Приоритетный национальный проект "Образование" уже почти повсеместно, как и все остальные президентские инициативы, реализуется: где-то в полной мере, где-то частично. Маховик бюджетных расходов запущен, и останавливать его в предвыборный 2007 год, а также накануне президентских выборов было бы верхом неосмотрительности, хотя, если подойти к сегодняшнему российскому образованию с прокрустовыми мерками конкурентоспособности, становится очевидным, что и сам национальный проект, и базовые принципы образования требуют решительного пересмотра.
Относительное удобство отчетности по нацпроекту "Образование" состоит в пользующейся давней традицией подмене понятий: вместо образования как смыслообразующей части всего социального, политического, экономического устройства государства речь идет всего лишь об одной из сотен реестровых отраслей. Опасность подобного развития событий и в сфере национального проектирования предвидели многие эксперты. Показательно мнение аналитической группы Вячеслава Глазычева, изложенное в аналитическом докладе "Высшее образование в России":
"Тем не менее преимущественно обсуждаются лишь различные варианты эффективного управления отраслью при заданных бюджетных ограничениях. В этом подходе, поддерживаемом большинством работников Министерства образования (ныне образования и науки), равно как большинством ректоратов и значительной частью экспертов, представляющих интересы вузов, содержится исходная системная ошибка. <...> Модернизация образования в России не может и не должна рассматриваться как отраслевая проблема, в отрыве от социальных и экономических проблем страны".
К сожалению, мнение экспертного сообщества услышано не было, и реализация национального проекта "Образование", как можно судить по всему 2006 году, касается исключительно отраслевых проблем, мало интересных неспециалистам. Механика нацпроектов во всех четырех случаях оказалась практически идентичной: вливание денег, покупка необходимого материального обеспечения и толика "региональной специфики". Удобство в нашем случае состоит в том, что там, где национальный проект касается индивидуального поощрения, четких и внятных критериев оценки школ, педагогов и учеников до сих пор не существует. И они вряд ли появятся: критерии в большинстве своем определяются все теми же работниками образования (бывшими или нынешними), которые мыслят исключительно отраслевыми категориями.
Таким образом, вполне очевидно, что система образования в ее нынешнем состоянии испытывает системную недостаточность выведенности за рамки собственно среды. Надо понимать, что образование - это не лесная отрасль и не железные дороги, и подходить к ней с мерками узкоспециальных преобразований нельзя ни в коем случае. И потому-то можно сколь угодно "ходить в народ" и сидеть в школьных классах и студенческих аудиториях - общая реакция учителей, преподавателей, школьников и студентов на национальный проект окажется одинаковой: по-советски ее можно назвать "сдержанным оптимизмом". Он продиктован отчасти общей невнятицей коммуникации, но в большей степени - чудовищной инерцией всей образовательной среды.
***
Инерционность образования - самое существенное препятствие для модернизации всей образовательной системы и вместе с тем лучшее подспорье национальному проекту, в рамках которого пока происходит техническое переоснащение средней школы. Как и в случае с введением Единого государственного экзамена, Министерство образования и науки решает в данном случае ряд локальных задач, никак не увязанных с общим оздоровлением системы. Банальные примеры переписанных друг у друга и подготовленных загодя сочинений можно множить и множить. Рассмотрение ЕГЭ крайне полезно для понимания поражения сугубо технического подхода.
Как мы помним, основной задачей единого экзамена было "создание равных возможностей для абитуриентов из провинции". На первый взгляд, действительно, некая общая экзаменационная матрица ставит всех выпускников в более или менее равные условия и упраздняет взяточничество при поступлении в вузы. Но на деле оказывается, что абстрактные "дети из деревень" фактически не способны на первых двух курсах вести самостоятельную жизнь в относительно дорогом по сравнению с селом городе. Ведь образовательная система (на уровне программы высшей школы) не предполагает частичную или полную занятость студента, которая почти повсеместно является единственным фактором выживания для иногородних студентов. Кроме того, не стоит забывать, что экзаменационное взяточничество в вузах до сих пор так никто даже не взялся искоренять. "Дети из деревень", обнадеженные "отсутствием взяток", не готовы платить за экзамены, а эта практика во многих учебных заведениях стала едва ли не обязательной. Таким образом, ЕГЭ столкнулся с обыденной образовательной практикой, инерция которой полностью нивелировала те преимущества, которые были заложены в идее единого экзамена.
То же самое происходит и с национальным проектом "Образование". Типовой отчет по его реализации выглядит обычно следующим образом:
"Все направления приоритетного национального проекта "Образование" реализуются в N области в полном объеме. Об этом сообщила начальник главного управления общего и профессионального образования NN. По ее словам, в настоящее время <...> тысяч <...> учителей получают дополнительное вознаграждение за классное руководство в размере N рублей ежемесячно. В среднем по области зарплата классных руководителей увеличилась на N рублей. В рамках второго направления нацпроекта - "Государственная поддержка образовательных учреждений, внедряющих инновационные программы" - из <...> школ N, заявившихся на конкурс <...> получили дополнительное финансирование в размере N млн. рублей. Остальные <...> не ставшие победителями, получат подарки от администрации - интерактивные доски. По направлению "Государственная поддержка лучших учителей за высокое профессиональное мастерство" N области была выделена квота на N человек. В профессиональный праздник, День учителя, лучшие педагоги получили по <...> тысяч рублей".
