"Единая Россия" - партия для власти

"Русский журнал": Можно ли утверждать, что сегодня “catch-all parties” - "партии всего народа" - являются характерным явлением для западного мира?

Сергей Перегудов: Думаю, переводить термин "catch-all parties" как "партии всего народа", было бы не очень корректно. В буквальном переводе "catch-all" значит "хватай всех". Это партии, которые стремятся стать партиями для всего народа. "Партия всего народа" предполагает, что она отражает интересы всех граждан и, таким образом, располагает определенной монополией на избирателя. А на самом деле - это партия, которая только претендует на то, что она отражает мнение всех граждан, но в реальности совершенно не обязательно, что это соответствует истине. Мне кажется, тут есть весьма существенная разница.

Такого рода партии - действительно характерное явление для западного мира. Собственно во всем мире сегодня преобладают партии, претендующие на выражение мнения основных категорий населения.

РЖ: С чем связано их преобладание?

С.П.: В результате процессов, которые сопровождают переход общества от индустриального состояния к постиндустриальному, меняется социальная структура. Раньше партии отражали интересы определенных классов - например, интересы рабочего класса, буржуазии. Теперь практически все партии - независимо от названия - стремятся к тому, чтобы отражать интересы, прежде всего, среднего класса, а затем уже интересы бизнесменов, низших слоев и других категорий населения.

Я долгое время занимался и сейчас занимаюсь проблемами партийной жизни в Великобритании. Переломной точкой - когда собственно и случились решающие изменения - стали выборы 1997-го года, когда к власти пришли новые лейбористы.

В среднем за Лейбористскую партию до этих выборов отдавали свои голоса примерно 20-25 % среднего класса. А на выборах 1997 года за нее проголосовало уже 45 % избирателей, относящихся к этому социальному слою.

Что касается представителей бизнеса, высшего класса и тех, кого принято причислять к верхней границе среднего класса, то до 1997 года примерно 15 % из них отдавали свои голоса лейбористам, а после выборов 1997 года - уже 31 %. Фактически, на тех выборах партия лейбористов из партии рабочего класса превратилась в партию среднего класса.

Важным фактором стали и изменения в ментальности электората. Раньше в обществе преобладали коллективистские настроения, особенно в среде рабочего класса, в профсоюзной среде. Но расцвет индивидуалистической психологии привел к тому, что партии перестали напрямую идентифицироваться с теми или иными социальными слоями, а стали претендовать на то, чтобы отражать интересы всех категорий общества.

Еще один момент, который тоже характерен для этого перехода. Если раньше так называемое "твердое ядро партии" составляло примерно 65-70 % проголосовавших, то после отмеченного перелома эта цифра сократилась до 40%, а затем стала еще меньше.

Мне кажется, это действительно является подтверждением того, произошел качественный переход к другому типу партий: они перестали быть классовыми партиями, и стали стремиться отражать интересы как можно большей части электората.

Это закономерный процесс, который характерен для всех основных политических партий Запада.

РЖ:Как вы думаете, "Единую Россию" можно отнести к "всеохватным партиям"?

С.П.: "Единая Россия" претендует на то, чтобы быть партией для всех. Но при этом она использует административный ресурс, монополию в СМИ. Именно поэтому здесь у нее гораздо больший процент поддержки, чем у партий Запада.

Она хочет себя позиционировать как партия, отражающая интересы всех слоев общества и всех категорий. Об этом говорит и ее организационная структура, и то, что внутри нее существуют три основных направления - консервативно-патриотическое, консервативно-социальное и либерально-консервативное. Единороссы пытаются быть и консерваторами, и либералами, отражать социальные интересы различных общественных групп. В этом "Единая Россия" очень похожа на западные партии.

Однако в отличие от многих других исследователей, я считаю, что идеологическая составляющая для западных партий все еще достаточно важна. Консерваторы, лейбористы, социал-демократы, либералы - все эти партии обладают собственным "идеологическим лицом". "Единая Россия" претендует на то, что она едина во всех лицах, она пытается быть "всеядной".

Еще одно отличие "Единой России" от партий Запада заключается в том, что когда западные партии одерживают победу на выборах, они действительно обладают властью, выдвигают и своего премьера. В США, например, президент также "партийный", и победу одерживает не один человек, а вся партия.

"Единая Россия" - это не партия власти, а партией для власти. Она не является партией, которая формирует власть и которая играет руководящую роль в стране. Такую роль играют совсем другие силы, а она является своеобразной организацией поддержки. Очень влиятельная, очень основательная, но, тем не менее, это не партия власти в прямом смысле этого слова.

