На этой неделе в Храме Христа Спасителя проходил 10-й Всемирный русский народный собор (далее по тексту ? ВРНС). "Вера. Человек. Земля. Миссия России в ХХI веке" - так звучит основная тема ВРНС, по праву получившего во многих СМИ статус "крупнейшего церковно-общественного форума". Для любого человека, который искушен в событиях, связанных с взаимодействием религиозной и политической сфер жизни общества России, не является секретом, что именно ВРНС фактически выступает как главный официальный политический орган Русской Православной Церкви Московской Патриархии. И действительно, форма для подобной структуры выбрана идеально.
Во-первых, это связано с тем, что ВРНС не завязан исключительно на РПЦ. Это очень важный фактор, потому что узурпация Церковью руководства и проведения подобного форума, который является местом для официального выражения политических взглядов и идей многих консервативно мыслящих людей, стала бы фактическим отступлением РПЦ от проводимой линии, заявленной как "Церковь вне политики". Действительно, никто же не запрещает представителям архиерейской верхушки обладать собственными политическими воззрениями и официально озвучивать их. Единственным требованием является отсутствие прямой поддержки тому или иному агенту политического поля, как политической партии, так и претенденту на государственный выборный пост.
Во-вторых, сама формулировка основной темы как этого Собора, так и прошлого ("Единство народов, сплоченность людей - залог победы над фашизмом и терроризмом"), звучит как касающаяся в первую очередь этических и социальных проблем, и лишь затем - проблем политических, которые затрагиваются как бы вынужденно, косвенно.
В-третьих, умение верно подбирать и использовать слова позволяет РПЦ еще раз подчеркнуть свое легитимное право выступать "выразителем идей и чаяний всего русского народа" в самых различных ситуациях. Эту "миссию" РПЦ на себя возлагает, основываясь на выдвинутой митрополитом Кириллом (Гундяевым) этнократической богословской концепции, которая утверждает принцип "православных по рождению". Следуя такой логике, религиозная принадлежность людей определяется этническим происхождением или принадлежностью к соответствующей культуре. Оставляя без внимания саму доктрину, следует остановиться на том, каким способом данная система утверждает себя посредством ВРНС. Очевидно, что Церковь является активнейшим участником и организатором данного форума, но, несмотря на это, форум позиционируется не как "православный", но именно как "русский". Использование именно такой терминологии еще раз имплицитно подчеркивает абсолютную эквивалентность данных понятий в церковной среде.
Совершенно логично, что основное внимание при анализе деятельности ВРНС должны привлекать не доклады различных православных мыслителей, которые, по сути, просто готовят речи на заданную тему, но выступления главных идеологов РПЦ .
Роль главного стратега Церкви в ее общественной деятельности выполняет, как уже было сказано выше, глава Отдела внешних церковных связей РПЦ (ОВЦС) митрополит Кирилл (Гундяев). Очевидно, что именно мнение этого "серого кардинала" по вопросам, касающимся как церковной политики, так и политики светской, является определяющим для всей РПЦ . Роль Патриарха в такой конструкции уже давно определилась как "лицо Церкви", объем технических функций которого по своей суммарной значимости, мягко говоря, не дотягивает до уровня митрополита Кирилла.
Особенно интересно выступление митрополита Кирилла еще и потому, что последний в своем докладе озвучил основные тезисы специальной Декларации о правах и достоинстве человека, которая была официально принята на ВРНС и отразила понимание Церковью темы неотъемлемых прав и свобод человека.
Главной задачей, обозначенной в речи митрополита Кирилла, было исследование вопроса прав и свобод человека "соборным разумом". "Соборный разум" словами митрополита Кирилла постановил, что подход, утверждающий универсальность концепции прав и свобод человека, неверен, поскольку данное мировоззрение отражает исключительно опыт "западных стран с их особой исторической и культурной судьбой". Следовательно, данную теорию следует "доуниверсализовать", включив в нее опыт русской (читай ? православной) культуры. На основании вышеуказанного опыта в систему прав и свобод человека должна быть включена идея необходимости направленности воли человека к спасению, а равно преодолении им своей греховной природы.
