Этот непредсказуемый правый поворот

Mitrofanov Sergey

Атрофия некогда привычки быть в каждой бочке затычкой сыграла со мной злую шутку. Когда меня пригласили посетить первое заседание политсовета центра «Правый курс», в голове не раздался тревожный звоночек. Наоборот, перед глазами встали идейно стойкие правые либералы девяностых, которые ратовали за демократию, выборы, суд над КПСС и тому подобные правильные вещи. Вот я и пошел. Оказалось, однако, что правым курсом идет все тот же неутомимый Борис Титов, лидер «Деловой России» и производитель шампанских вин «Абрау-дюрсо», поддержавший на последних выборах Владимира Путина.

Впрочем, это неважно, кто кого поддержал и что за это получил. А важно, какие эмоции читаются на лицах очередных правых и что они, собственно, сегодня хотят. И вообще что такого особенно правого в правых.

Лица. Вот лица довольно закрытые, в себе, как у японцев. Некоторые похожи на типичную массовку партхозактива, но это-то как раз нормально. Однако есть и неожиданности. Во-первых, Мединский. Вот уж не думал, что единоросс Мединский - правый. Хотя в классическом варианте из учебника, когда правые - это такие кондовые противники всего прогрессивного, Мединский, конечно, самый настоящий правый, совершенно на месте. А еще Элла Панфилова - некогда социальный министр, она же и на почетном месте по левую руку от Титова.

То есть я могу это интерпретировать только так, что она, будучи в свое время министром, либо настолько объелась политикой социальной поддержки обездоленных, что ее качнуло в прямо противоположную сторону. Вообще чтобы никого больше не поддерживать никогда. Либо что слово «правый» у нас вообще не означает ничего.

Просто образуется некая корпорация, которая может называться, например, не «Правый поворот», а… «Людоедский поворот», и эта корпорация всасывает в себя все свободные политические имена. Если же «имена» как-то приткнулись, то им все равно, в какой идеологической риторике вести потом свою деятельность.

В либеральной, так в либеральной. В правой, так в правой. В людоедской, так в людоедской.

И тут – в подтверждение этих моих размышлений - в зал входит… Ирина Хакамада, совершенно правильная правая, которая за демократию. Но сходу начинает бросать типично «правые идеи»: если мы, мол, правые, то ведь должны быть против геев и абортов, не правда ли? Правая политика – она же ведь такая, морально строгая, консервативная и за семью?

Или, может, не совсем точно она так сказала. А только в смысле, что нужно выработать «правую» позицию по этим злободневным вопросам. Во всяком случае, было удивительно слышать от Ирины Мацуовны, что кто-то нам под видом западных ценностей подсовывает наркотики и педерастию. Как бирка меняет человека!

***

Споры. Споры, конечно, пока организационные. Как назвать новое движение – «Правый курс» или «Правый поворот»?

«Курс» – вроде как грамотней, но нет энергетики. Потому что - что такое «курс»? Это когда все время куда-то идешь, идешь, идешь, уже всем надоело, а ты никак не придешь. «Поворот» - куда как энергичней! Ать-два – и повернул! Ать-два - еще раз повернул! Энергично, четко, по-военному. «Хотя если все время поворачивать, будет круг», - не удержался кто-то возразить. Тем не менее, значит, все равно решили, что «Поворот».

Как назвать идеологический центр? Предложение Титова – «Центр непопулярных реформ».

Почему непопулярных? Потому что народу никогда не нравились правильные реформы. Правильное не может быть популярно. А народу подавай только популярные, от которых толку, как от козла молока.

«Давайте тогда назовем Центр антинародных реформ»!» - подала свой голос Панфилова, видимо, решив довести идею Титова до логического завершения. Отчего присутствующие сразу качнулись в другую сторону. Давайте «Правильные реформы»! Может быть, лучше «Правильные, но не популярные»?

Некоторое время с энтузиазмом пообсуждали, но оставили все-таки прежнее название. Ибо а) от председателя; и б) креативно.

***

Политическая линия. Вообще спорить с политической линией воодушевленных людей – себе дороже. Как говаривал вожак бандитствующих анархистов из фильма "Камо": «Мысль убить нельзя, потому что она ВЕЧНА!» Для того и много их, партий и движений – чтоб были представлены разные линии и различные мысли, а вместе образовывался здравый смысл.

Но спорить, по-моему, можно и нужно, когда появляются напряжения внутри конструкции. Какие?

1. Известно, что задача любой партии – неважно какой, правой или левой, или даже анархистской – взять места во власти. Чтобы преодолеть отсутствие там данной политической позиции. А для этого нужно как-то соотнести себя с уже существующей властной корпорацией: идешь ли ты на нее с пулеметом или закидываешь ее лавровыми вениками. У политических движений, организованных, условно говоря, в результате консенсуса с путинской олигархией, с этим всегда туманно. Они умудряются никак не соотноситься: критикуют, поддерживая.

2. Предлагая обществу так называемые правильные реформы (а это великолепно, коли они правильные!), неплохо бы ему (движению) продемонстрировать и правильное понимание политической ситуации. Ибо одно без другого сделать крайне затруднительно. По Титову же получается, что двигаться направо, «поставив точку в столетнем советском периоде», нужно исключительно потому, что государство у нас… левое.

