-го и 93-го года. Но окончательно она возникла после завершения триады ограбления большинства населения России этой элитой. Под триадой ограбления я имею в виду последовательность гайдаровских реформ, чубайсовской приватизации и в особенности главный воровской сделки века – залоговых аукционов. Стало ясно, что мы получили элиту, которая живет за счет своего народа, которая переделяет пирог в свою пользу.
Вот уже несколько лет я называю это политикой искусственно организованной бедности, когда доходы элиты формируются за счет сокращения зарплат, пенсий и других социальных выплат населению. Отсюда возникает глубокая неприязнь к тем, кто паразитарно пользуется народом, ничего не давая ему взамен. Ситуация ненависти лишь усиливается демагогией, которую уже почти 20 лет высказывает элита: дескать, они честно заработали свои деньги, а те, кто бедны, бедны по собственной вине, мол, они лентяи и лузеры.
Если бы правящая элита хотя бы содержала образованный класс, как это принято в цивилизованных странах, возможно, накал ненависти был бы ниже, поскольку без мастеров слова, какими являются члены образованного класса, простой народ голоса не имеет и является в этом смысле безгласным.
Но безумная политика, которая проводится в стране, выражается в том числе и в том, что образованный класс демонстративно опускают в такую же бедность, как и всё остальное населения. Почему пик этой ненависти обострился сейчас в очередной раз? Это довольно понятно. После отставки Бориса Ельцина и прихода к власти Владимира Путина в стране зародились надежды на то, что курс будет изменен. В течение пары лет Путин осуществлял то, что я называю политикой намеков. Он как бы намекал на то, что он не отвечает за то, что было в 90-е годы, он давал основания надеяться на изменение курса, на то, что олигархи будут как минимум делегитимированы, а в стране начнет проводиться политика, направленная на повышение уровня и качества жизни. Два своих президентских срока он только намекал.
Сейчас мы видим всё более разгорающуюся полемику между Путиным и Медведевым, очевидную борьбу за то, кто же из них станет кандидатом в президенты. При этом ни тот, ни другой не извиняются и не обещают предпринять все усилия для улучшения уровня и качества жизни населения. Наоборот, вновь пошли восхваления Ельцина, утверждения, что мы верны делу Ельцина, основателю нашего государства. Опять слышны разговоры о том, что мы не позволим пересмотреть результаты приватизации. С другой стороны, становящееся все более явственным столкновение между Путиным и Медведевым интуитивно воспринимается населением как слабость. Отсюда население чувствует себя более уверенно.
Итак, ненависть к элите возникла давно, она возникла еще с начала гайдаровских реформ, а окончательно укрепилась после залоговых аукционов. Она была усилена вооруженным разгромом парламента. Я даже не говорю «оппозиции», потому что тут непонятно, кто кому был оппозицией. И она постоянно тлела. Но за последние годы выгорели все либеральные надежды. То есть людей, которые считают, что курс правилен, просто в нем есть определенные замедления, не осталось.
К тому же чудовищная антисоциальная политика обострилась политикой миграционной. Молодежь взбудоражена, поскольку ей регулярно приходится сталкиваться с хулиганством, а то и бандитизмом молодежи с Северного Кавказа, которая стала приезжать в большие города как бы для совершения обряда инициации, для доказательства своего молодечества, выражающегося в хулиганских, а то и бандитских действиях против коренного населения этих городов. Все вместе создает взрывоопасную смесь.
Не любя нынешнюю власть, я полагаю, что ее свержение было бы для страны вредным, потому что другой власти у нас нет и никакого альтернативного субъекта тоже нет. Поэтому я рассчитываю на чудо, на то, что власть образумится и станет проводить разумную социальную политику.
Минимальные требования, которые нужны для того, чтобы ненависть прекратилась, это вовсе не прекращение низовой коррупции гаишников, а жесткие идеологические заявления о делегитимации Ельцина и олигархов. Нужно признание, что в течение 10 лет проводилась неправильная, если не преступная политика, что значительная часть крупных состояний получена нелегитимно и что власть приложит все усилия для наведения в стране закона, порядка и социальной справедливости. Если этого не произойдет, то будет что-нибудь плохое, ненависть вырвется.
Что мешает консолидации общества на основании этой ненависти к элите? Во-первых, мешает то, что бóльшая часть нашего народа не верит в себя, не верит в свою правоту. Во-вторых, подавляющее большинство народа не консолидировалось, оно уверено, что все равно ничего не будет, все бесполезно. Более того, треть нашего народа в глубине уверена, что окажись они на месте элит, они бы вели себя так же хищнически, это своего рода моральная легитимация действий власти. Но вот это чувство потихоньку выгорело. Второе чувство ослабло, потому что люди интуитивно почувствовали – усилия могут принести результат. Потихоньку происходит усиление веры в самих себя, которая в конечном счете и начинает осуществлять коммуникацию между людьми и делает их взгляды однородными. Не хватает только политического субъекта.
