Имущему да прибавится

Система российского образования пережила с советских времен далеко не столь революционные перемены, как многие другие сферы общественного бытия. И это совершенно естественно.

Представление, что детям желательно давать хотя бы сопоставимые стартовые возможности, повсюду в мире оформилось в системы обязательного для всех граждан общего образования, соответствующего единым государственным стандартам. В Советском Союзе такое образование обеспечивалось в государственных школах. Пореформенная Россия отчасти унаследовала и представление о равенстве стартовых возможностей, и элементы всеобщего государственного образования.

Но с 1992 года в России к ним прибавились школы негосударственные, финансируемые самими родителями учеников либо религиозными организациями или другими общественными объединениями. (Это предусмотрено Законом РФ "Об образовании" # 3266-1 от 10 июля 1992 года.) Однако и эти образовательные учреждения обычно имеют государственную аккредитацию, в силу чего обучают по государственным стандартам, поднадзорны исполнительной власти и выдают документы об образовании государственного образца. Детей можно обучать и в неаккредитованных учебных заведениях, получивших от государства только лицензию, можно даже в семье, но и выпускные экзамены им все равно придется держать в государственных учреждениях. Всеобщее государственное (или по меньшей мере огосударствленное) образование - это даже не "колхоз" (хотя абсолютное большинство начальных и средних школ являются муниципальными учреждениями), а "казарма". Со всеми вытекающими отсюда издержками.

Помимо объемистого Закона "Об образовании" деятельность учебных заведений регулируется типовыми положениями об образовательном учреждении соответствующего вида, утверждаемыми постановлениями правительства РФ; затем идут учредительные договоры для каждого конкретного образовательного учреждения, заключаемые между учредителем (обычно для средних школ - муниципальным образованием) и образовательным учреждением на основе примерного договора, утверждаемого приказом учредителя, потом - уставы, принимаемые образовательными учреждениями и утверждаемыми учредителем, наконец - локальные акты самого образовательного учреждения.

Некоторая автономия у образовательных учреждений все же есть. Есть сферы, куда вышестоящие органы не могут вмешиваться: например, в подбор и расстановку кадров, выбор учебников из федерального перечня, в выбор сроков и форм промежуточной аттестации учеников, в составление расписания, наконец. Однако с советских времен многие школы не имеют прав юридического лица и своего лицевого счета, то есть являются не отдельными образовательным учреждениями, а лишь структурными подразделениями этих учреждений. Министр образования и науки РФ Андрей Фурсенко намерен с таким положением дел покончить.

Намерен он добиться и того, чтобы в наибольшем количестве школ были созданы попечительские советы - органы государственно-общественного самоуправления, что предусмотрено Законом РФ "Об образовании" 1992 года и специальным указом президента РФ 1999 года. Иными словами, попечительские советы - это не личная инициатива Фурсенко, а курс российской власти, взятый задолго до его назначения на пост министра. Смысл попечительских советов в том, чтобы собирать для школы внебюджетные средства за счет целевых взносов и добровольных пожертвований (ославленных как пресловутые "поборы") и контролировать их расходование.

В советское время над школами шефствовали предприятия, так как только они тогда могли распоряжаться значительными ресурсами. Теперь предприятия стали частными, им уже не скомандуешь - "шефствуй", в смысле "дай денег". Ныне в роли шефов должны по идее выступать, прежде всего, сами родители учеников. Классическая буржуазная демократия предполагает, что общество держится на "среднем классе" - на небедных гражданах, готовых с легкостью скинуться, чтобы обеспечить общие нужды. Только у нас этот "средний класс" все никак не сформируется: большинство россиян либо действительно не имеют гроша за душой, либо, по привычке считая себя люмпенами, все еще надеются на подачки государства.

Свобода в выборе школы, пожалуй, даже большая условность, чем свобода в выборе булочной. Выбор детерминирован территориальным фактором, а школа у дома - почти естественный монополист, так как ездить учиться за тридевять земель будут разве что юные гении. (Дорогостоящие интернаты и их контингент оставим в покое.) Материальное поощрение школ, имеющих попечительские советы, как это предусмотрено приоритетным национальным проектом "Образование", ведет к усилению социального расслоения. Во-первых, школы, расположенные в депрессивных районах, оказываются обреченными на прозябание. Там просто нет поблизости граждан и юридических лиц, способных жертвовать на подобные цели. Зато еще больше процветать станут и без того благополучные школы. Благополучные не потому, что они "хорошие", а потому, что вокруг проживают "приличные люди". Разумеется, в такие школы, приобретшие хорошую репутацию, тянутся действительно лучшие учителя, но это уже вторичный фактор.

