Не передел, а научная революция

С того берега

Оказывается на опубликованную мной статью, посвященную Александру Николаевичу Красникову, уже появился ответ. И ответ, я вам скажу, очень примечательный и даже, можно сказать, симптоматичный. Один из моих коллег, которому я его показал, написал буквально следующее – «Какая гадость!». Что ж, я буду более содержателен, все-таки в статье есть несколько благожелательных реверансов в мой адрес. (Да я и сам отношусь к моему визави с заочной симпатией). Так вот, оказывается, моя статья есть не что иное, как часть каких-то неведомых аппаратных интриг, которые плетутся таинственными силами, «заинтересованными в переделе российского религиоведения». Страшная, я Вам скажу, вырисовывается картинка.

Клацает зубами страшный волк-аспирант Узланер, плетет он жуткие интриги, грозит он переделом «старым профессорам»… Кто же за них заступится? Неужели Илья Вевюрко? Успокойтесь, Илья, Ваша помощь не потребуется, справятся без вас… Но довольно об этом.

Лучше ответьте мне Илья на следующий вопрос: а Вам самому не кажется странным, что обсуждение реальных проблем МГУшного (не смею затрагивать весь российский контекст) религиоведения тут же сводится к бреду об аппаратных интригах? И это, как Вы выражаетесь, тенденция – любая попытка начать разговор по существу отзывается невнятным лепетом о таинственной силе или переделе. Все это за свою бытность аспирантом я слышал неоднократно.

Кроме того, Илья, посмотрите, что Вы сами написали. Это же даже похлеще моего текста. Вы пишете «Хамов грех». Так давайте воспроизведем весь библейский сюжет. Он короткий, поэтому приведу его полностью: «Ной начал возделывать землю, и насадил виноградник. И выпил он вина, и опьянел, и лежал обнаженным в шатре своем. И увидел Хам, отец Ханаана, наготу отца своего, и вышеди рассказал двум братьям своим. Сим же и Иафет взяли одежду, и, положив ее на плечи свои, пошли задом, и покрыли наготу отца своего; лица их были обращены назад, и они не видели наготы отца своего» (Быт. 9: 20-23). Неужели Вы всерьез полагает, что советское религиоведение подобно обнаженному и пьяному Ною?! Неужели Вы всерьез полагаете, что советское религиоведение настолько постыдно, что на него, как на Ноя, не должно взирать, а можно лишь покрыть его, отвернув свой взор?! Именно так Вы оцениваете заслуги своих преподавателей?

Более того, вы лишь усиливаете это впечатление, когда говорите: «Российское религиоведение, действительно, несет на себе пресловутую “печать марксизма”. И связано это с довольно банальной вещью: с тем именно, что большинство членов кафедры были, а некоторые так и остались идейными марксистами. Да, это их грех. Перед Богом». Илья, Вы действительно считаете, что быть марксистом – это грех? И что наши профессора марксисты греховны? И мы не должны сметь взирать на этот «грех». А я вот не считаю бытность марксистом грехом и ничего постыдного в созерцании марксизма своих старших коллег не вижу. Более того, я уважаю наших профессоров за их марксизм. Протестую же я всего лишь против попыток подмены религиоведения марксизмом…

Теперь давайте рассмотрим другие Ваши тезисы. «Выносить на всеобщее обозрение интимные подробности кафедральных заседаний, с их неизбежными конфликтными ситуациями, значит опять же разменивать оказанное тебе человеческое доверие на мимолетный журналистский эффект». Интересно, с каких это пор кафедральные заседания стали делом интимным? Что, извините, интимного в заседаниях кафедры? Когда-то, говорят, – я вот лично не верю – на заседаниях кафедры велись научные дискуссии, а теперь вот оказывается это «интимные подробности», которых надо стесняться? И что же, позволю себе уточнить, интимного я разгласил – подробности критики докторской диссертации? Память об этом должна сгинуть? Так, да? А я вот считаю, что нет…

Очень понравилась Ваша сентенция – «само название статьи Узланера выглядит как откровенная провокация». Что, интересно, провокационного в названии: «Умер один из основоположников нового российского религиоведения»? Правильно – ничего. Но знающие люди, оказывается, «намека не понять не могли». Вот как! И в чем же намек? А намек в том, что я посмел упомянуть Александра Николаевича в одном ряду с Великими. А это уже ересь и богохульство. Ставить кого-то рядом с Великими Основоположниками – это кощунство. Очевидно, все регалии и заслуги уже распределены заранее… (Может быть, это и есть тот передел, который грозит и которого боятся?!).

