Тихонов, или Об искусстве сражаться за Родину

Биопсия духа

Если бы Татьяна Лиознова пригласила бы на роль Штирлица не Тихонова, а Арчила Гомиашвили, которого она очень хотела снимать, река отечественной истории точно бы изменила русло. (Если кто-то забыл, напомню - Гомиашвили известен своей ролью Остапа Бендера в гайдаевской версии "12 стульев").

В исполнении Тихоновым роли Штирлица удался, конечно, не столько сам разведчик, сколько русский, оказавшийся на Западе и не опознанный в качестве чужого. Фигура Штирлица - воплощение западнической мечты о вхождении в европейский дом. Статус разведчика героя тоже неслучаен - непрошеные гости всегда входят украдкой. При этом штирлицевский образ соответствует и славянофильским чаяниям - это русский человек, который наносит удар по хорошо отлаженным механизмам западной цивилизации. При этом он оказывается не где-то на периферии, а в самом нутре басурманской машинности - в бесперебойно лязгающей, грохочущей и стреляющей машине смерти - Третьем Рейхе.

Конечно, Путин был сделан как политический ремейк экранного Штирлица. Это стало удачей его имиджмейкеров, но неудачей отечественной культуры, ибо политическое воплощение героя всегда чревато скорой его дегероизацией. Так и случилось: тема "Путин как Штирлиц" не продержалась дольше его первого президентского срока, а фигура Штирлица стала по большому счету разгаданной тайной. "Вхождение в европейский дом" из западнической идеологемы сделалось атрибутом олигархической элитарности, которая была даже не новой версией мещанства во дворянстве, а актом всемирной легализации русского гопничества.

Славянофильство вновь сомкнулось с западничеством, но совсем не так, как в фигуре Штирлица. Штирлиц был воплощением победы в ситуации тяжелейшей схватки по чужим правилам. Советский Союз так, собственно, и победил - победив, прежде всего, почвенническую расхлябанно-разудалую шапкозакидательную удаль. Путин тоже победил, но это была победа в буквальном смысле "антисоветская": шапкозакидательная удаль была легализована, принята на Западе. Она воплотилась в куршевельских кутежах Прохорова и яхтах Абрамовича, получила клубную карту мировой закулисы и строгий костюм от "Бриони" в подарок. Этот новый альянс славянофильства с западничеством оставил Штирицу роль ретро-героя, но никак не национального архетипа.

Смерть великого артиста Тихонова очень печальна, однако она только заставляет нас вспомнить о том, что Штирлиц, ушел от нас еще раньше. Впрочем, Тихонов был и остается великим совсем не только из-за Штирлица. Он инсценировал множество других архетипических образов: и образ колхозного сердцееда из "Дело было в Пенькове", и образ аристократического воина и моралиста Болконского из "Войны и мира", и образ учителя-шестидесятника, резонера и демократа из "Доживем до понедельника", и образ рефлексирующего писателя-фронтовика из "Белого Бима". Однако сегодня в ряду этих образов важнее всего тот, что мог бы стать альтернативой ретро-героики Штирлица, профанизированной в результате удачного пиар-трюка. И такая роль у Тихонова была. То была неброская, непервостепенная на первый взгляд роль в фильме Бондарчука "Они сражались за Родину".

В ней Тихонов с легкостью преодолевает амплуа Штирлица (а после выхода "17 мгновений" прошло всего-то немногим более года), сыграв контуженного солдата Николая Стрельцова. Именно эта роль, даже больше, чем другие, хрестоматийные, делает Тихонова великим актером. Однако важнее другое - потерявший речь, не окрепший после ранения Стрельцов представляет собой развивающее образ Штирлица воплощение национальной героики.

Стрельцова в отличие от Штирлица характеризует не конспирологическое дозирование высказываний, служащее верной приметой разведчика, но значимое молчание, с которым многие века встречает русский народ исторические катаклизмы. Стрельцовские сильные качества проявляются не в интеллектуальных интригах-многоходовках, не в словесных войнах, но в угрюмом упорстве и тихой самоотверженности, которые обращают русские в главные орудия своего сопротивления любому супостату.

В отличие от случая Штирлица, образ Стрельцова не могут взять на вооружение имиджмейкеры. Он может быть достоянием только одного субъекта - народа, если, конечно, наш народ не разучился еще окончательно быть самим собой.

Источник: Liberty.ru

© Содержание - Русский Журнал, 1997-2015. Наши координаты: info@russ.ru Тел./факс: +7 (495) 725-78-67