Glasperlenspiel сегодня - в продолжение начатой антиутопии, навеянной инквизиторской сущностью авторского права на цифровые продукты. Попытаюсь расширить фразу-зацепку о "свободном обращении цифровых продуктов в сети" до картины будущего, которая, надеюсь, заставит содрогнуться даже самых стойких представителей виртуальной интеллигенции.
Начнем издалека: у меня, как и у тысяч сограждан, в доме пыхтит широкополосный канал, обеспечивающий доступ в мировую компьютерную сеть со скоростью 6 мегабит в секунду. Что это означает на практике? А вот что: каждый час я могу закачивать по два фильма, 12-15 музыкальных пластинок либо полторы сотни богато иллюстрированных книг. Не только могу, но, собственно, и закачиваю. Причину обозначил на прошлой неделе: сегодня в интернете можно найти все. Абсолютно все - в самом прямом смысле слова.
Дальше больше: не выходя из дому, я могу обеспечить себе любыми товарами - от продуктов питания до бытовой электроники. Показательно, что интернет-коммерция доступна не только в Первопрестольной, но и в самых, казалось бы, невероятных уголках разлагающегося постсоветского Левиафана. Так, четыре теплых месяца каждого года по давно сложившейся традиции я провожу в бывшей Бессарабии: сначала в молдавских лесах Кодрах, затем на берегу Черного моря. Последнее виртуальное чудо: книжку Юлиуса Эволы "Восстание против современного мира" (которую, к слову, все никак не сподобятся целиком перевести на русский язык - семьдесят три года после написания!), заказанную в американском интернет-магазине Amazon.com, доставили через полторы недели курьером прямиком ко мне в садово-огородное товарищество, недалеко от портового Ильичевска.
Заключительный штрих: с конца 90-х зарабатываю на пропитание, также не выходя из дому, вернее, не отходя от ноутбука, поскольку именно пространственная независимость позволяет работать, в принципе, в любой точке мира - хоть в Порцелановой бухте под Карадагом, хоть в Алачати на берегу Эгейского моря. За деньгами тоже никуда перемещаться не требуется, разве что до ближайшего банкомата, поскольку все гонорары давно переводятся на электронные счета.
Если кому-то из соотечественников подобный modus vivendi и представляется экзотикой, то спешу уверить: это лишь вопрос времени. В Соединенных Штатах сегодня подобным образом пробавляется добрая половина интеллектуальных работников - отдаленного постиндустриального аналога отечественной гуманитарной интеллигенции.
Давайте теперь посмотрим, что описанные процессы означают для социально-политической жизни общества. Только одно: виртуализация интеллигента означает его медленный, но верный уход из реальности! Что естественно: зачем мне эта реальность, если в виртуальном мире я удовлетворяю все свои потребности, включая общение не со случайными, зачастую враждебно настроенными, агрессивными, несимпатичными, да и просто неприятными персонажами, а людьми, близкими мне по духу и интересам (в чатах, блогах и прочих форумах сетевого общения)?
Получается, что виртуализация жизни делает интеллектуала счастливым, поскольку освобождает его от извечного чувства неудовлетворенности окружающим миром. Счастливым ли? Сейчас разберемся. Раньше как было: homo intellectualis, ведомый только что помянутой неудовлетворенностью, неустанно воздействовал на окружающий мир, пытаясь переделать его на собственный лад, привести в соответствие со своими кабинетными представлениями о справедливости, порядке, всеобщем счастье. Догадываетесь, куда я клоню? Правильно: все социальные потрясения, известные истории и произведенные руками простого люда, в основе своей имели эту самую непременную интеллигентскую неудовлетворенность!
Хорошо ли было миру от этих потрясений? Не уверен. Однако очевидно, что революционные преобразования общественно-политического устройства способствовали социальной эволюции и очеловечиванию нравов. Последнее обстоятельство представляется особо важным достижением цивилизации по одной простой причине: сегодня не принято на лобном месте города сдирать с живых людей кожу и четвертовать - и на том спасибо!
Вернемся теперь к виртуализации. Вместо того чтобы направлять энергию неудовлетворенности на внешний мир и пытаться противоборствовать естественным человеческим стихиям (кои, как известно, всегда основывались на трех китах: жестокости, подлости и вероломстве), homo intellectualis, который в процессе эволюции, нравится это кому-то или не нравится, развился до элиты человеческого рода, самоустраняется из мира, отдавая его на откуп... естественным стихиям! Если кто не догадался - тем самым матросам железнякам, которые, по словам моего красно-коричневого дядюшки, одним прекрасным днем придут к тебе домой, выволокут за волосья на улицу и сделают с тобой, что хош, да так, что и пикнуть не посмеешь!
У меня, впрочем, нет уверенности, что будущее разовьется именно по описанному сценарию. Заковыр в том, что матрос Железняк, взятый in vitro, - существо хоть и склонное к анархизму, но социально инертное. Для того чтобы он возбудился до нужной кондиции и стал тягать интеллигенцию за волосы, Железняка нужно сначала основательно подогреть. И сделать это может только... интеллигент! Тот самый, что в начале ХХ века повылазил из местечек и принялся методично потчевать The Narod агитками, листовками, прокламациями, маевками и прочими партячейками.
Сегодня, когда интеллигент плавно самоустраняется из жизни, во-первых, возбуждать железняков остается некому, во-вторых, реальная жизнь отходит на откуп торговому люду! Торговый люд, понятие хоть и пестрое - от крестьян до олигархов, - однако предельно определенное: именно он являет собой священный планктон, удобряющий историю и обеспечивающий регенерацию рода! Эдакая соль земли, гарантирующая относительный порядок и благоденствие в мире - на фоне, разумеется, собственного беспросветного духовного убожества.
С практической точки зрения виртуально самоизолировавшегося интеллектуала сегодня должен волновать единственный вопрос: будут ли торговые люди, которые рано или поздно получат тотальную власть над реальным миром, мешать ему жить, как мешал Железняк на протяжении семидесяти лет прошлого века? Мне лично кажется, что будут, хотя и без тягания за волосья. Вопрос, впрочем, открыт для дискуссии.
Под занавес хочется развеять последнюю иллюзию homo intellectualis: в силу ментальной гордыни некоторым скептикам может показаться, что железнякам или торговому планктону не удастся удержать власть в силу своей органической энтропии, поэтому рано или поздно придется элите вылезать из виртуального укрытия и - так уж и быть! - преобразовывать реальность в "правильном направлении". Блажен, кто верует! Самым глубоким идейным переживанием моего детства стало известие о том, что теплокровные млекопитающие на протяжении долгих миллионов лет жили в мире, где безраздельно господствовали гигантские тупые ящерицы!
Только вдумайтесь: теплокровные приматы, хоть и тяжко, но тем не менее что-то уже соображающие, рождались в мире ужаса и кошмара, отматывали отведенный им срок, ни на мгновение не прекращая прятаться и дрожать от страха, а затем уходили из этого мира - по большей части на зубах беспредельных правителей: тех самых хладнокровных, бесчувственных, безмозглых динозавров, которые плевать хотели на энтропию и неустойчивость своей власти. Тем более что слова эти - всего лишь иллюзии млекопитающих!