Дальше еще лучше: Узланер рассматривает происходящее «не иначе как с позиций Томаса Куна, с точки зрения смены научных парадигм». Негодяй Узланер считает, что в 1990-х годах в сфере науки и образования произошел переход от “научного атеизма” к религиоведению, от идеологически нагруженной критики религии к ее научному и философскому осмыслению. Кошмар какой! Успокойтесь Илья, с этих же позиций рассматривает становление российского религиоведение и Александр Николаевич, если верить его книгам. В частности, предисловию к «Методологическим проблемам религиоведения». Именно за эту позицию его и третировали. Прямо как Вы меня…

И неужели Вы, Илья, сравнивающий советское религиоведение с пьяным Ноем и считающий марксизм грехом, полагаете, что российское религиоведение не должно пройти как минимум через радикальное переосмысление советского наследия? Или, может быть, для Вас само российское религиоведение греховно, ибо оно «несет печать марксизма» (то есть греха)? Вы уж определитесь, а то я запутался в Вашей позиции… Я вот лично считаю, что советское наследие должно стать предметом открытой дискуссии: что-то мы должны отвергнуть, а что-то интегрировать в новое российское религиоведение. И мне наплевать, что кому-то не нравится само выражение – «новое российское религиоведение». А сказал бы я просто российское религиоведение – какой бы был шум: мол, сегодня религиоведение, а вчера что было? Ничего?! Так что мной были выбраны очень политкорректные слова.

Вот тоже чудесное: «Умиляться ли следует, или возмущаться, когда постоянный автор “Русского журнала” пишет, что наука вообще, и религиоведение в частности, не должны быть “идеологическим обслуживанием очередного каприза власти”»? А что, Илья, по-Вашему, должны? И что они никогда этих функций не выполняли? Что касается наездов на «Русский журнал», то разберитесь сначала с тем изданием, в котором Вы регулярно печатаетесь. Уж, по-моему, менее одиозное издание найти трудно… И потом, какое это имеет отношение к сути проблемы?!

Илья, понимаете, трагедия в том, что МГУшное религиоведение, как мне кажется, действительно, свелось к аппаратным интригам. И ничего кроме аппаратных интриг, похоже, для него уже не существует. Любая дискуссия переводится в плоскость бюрократической толкотни: мол, это только напоминает содержательную критику, а на самом деле лишь выпад неких неведомых врагов. Мне, Илья, больно это осознавать. А Вам?

А вот что если по гамбургскому счету обсудить ситуацию в религиоведении. Например, обсудить учебник. Вы как-то соскочили с темы учебника, упомянув лишь то, что это «не Ваш идеал». А подробнее можно – ПОЧЕМУ это не Ваш идеал. И что такое Ваш идеал? Я вот написал некоторые вещи: что теоретическая начинка учебника, это все тот же марксизм и истмат. Почему Вы этот выпад проигнорировали?

Давайте также обсудим и то, почему так слабо идет научная работа, почему мы столь сильно отстали от западной науки, почему работа молодых ученых не только не поощряется, но, наоборот, затрудняется. Помню, как на одном из заседаний было торжественно объявлено, что отныне нам – аспирантам и студентам – запрещено печататься без одобрения кафедры. А учитывая, что получение добра на публикацию может занять без малого год (да-да, вы не ослышались – год), это означало простой запрет на публикации. Давайте все это обсудим? Илья, давайте…

Я понимаю, Вами движет желание заступиться за любимых преподавателей, которых я тоже безмерно уважаю, но это уважение не помешает мне откровенно и ПУБЛИЧНО говорить о проблемах науки, которой я посвятил 8 лет своей жизни…

© Содержание - Русский Журнал, 1997-2015. Наши координаты: info@russ.ru Тел./факс: +7 (495) 725-78-67