Убить мага

Перумов Н.Д. Война мага. Том 3. Эндшпиль: Цикл "Хранитель мечей". Книга 4. - М.: Эксмо, 2006. - 544 с.: ил.

Фантастика, по вполне понятным причинам, в кругах "интеллектуалов" пользуется незаслуженной славой второсортного чтива для не в меру пубертатного юношества. Хрестоматийный пример "Превращения" Кафки, рассказа для своего времени более чем фантастического, мало кого всерьез убеждает: Кафка посмертно "прописан" по ведомству "европейских классиков XX века". А туда, где расставлены сигнальные флажки, лучше даже не лезть - застрелят, чего доброго. Пан Станислав Лем и тот был принят "высшим светом" в счет заслуг Андрея Тарковского, чьей интерпретацией "Соляриса" польский фантаст, впрочем, все равно остался недоволен.

Водораздел непонимания между Лемом и Тарковским крайне показательный пример. Фантаст написал роман о Контакте, а режиссер снял по мотивам "Соляриса" фильм о душе, страхе и Боге - материях, которые интересовали Лема во вторую и третью очередь. Лема крайне занимал сам парадокс возможности не антропоморфной цивилизации: этой проблеме посвящен не только "Солярис", но и "Непобедимый", и "Эдем", и во многом "Сумма технологий", фундаментальный труд всей европейской футурологии. Суть водораздела в данном случае - в самом предмете разговора. Если Тарковский эксплицировал собственный духовный опыт, то Лем конструировал опыт чужой, превращая его в "свой". Последователи фантаста за несколько десятилетий сделали Космос настолько обитаемым, что в летающих тарелках перебывала едва ли не половина населения Земли. Альфа Центавра и Тау Кита для обывателя стали ближе и родней, чем Русь Андрея Рублева.

Распространенное утверждение, согласно которому фантастика и фэнтези являются разными жанрами, не выдерживает критики именно с точки зрения реальности нереального. По существу же, и авторы саг о космических перелетах, снующих по Москве вампирах etc и создатели эпосов, посвященных эльфам и гномам, стремятся к одному и тому же - сделать выдуманный мир живым и обитаемым. И уже посредством этого несложного на первый взгляд приема контрабандой провести в читательскую гавань определенного рода идею. Идею, разумеется, не в классической философской ее трактовке, а в самом что ни на есть житейском понимании: как " сумму мыслей". Над обывательской логикой можно подтрунивать или вовсе ее презирать, но тиражи и популярность отечественных фантастов и, с позволения сказать, "фэнтезийщиков" так просто со счетов не сбросить. Тем более что популярность эта несколько иного рода, чем у ставших нарицательными Марининой и Донцовой. Если дамы-детективщицы споро работают с любым подручным материалом и соответственно расцениваются не столько как писатели, сколько как производители готового к употреблению продукта, то фантасты придумывают материал сами и, кроме того, грамотно работают с рынком. То есть с читателем.

Я хорошо помню, как многие мои знакомые ждали премьеры "Дневного дозора" и выхода в свет "Последнего?". Сами смущались, ругали заранее, говорили, что ерунда, конечно, получится. Но ждали. Почти таким же страстным было ожидание третьей части "Войны мага", многотомного эпоса Ника Перумова. Ни Донцову, ни Маринину, ни Коэльо так не ждут: этих покупают не глядя. И вряд ли суть этого различия заключается в том, что одни пишут "интересней" других. Неинтересные книги сегодня если и покупают, то только для того, чтобы сдать экзамен по вождению. Не исключено, Донцова и Маринина умеют закрутить сюжет не хуже, чем Лукьяненко и Перумов. Единственное - но определяющее! - различие заключается в том, что современная фантастика работает с достраиваемым, открытым миром, а детектив - с миром, замкнутым в самом себе. В случае с фантастикой читатель (как и во времена Уэллса и Верна) ждет продолжения не для столько чтения, сколько для дописывания того, что автор оставил за скобками.

Ник Перумов, придумавший Упорядоченное, которое и стало миром для многочисленных его героев, ценен именно тем, что создал такой принципиально разомкнутый мир. Вообще же, сама фигура Перумова в ряду российских литераторов-фантастов более чем любопытна. Прежде всего, тем, что профессиональным писателем автор многочисленных прозаических саг, серий, эпосов, романов (и всяких вещичек помельче) себя не числит. Фантаст живет в Северной Каролине, работает в университете биологом, изучает бактерии. Редактор "Книжного обозрения" Александр Гаврилов совершенно справедливо сравнивает Перумова с Жюлем Верном: для подобного сопоставления есть все основания. Самое принципиальное из этих оснований - предугадывание Перумовым будущих научных открытий и прорывов.