Затем все тот же "соборный разум" утверждает, что "почему-то в современном западном мышлении прочно укоренилось, еще со времен Жан Жака Руссо, представление о том, что достаточно обеспечить свободу и наделить правами личность, а она сама неизбежно выберет добро и полезное для себя". Достаточно парадоксальная мысль, учитывая, что она выражает либеральное воззрение, а тому же Руссо (коль скоро именно он был упомянут) присущи отнюдь не либеральные, но демократические взгляды. А объединение идей либерализма и демократии произошло значительно позднее, более того, большинство тогдашних философов были именно демократами, а сама демократическая мысль развивалась в оппозиции к либеральной. Достаточно вспомнить, необходимость демократического политического режима обосновывалась именно тем, что права отдельного человека должны быть ограничены с целью использования их во благо большинства. Недаром у многих теоретиков "общественного договора" люди заключали последний именно для того, чтобы передать огромный спектр своих прав власти, с целью обезопасить самих себя и свою жизнь от посягательств других. Впрочем, "соборный разум" власть не устраивает как определитель ценностей так же, как и секулярная философия. В качестве измерителя добра и зла предлагается ввести в концепцию прав и свобод человека? Бога. Причем именно это "нововведение" полагается как последовательная "универсализация" теории прав и свобод человека. То, что подобное новшество бескомпромиссно выбрасывает за пределы данной концепции атеистов, агностиков, деистов и многих людей, настроенных к религии скептически, "соборный разум", судя по всему, не интересует. Наиболее парадоксальным является то, что систему прав и свобод человека, которая, действительно, не является универсальной, партикуляризуют так, что права и свободы фактически оказываются доступны только монотеистам.
Особо стоит отметить подбор аргументов, оправдывающих подобную "универсализации" Первым примером, который приводит митрополит Кирилл, оказывается гомосексуализм. "Резолюция, принятая в январе этого года Европарламентом, предписывает вести воспитание в школах в духе приятия гомосексуализма и даже фиксирует день в году, посвященный борьбе с гомофобией. Что же получается? Общество не просто призывается к уважению жизни определенного меньшинства, но ему также навязывается пропаганда гомосексуализма как некоей нормы". Совершенно неясно как резолюция о том, что сексуальные меньшинства равны в правах с большинством, является необходимой для внесения теологического элемента в концепцию прав и свобод человека, равно как и не понятно, как подобный документ связан с пропагандой гомосексуализма, однако логическую проработку аргумента стоит оставить на совести "соборного разума". Впрочем, второй аргумент поражает своей логикой не менее первого. "Во многих городах сегодня как грибы после дождя выросли заведения для азартных игр. Конечно, никто никого не заставляет играть в этих заведениях. Но их реклама настолько навязчива, а страсть к азартным играм так легко возбудима, что мы сегодня сталкиваемся с настоящими семейными трагедиями". Разумеется, социальные проблемы, связанные с азартными играми, алкоголизмом, наркоманией и иными пороками общества, являются одними из наиважнейших вопросов, стоящих перед обществом, однако очевидно, что вера в Бога ? это непродуктивный метод решения таких вещей. Воцерковление, при котором человек принимает ценностную систему Церкви, безусловно, способствует ограничению личностью себя от подобных "наслаждений", однако и самим иерархам известно, что число воцерковленных людей на территории всей России составляет по самым лучшим подсчетам 5-6% населения, то есть социально непопулярно. Остальное большинство жителей России легко совмещает веру в Бога с любым недугом общества. Видимо, архиерейская позиция сводится к тому, что фантастическая идея воцерковления всей России, заменяется суррогатной мыслью, ограничивающейся верой в Бога, но подобный метод, вместе с упрощением теряет слишком большой набор присущих "воцерковленности" социально полезных черт, а вместе м ними и свою эффективность.
Завершая свой доклад отождествлением решения социальных проблем с Православием, митрополит Кирилл выдвигает идею несовпадения нравственной системы, предлагаемой Церковью, с концепцией прав и свобод человека. Но так она и не должна с ней совпадать. Универсальность, которую предлагает секулярная теория, заключается именно в том, что на человека не вешают оков жестких этических иерархий. А социальные проблемы возникают как следствие процессов, происходящих в обществе, независимо от идеологии. Последняя может только создавать особый аппарат борьбы с ними, который, впрочем, в любом случае не сможет обладать большим КПД.
Известный религиовед Николай Митрохин в своей книге "Русская православная церковь: современное состояние и актуальные проблемы" подчеркнул, что современная РПЦ все больше замыкается в себе, становится своеобразным музеем-заповедником, участники которого мало способны к деятельному анализу и предложению рациональных методов решения имеющихся и назревающих проблем. К несчастью, когда видишь подобные выступления, понимаешь правоту не только Митрохина, но и Славоя Жижека сказавшего о подобной системе действий, как об определенном ритуале, истинная логика, которого такова: "давайте как можно больше говорить о необходимости радикальных перемен, и тогда на самом деле ничего не изменится!