Поэтому я бы не стал в один ряд ставить партию "Единая Россия" с партиями западными. Все-таки это особый случай.

РЖ: Откуда в России может возникнуть жизнеспособная альтернатива "Единой России"? Кто может представлять такую альтернативу, сможет ли ее представить, например, "Правое дело"?

С.П.: Я считаю, что альтернативой для ЕР может стать другая партия только в двух случаях. Например, если национальный лидер (я говорю о собирательном понятии) сочтет, что "Единая Россия" отыграла свое, и начнет ориентироваться на какую-то другую партию, не важно, называется она "Правое дело" или как-то еще.

Второй случай - если в России возникнет нормальная партийная система, если партия, которая побеждает на выборах, будет формировать власть, по крайней мере, исполнительную. В этом случае тоже может возникнуть альтернатива. И вполне возможно, что это будет "Правое дело".

РЖ:Насколько "партии всего народа" в России и на Западе являются объединениями, рассчитанными на долгую судьбу, или они являются временными организациями, которые созданы и функционируют под главенством и во имя власти их лидеров? Могут ли эти партии пережить своего лидера?

С.П.: Все-таки это не те партии, которые зависят целиком от того, кто ими руководит. Возьмем вот ту же лейбористскую партию. Был Блэр, сейчас Браун. Это не имеет существенного значения. Главное, чтобы лидер был авторитетным и компетентным.

В России лидер на данный момент решает все. И поэтому если наш лидер, допустим, уйдет или поменяет свои приоритеты, то партия власти уже не сможет претендовать на ту роль, которую она играла раньше.

Так что на Западе - вполне переживут. А у нас - нет. "Единая Россия" будет жить, пока Путин и Медведев ее поддерживают.

РЖ: А нужно ли бороться с такого рода партиями, или это естественно и ничего страшного в этом для демократического процесса нет?

С.П.: Я считаю, что это нормальный демократический процесс. Почему? Если бы они как-то захватывали власть и пытались ее удержать, если бы они были партиями всего народа, пришли к власти и стремились любой ценой удержаться у власти, тогда бы с этим надо было бороться.

В Великобритании, например, больше трех сроков, как правило, партии у власти не держатся, это нормальная партийная конкуренция.

РЖ:Является ли популизм неотъемлемым атрибутом подобных политических организмов?

С.П.: Думаю, да. Классовые партии очень четко формулировали в программах интересы своего избирателя, который более или менее был к ним привязан.

Сейчас, когда даже те партии, которые имеют определенную идеологическую составляющую и определенное лицо, делают попытки захватить как можно больше избирателей, популизм становится органической чертой их предвыборных программ и кампаний. То же самое и в России.

РЖ: Возможен ли виток "новой идеологизации" партийной жизни в России, на Западе и в других странах мира?

С.П.: Я считаю, что, если говорить о Западе, то новая идеологизация возможна в условиях обострения социально-экономической ситуации, в условиях кризиса неолиберальной идеологии. Конечно, разговоры о возможности расцвета "нового социализма" (как полагают некоторые аналитики) – это уже перебор. Однако если понимать социализм в очень широком смысле (как многие трактуют шведскую модель) то, такого рода альтернативу нельзя исключать.

Я считаю, что социал-демократии как таковой сейчас уже нет. Что я имею в виду? Я имею в виду, что сейчас социал-демократия, которая обычно отождествлялась с проектами национализации, огосударствления предприятий - с проектами перераспределения собственности, прежде всего - более не существует.

Я предпочитаю говорить о тех "социал-демократических" партиях, которые сейчас существуют, и, в частности, о британской Лейбористской партии, как о социал-либеральных партиях.

Эти партии, как правило, уже имеют достаточно основательную социальную составляющую, и их внимание направлено, главным образом, не на распределение собственности, а на перераспределение доходов.

Например, Демократическая партия США. То, что предлагал в своих предвыборных выступлениях Обама - олицетворение этой тенденции. Что Обама предлагает? Он предлагает сократить налоги для 95% американцев, и существенно повысить их для 5% очень богатых американцев. Вот это, мне кажется, и есть то самое перераспределительное направление в деятельности Демократической партии. На мой взгляд, она всегда была более или менее близка к европейской социал-демократии.

Счесть эти изменения "социалистическими", конечно, возможно только с большой натяжкой.

Беседовала Наталья Демченко

© Содержание - Русский Журнал, 1997-2015. Наши координаты: info@russ.ru Тел./факс: +7 (495) 725-78-67