Иными словами, государственная система образования, предполагающая дополнительное бюджетное финансирование тех заведений, где с родителей уже собрали тем или иным способом энную сумму, означает перераспределение общих национальных средств для оказания образовательных услуг более состоятельным гражданам. В этом случае "лучший" применительно к школе означает "лучше профинансированный". Видимо, такова долгосрочная политика Российского государства. Имущему да прибавится. Адепты назовут эту философию "взращиванием среднего класса". Хотя, казалось бы, задача государства - уравнивать возможности граждан. Ситуация, сложившаяся в развитых странах, где необходимо спасать школы в неблагополучных районах, для нашего все еще относительно усредненного бытия пока только отдаленная перспектива.

Если уровень благосостояния родителей учеников сопоставим, то с них еще можно взимать равные "добровольные пожертвования". Но пока это уровень все чаще заметно рознится. Когда большую часть пожертвований вносит меньшая часть родителей, естественно ожидать, что именно их, наиболее щедрых спонсоров, включат в состав попечительского совета, чтобы они могли контролировать расходование собственных денег. В силу сложившихся стереотипов поведения к их детям учителя будут относиться и внимательнее, и благосклоннее. Так что если попечительские советы, да и реформы вообще плохо приживаются, то причина в массовом неприятии обществом откровенной социальной дифференциации, особенно если она прямо затрагивает не только взрослых, но и детей, пока еще личных заслуг не имеющих.

Еще один предложенный критерий дифференциации школ - социальная успешность выпускников, понимаемая узко - как успешная карьера. Однако карьера зависит не только от уровня школьного образования, но нередко и от тех же родительских возможностей, помноженных друг на друга. Отсюда феномен "элитных колледжей" в развитых странах, на которые теперь принято равняться. Да и правильно ли ориентировать школы на выращивание карьеристов? Мне представляется, что достаточно было бы одного негативного критерия успешности - минимального уровня преступности среди учеников и выпускников в течение первых трех лет. (Впрочем, и без того известно, что в неблагополучных районах уровень преступности всегда выше.)

Государство, конечно, вправе расходовать свои средства по собственному усмотрению - в рамках бюджета, принятого народными избранниками. И вполне естественно, что федеральная власть решила рационально потратить дополнительные, сравнительно небольшие в масштабах России, деньги, устроив "соцсоревнование" за их получение. Формальные критерии здесь неизбежны, без ненавистного, особенно для гуманитарной интеллигенции, "бюрократического формализма" можно управлять только очень небольшими коллективами. Но вот сами условия проведения соревнования стоило бы усложнить, не равняя всех в России под одну гребенку, а разделив потенциальных получателей "денежной премии", скажем, по типам регионов и населенных пунктов. Разумеется, если государство считает своей задачей выравнивание, а не углубление дифференциации...

Что касается позиции школ, то они, приобретая статус юридического лица, вне зависимости от ума и совести своих директоров, неизбежно проявляют эгоизм, присущий любому юридическому лицу: требуют максимальных бюджетных поступлений и минимального контроля со стороны бюрократии. Позиция, ярко выраженная словами героини Ильфа и Петрова: "Не учите меня жить, лучше помогите материально". Или простым народным присловьем: "Деньги давай! К черту пошел!". Для моральной поддержки этой позиции школам нужна общественность.

Общественность нужна и министру Фурсенко - для того, чтобы размазать ответственность за принимаемые министерством решения. Тем более что от Министерства образования и науки РФ зависит в области общего образования не столь уж многое. Учредителями школ обычно являются муниципальные образования, которые предоставляют им помещения и берут на себя издержки по их содержанию, а зарплату учителям и другие расходы обеспечивают субъекты РФ.

Общественность - это вообще очень удобный инструмент. Только обычно власть сотрудничает с ней, руководствуясь собственными критериями отбора.

© Содержание - Русский Журнал, 1997-2015. Наши координаты: info@russ.ru Тел./факс: +7 (495) 725-78-67