Третий том "Войны мага" (которая является частью большой серии "Летописи Разлома" с примыкающими к ней сериями "Кольцо Тьмы" и "Хроники Хьерварда") тем и интересен, что ставит вопросы, на которые пока ни у кого нет ответа. В интервью "Книжному обозрению" автор говорит об этом намеренно несерьезно:

"Ну вот есть у меня такой персонаж, которого зовут Неназываемый, который пожирает все, до чего может дотянуться. Он - тупая скотинка, ничего не умеет, только жрет. Он является аналогом свертывания пульсирующей вселенной. Я попытался представить себе, что же будет происходить при уменьшении вселенной, что там, за границей вакуума, что лежит за горизонтом событий и что можно этому противопоставить".

Борьба с Вселенной и есть концептуальная основа (та самая идея) всех книг "Войны мага", и война в данном случае может быть осмыслена несколько шире, чем фэнтезийные разборки между эльфами и гномами. Сущность "Эндшпиля", третьего тома серии, заключается в объединении всех со всеми в противостоянии Неназываемому. Множество миров созданной Перумовым Вселенной стоят перед неизбежным уничтожением. И чем неотвратимей крах, тем отчаянней сопротивление и удивительней союзы. Сам того не желая, Перумов выступает в роли эдакого моралиста, опровергающего гоббсовский принцип войны.

Безусловно, самая слабая сторона книги (как, впрочем, и всего перумовского творчества) - собственно литературная. Из текста третьего тома можно брать наугад абзацы, страницы и главы: они все неотличимы друг от друга. Можно цитировать попеременно реплики персонажей: все они говорят на одном языке. Можно пытаться отыскать в романе стилизацию, пародию, игру со смыслами: этого в тексте нет. Среднестатистический кусок "Войны мага" (причем любой части) выглядит так: "Протянуть незримую руку и дотронуться до тянущихся из за завесы бесплотных нитей, касавшихся истинной сути инквизитора, оказалось почти невозможно. Словно раньше времени начал действовать всемогущий откат. Однако Фесс все же достиг их, сотканные из серебристого пламени руны заплясали вокруг мрачного голема, вытягивая из него нечто вроде шлейфа темных лохмотьев".

Все одиннадцать романов серии "Летописи Разлома" написаны так. Собственно, если пытаться дать определение "мейнстриму", то в случае в Перумовым оно может звучать как "неукоснительное следование однажды выбранному и сработавшему творческому методу". Всей широты явления подобное объяснение не охватывает, но зато оно дает ответ на вопрос о популярности Перумова, Акунина, Лукьяненко etc. Залог этой популярности, обрекающей автора становиться "литературной пехотой" и постоянно держать "фронт" дня сегодняшнего, очень прост и лаконичен - в тексте не должно быть ничего лишнего. Только изъяв из произведения все имманентно присущие ему изыски (не зря же словесность носит название "изящной"), можно сегодня провести читателю контрабандой некий легко прочитываемый смысл. Тем и отличается от Марининой и иже с нею.

Все, что касается смысла, описано самим Перумовым в уже цитировавшемся абзаце. Если кому-то покажется, что городить ради этого одиннадцать томов по полутысяче страниц каждый - лишняя трата времени, разубеждать не буду. На всякого мудреца довольно простоты.

Можно сколько угодно брезгливо отворачиваться от Перумова и "осуждать" не читая, но принципиальная интересность третьего тома "Войны мага" от этого не уменьшится. Я спрашивал у своих знакомых, читавших книгу, и внимательно следил за обсуждениями "Эндшпиля" в Сети: множество людей хотят знать, кто такой Кицум, один из самых загадочных перумовских героев. Неразгаданность - ловушка, особая форма детективного в фантастике, где субъектом становится читатель, порождает угаданную Бартом смерть автора. Каждый продолжает бесконечный эпос на свой лад, раскрывая тайны и распутывая узлы. Потенциальная жизнь всей серии "Летописи Разлома" будет длиннее, чем жизнь суммы текстов, эту серию составляющих. Через месяц выйдет вторая часть "Эндшпиля", в которой Перумов подведет черту под странствиями, бедами и радостями своего героя, однако жизнь Фесса на этом вряд ли закончится. Убить мага будет не сложнее, чем в свое время - Шерлока Холмса. Нелинейная, со множеством темных чуланов, скрытых путей и белых пятен, Вселенная Мельина, Хьерварда и прочих миров никуда уже не денется. Она создана таким образом, что неизменно требует доконструкции, "продолжения истории". Показательно, что с продолжения эпопеи Дж.Толкина начинал когда-то и сам Перумов.

Заканчивая цикл романов о маге Фессе, фантаст уже анонсировал на своем сайте начало новой серии под названием "Семь зверей Рейлега". Бессмертный некромант скоро будет навсегда отдан читателям, дабы уступить место новым героям.

Пост сдал - пост принял.

© Содержание - Русский Журнал, 1997-2015. Наши координаты: info@russ.ru Тел./факс: +7 (495) 725-78-67