Только при наличии реального политического субъекта ненависть из общественного настроения может стать фактором большой политики. Причем, это может быть не только оппозиционный политический субъект, это может быть и субъект, связанный с нынешней властью. В этой ситуации у Медведева есть еще шанс консолидировать общество. Иногда он это делает. Но, видимо, ему трудно решиться.
Откуда возьмется низовой политический субъект пока не понятно. Руководство Коммунистической партии состоит из лично сильно непорядочных людей, склонных к постоянным беганиям в Кремль и договоренностям. Малые коммунистические партии очень слабы. К тому же им всем мешает то, что они слишком советские. Будь у нас лево-социал-демократическая или евро-коммунистическая партия, которая несла бы идеалы справедливлсти, но не была бы связана с постоянным расшаркиванием перед Лениным и Сталиным, был бы шанс. Пока его нет.
Националистов очень мало. Что такое 3-4 организации, в которых активистов по 20 человек на Москву и еще по 10-15 человек на всю страну!?
Либеральные силы продолжают оставаться в значительной мере антинародными. У нас мог бы возникнуть нормальный либерализм, если бы либералы сказали: политика ельцинского периода была преступной, приватизация была бесчестной, и надо проводить новую приватизацию. Нет, большинство либеральных оппозиционеров настаивают на том, что при Ельцине было лучше, чем при якобы кровавом Путине. Оставаясь, по сути, сторонниками Ельцина, Гайдара и Чубайса, либеральная оппозиция не может стать зародышем большого политического субъекта.
Причина отсутствия политического субъекта в полной деполитизированности общества. Эта деполитизированность насаждалась сверху – была сознательная политика: люди должны просто верить первому лицу, голосовать за, за что скажут, и смотреть телевизоры. В результате этой деятельности, за которой стоит управление внутренней политики Администрации Президента и лично Владислав Юрьевич Сурков, в сфере возникновения политической субъектности была вытоптана настоящая пустыня.
Перспективный проект организации управляемой двухпартийности провалился. «Справедливая Россия» была сознательной маргинализированна. Была маргинализирована и КПРФ, из которой мог вырасти альтернативный субъект. В результате народу некуда обращаться.
Как политик я сегодня больше уже не занимаюсь большой политикой, я занимаюсь только защитой памятников истории, архитектуры и культуры, зеленых зон в Москве, борьбой против точечной застройки. Это последние темы, которые, слава богу, население хоть как-то волнуют. Пожинаем плоды деполитизированности! Ненависть же никуда не девается. Ее некуда канализовать.
Еще одна наша проблема – отсутствие культурных элит, вызывающих доверие. Среди деятелей культуры не замаранных людей почти нет. Людей типа Егора Летова почти нет. При этом интеллигенция сильно фрагментирована на политические субкультуры, причем это субкультуры, оторванные от народа. Например, либеральные субкультуры. Это те, кто сначала вместе со всем народом митингует в защиту Химкинского леса или против сноса памятников, а потом устраивают позорный митинг «Москва для всех», однозначно свидетельствующий, что люди не понимают настроений своего народа и все время плюют против ветра. Потому что проблема для большинства не в том, что выходцы с Северного Кавказа не чувствуют гарантии своей безопасности в больших городах, а в том, что коренные жители больших городов не чувствуют своей безопасности от выходцев с Северного Кавказа.
Несмотря на острую ненависть антиклерикального лобби, есть определенные резервы авторитета у нашей Церкви. Определенные надежды можно возлагать на Патриарха, но он человек очень осторожный. То есть, чтобы он оказался лидером оппозиционного политического субъекта, должно произойти либо чудо, либо катастрофа, когда он окажется вынужден спасать страну или, например, сложится консенсус элит, что пора идти навстречу народу.
В армии я никаких сильных фигур не вижу. Нет, народ подозревает, что в силовых структурах есть порядочные люди, которые не воруют, а если воруют, то испытывают угрызения совести, но их не видно.
Так что вот уже 5 или 6 лет я цитирую фразу из моего любимого «Ширли-мырли»: нас может спасти только чудо. То есть, либо кто-то во власти перейдет на сторону народа, либо неожиданно произойдет консолидация снизу. Но ни того, ни другого пока нет.