Центр констатирует: «Придя к власти, команда Путина начала проводить «левый поворот». Власть компенсировала накопившееся у населения недовольство путем активной, но часто неоправданно затратной социальной и идеологической политики (раздачей «хлеба и зрелищ»)». Вот где это он, интересно, увидел?

Да, «наблюдатели» безусловно правы, пенсии каждый год растут и врачамучителям повышают зарплату, но, положа руку на сердце, голову морочить этим олигархия может хоть тысячу лет, но «левым» государство, отказавшееся от подавляющего числа гособязательств и де-факто свободных выборов, вряд ли когда-либо станет.

3. Отношение к демократии. Тут вообще песня. В программном документе подчеркивается: мы не демократы, а меритократы, «потому что как раз неравенство и создает развитие».

Опять же, спорить с этим бесполезно. Хотят люди не быть демократами, настаивать на имущественном цензе, - их право. Однако, обличая пороки демократии, все-таки неплохо бы ее предъявить в качестве реального примера. Проблема в том, что в России НИКОГДА НЕ БЫЛО ДЕМОКРАТИИ, а было как раз прямо противоположное – вот именно эта искомая МЕРИТОКРАТИЯ, то есть власть «достойных». Так, Шеин у нас – недостойный, и скоро умрет без еды. Следовательно, идеал наступил! Отчего ж тогда потребовалось еще куда-то шарахаться от демократии?

***

Базовая реформа. Базовая реформа, которую предлагает новое движение – это… амнистия чиновников. Но исключительно, конечно, для того, чтобы они перестали бояться, стали жить честно, наступил классовый мир, а накопленное непосильными взятками вернулось в экономику. Все вместе это будет называться операция «Чистые руки» под патронажем президента.

И забудем на секунду, что амнистировать можно только пойманных. Непойманных амнистировать невозможно, а пойманных – затруднительно простить народу. Все равно тут можно только воскликнуть: «Оп-па!» И дело даже не только в том, что если «Правый поворот» будет гарантировать «Чистые руки», а «Чистые руки» будет гарантировать лично премьер-президент Путин, то все равно непонятно, а кто собственно, будет гарантировать Путина и его министров-капиталистов? Взглянем в прошлое и вспомним, как народился русский капитализм в коммунистическом СССР. Как произошла эта странная трансформация.

Сейчас все винят Госдеп, но уже в тучные шестидесятые чиновники, партийные бонзы, директора заводов чувствовали себя полными хозяевами экономики. Они имели домработниц – советских крепостных. Они пользовались распределителями, государственными дачами и государственными транспортом как своим личным имуществом. Даже в фильмах тех лет нередко показывались большие квартиры, в которых обязательным персонажем была какая-нибудь тетя Нюра, подающая на стол еду.

И вот к 1985 году эти недокапиталисты наконец озаботились проблемой легализации своего статуса, чтоб прибавились к нему еще и монетизированные права и счета в западных банках. Так возникла «перестройка» (надо произносить обязательно с английским интонациями: «пэрэстройка»). И все, как известно, прошло очень хорошо. Однако буквально на следующий день директорское богатство стало интенсивно перераспределяться. Достаточно быстро красных директоров и партийных бонз потеснил голодный «беспринципный элемент», вроде Бориса Березовского, Владимира Гусинского и Александра Смоленского . И тогда возникла необходимость нового государственного периода, который Титов теперь ошибочно классифицирует как «левый». Чекисты и чиновные люди снова отобрали богатства у «беспринципного элемента» и создали новый полюс богатств – у пропутинской бюрократии, что ни в коем случае не является ни чем-то новым, ни, тем более, «левым» для России.

Вспомним, как еще в 16 веке некто Джайлз Флетчер рисует нам абсолютно современную картинку… «левой» царской России:

«Если же у кого и есть какая собственность, то старается он скрыть ее, сколько может, иногда отдавая в монастырь, а иногда зарывая в землю и в лесу, как обыкновенно делают при нашествии неприятельском… Я нередко видал, как они, разложа товар свой (как то: меха и т. п.), все оглядывались и смотрели на двери, как люди, которые боятся, чтоб их не настиг и не захватил какой-нибудь неприятель. Когда я спросил их, для чего они это делали, то узнал, что они сомневались, не было ли в числе посетителей кого-нибудь из царских дворян, или какого сына боярского, и чтоб они не пришли с своими сообщниками и не взяли у них насильно весь товар.(Giles Fletcher, — Of the Russe Commonwealth (London, 1591), pp. 46-47)

И вот теперь, да, потребовалось снова легализовать эти богатства через «Правый поворот». И, может, ведь даже получится! Вчерашние пропутинские чиновники, заплатив Путину 13% подоходного налога с уворованного, станут новыми капиталистами и меритократами, нобилитетом. Скажут Титову «спасибо».

Но беда заключается в том, что потом все равно потребуется снова делать «левый поворот». И так далее, действительно по кругу.

© Содержание - Русский Журнал, 1997-2015. Наши координаты: info@russ.ru Тел./факс: +7 (495) 725-78-67