Регион и суммы бюджетного финансирования можно расставить самостоятельно. К сожалению, подобная унифицированность не отражает реального положения вещей, но, что еще важней, не дает никакого представления об истинном состоянии образования как неотъемлемой части сложной и многоуровневой системы социальных связей. Евгений Бунимович в интервью журналу "Национальные проекты" совершенно справедливо задается вопросом о содержании образования:
"Национальный проект "Образование" - это хотя и небольшой шаг, но сделанный в верном направлении. Основное его достоинство - это конкретность. Все, что заложено в проекте, чрезвычайно важно. Нужно повышать зарплату классным руководителям, компьютеризировать школы, поддерживать инновационные проекты. Однако национальный проект решает в основном организационные вопросы. Отсутствует содержательная часть - чему и как мы будем учить в школе? Это, на мой взгляд, является задачей именно национального проекта".
Интернет и инновации - великий жупел национального проекта. Здесь, как и во всех остальных случаях, подход к проблеме грешит технологизмом и непониманием сложности социальных процессов. Инновации вообще являются магистральной темой внутрипедагогических разговоров последних двадцати лет, но никакого инновационного прорыва старыми кадрами обеспечить невозможно, и это скрепя сердце признают сами педагоги. Вполне возможно, что отдельные здравые модернизационные проекты уже представлены и даже уже реализуются, но ни средняя школа, укомплектованная воспитанными на педагогических теориях 60-70-х гг. женщинами среднего и старшего возраста, ни школа высшая, оторванная от реальных исследовательских проблем, настоящих инноваций произвести не могут. Сама педагогическая среда является главным препятствием для модернизации российского образования. Национальный проект обеспечивает лучших представителей этой среды деньгами, но начисто игнорирует тот факт, что поощряет лучших из худших. Лучших из тех, кто последние двадцать лет побеждали в отрицательной селекции, которая вымыла из образования все по-настоящему живое.
И инновации, и создание двух гигантских университетов в Ростове-на-Дону и Красноярске, к глубокому сожалению, суть тоже исключительно технические и внутриотраслевые истории. Ведь писать инновационные программы и руководить университетами будут все те же люди, которые, как уже показало время, органически не способны к преобразованиям и пониманию образования как внеотраслевого феномена.
***
Проблема кадров на сегодняшний день - основная причина невозможности участия бизнеса в образовательной сфере, которая слишком замкнута и непрозрачна для того, чтобы вкладывать в образование было хотя бы интересным, не говоря уже о перспективности.
Распространенная фраза "вкладывать в национальное достояние" звучит хорошо ровно до тех пор, пока дело не доходит до собственно образования, в котором правят бал столь привычные нашему сердцу "обязаловка", "принудиловка" и "отчетность". Крупный российский бизнес, живущий уже в XXI веке, по законам западного уважения к человеку, его труду, в матрицах эффективности и целесообразности, не может быть удовлетворен ни качеством выпускников, ни качеством их преподавателей. Высшее педагогическое образование, по существу, деградирует, и общие требования как к преподавателям, так и к будущим учителям школ неприлично низки. При исчезающем конкурсе на педагогические специальности - не до жиру, быть бы живу - даже заполучить выпускников и дотянуть их до диплома, чтобы в итоговом отчете все цифры сошлись, уже существенная проблема. Стоит ли говорить о конкурентоспособности в педагогической системе, которая вообще отрицает конкуренцию?
Вместе с инновациями панацеей от многих родовых травм постсоветского образования почему-то полагается интернет. Разумеется, всемирная паутина открывает великое множество возможностей - как в дистанционном образовании, так и в общем повышении качества коммуникации между представителями педагогического сообщества. Но нельзя не понимать, что интернет не самоцель, а всего лишь средство, да и то не единственное средство коммуникации. Речь же, повторим вслед за Евгением Бунимовичем, должна идти не о средствах, а о содержании и идеологии нового российского образования.
Мало провести в университет или школу интернет - им нужно научиться пользоваться, причем не только для "корпоративной переписки" (завести себе электронную почту может даже ребенок), а для существования в новом информационном пространстве, к которому российское образование оказалось катастрофически не готово. Один небольшой, но показательный пример: не так давно на портале "Новые хроники" была опубликована весьма провокационная статья студента факультета журналистики НовГУ. Ничего подобного в собственно университетской печати города появиться, конечно, не могло: слишком уж неприличным полагается обсуждать сколь бы то ни было серьезные проблемы. Преподаватели НовГУ в комментариях, конечно же, на несложную провокацию попались, но вести дискуссию оказались не в состоянии. Речь, напомним, идет о факультете журналистики, месте, где, казалось бы, умение вести дискуссию в сложных для себя обстоятельствах должно быть краеугольным камнем обучения. Но преподаватели ограничились двумя содержательными репликами - "не нужно выносить сор из избы" и "можно же прийти и решить все проблемы". На этом с их стороны дискуссия была закончена.
Интернет и образование, как бизнес и образование, суть явления разных временных соотнесений. Сеть и бизнес существуют в дне сегодняшнем, а образование - все еще в позавчерашнем. Именно поэтому говорить о модернизации и инновациях возможным не представляется.
***
Для скорейшей модернизации косной образовательной системы, кроме национального проекта, выполняющего ряд важных, но технических функций, по-нашему мнению, необходимо предпринять следующие шаги, которые могут показаться слишком радикальными, но при этом именно они могут обеспечить качественное изменение современного образования:
Примеры можно множить, важна в данном случае принципиальная ориентация на изменение системы образования в не корпоративной, а общественной и культурологической логике. Вполне возможно, соблюдение этих, по существу идеологических, стратегий позволит нашему многострадальному образованию действительно быть другим. И национальный проект станет замечательным техническим подспорьем этой настоящей модернизации.