Анналы экономической и социальной истории. Избранное. - М.: Издательский дом "Территория будущего", 2007. - 496 с. (серия "Университетская библиотека Александра Погорельского").
Школа "Анналов" обогатила гуманитарное знание филигранной проработкой проблем междисциплинарной методологии, глубоко оригинальными исследованиями, обобщенными в понятиях "тотальная история" и "история ментальностей".
Недавно вышедшая книга "Анналы экономической и социальной истории. Избранное", пожалуй, содержит в себе интересные материалы и по вопросам соотношения исторических и бизнес-наук, также, похоже, изначально и плодотворно разрабатывавшихся основателями школы "Анналов".
Несколько слов о самой книге
Книга будет встречена с долгожданной радостью представителями многих междисциплинарных социальных дисциплин, непосредственно связанных с историей. Она представляет собой избранные статьи 1929-1930-х годов из знаменитого французского журнала "Анналы экономической и социальной истории", выходившего под редакцией французских историков Марка Блока и Люсьена Февра. В предвоенное десятилетие журнал объединил вокруг себя первоклассных историков и социологов международного уровня, заложив фундамент для развития на протяжении XX века и по сию пору многих стратегических направлений экономической и социальной истории, исторической социологии и антропологии. В последующие десятилетия во многом через дальнейшую эволюцию этого журнала сформировалась и развилась знаменитая школа "Анналов", которая начиная с 1970-х годов стала также носить имя "новой исторической науки". Кратко и емко этапы развития "Анналов" рассмотрены в своеобразном предисловии к книге - статье Елены Браун.
В книге двадцать шесть избранных статей сгруппированы в пять разделов, соответственно озаглавленных: "Торговля и промышленность", "Финансы и банки", "Социально-экономическая история", "Город и транспорт", "Образование, наука, искусство".
Здесь надо сразу же отметить два главных и основных недостатка этого издания. Ни в предисловии, и нигде в книге читателю, во-первых, не сообщается, по какому принципу был сформирован корпус избранных текстов "Анналов", а во-вторых, в книге абсолютно отсутствует какой-либо справочный академический аппарат.
Без ответа, например, остаются такие естественно возникающие вопросы: пять разделов данной книги являются ли соответствующим воспроизведением разделов самого журнала "Анналы" или это новая классификация самих составителей сборника? Почему именно эти ученые и их статьи вошли в избранный сборник?
Далее, если фамилии таких авторов сборника, как историки Анри Пирен, Марк Блок, Люсьен Февр, Иосиф Кулишер, социолог Морис Хабальвакс все же могут быть так или иначе знакомы многим читателям, то остальная дюжина имен авторов этой книги, пожалуй, известна лишь действительно узкому кругу специалистов. Поэтому хотя бы краткие биографические справки об авторах статей этого издания, безусловно, необходимо было подготовить.
И тем не менее, несмотря на эти очевидные академические недочеты, сами статьи книги, конечно, составляют интеллектуальную классику "пира души, именин сердца".
И каких только тем и времен не встретишь в этой книге!? Здесь Античность и Средневековье, современные авторам книги годы Великой депрессии. Здесь анализируется история, а иногда и современность как целых континентов, так и отдельных стран, прежде всего Франции, Германии, Италии, Польши, Испании, Швейцарии, Японии, СССР, США.
При внимательном прочтении книги вы вдруг обнаруживаете, что из представленной обширной композиции статей можете сами реконструировать ваши собственные аналитические разделы, причем не только по истории, но и по вопросам современной авторам сборника эпохи, указывающим возможные перспективы общественного развития вплоть до наших дней.
Здесь предложить подобного рода реконструкцию нам бы хотелось, прежде всего, обращаясь к столь популярному вопросу - что может дать история для современности? (и более того - что может дать история бизнесу?) - его сверхпрагматичным представителям, нацеленным в первую очередь не на прошлое, но на настоящее и будущее. Отметим, что в книге "Анналов" ряд авторов напрямую и плодотворно уже задаются этим вопросом. Здесь имеет смысл обратиться к именам и работам А.Пирена, Л.Февра, М.Блока, Н.Граса.
Купцы и образование Анри Пирена
Бельгийский историк Анри Пирен в статье "Образование купцов в Средние века", анализируя время, столь далеко отстоящее от современного делового мира, тем не менее постулирует универсальное положение, о том, что образованность деловых людей определяется характерной для определенного времени экономической деятельностью: "В каком-то смысле первая выявляет свойства второй. Можно смело констатировать, что образование эволюционирует вместе с развитием коммерции" (c.441). И далее Пирен на примере почти тысячелетней истории средневекового купечества анализирует драматическую эволюционную связь образование/бизнес.
Колониальный бизнес и человеческая история Люсьена Февра
Чрезвычайно интересна статья Люсьена Февра "Экономическая история и жизнь. Урок одной выставки", посвященная эпохальному событию 1931 года - Международной колониальной выставке в Париже. Напомним, что это межвоенное время являлось апогеем колониальной экспансии XX века и одновременно в это время уже начинало витать предчувствие грядущего краха колониального мира. Красноречивый Февр живописно передает культурно-антропологические особенности павильонов различных колониальных держав, отображенные в давней и современной истории португальских, английских, французских, бельгийских и нидерландских колоний. Его описание движется от военных мундиров колонизаторов и национальных нарядов жителей колоний, карт двухверсток Индокитая и Африки - через обозрение представленных на выставке образцов колониальной продукции, размышление над ошеломляющим значением авиации в отношениях с колониями и далее через вопросы колониальной статистики - к вопросам внутренней соорганизации власти, бизнеса и труда в мировой системе колониализма. Вот эти финальные вопросы статьи Февра могут вызвать у современного читателя наибольший интерес. Именно в этих вопросах мы обнаруживаем, насколько плодотворно историк с точки зрения ремесла своей профессии может анализировать настоящее и, возможно, предугадывать будущее.
В своем заключительном слове к колониальной выставке Февр cловно предчувствует великие коллизии деколонизации и даже глобализации последующих десятилетий: "Земля под бременем людей, неравномерно распределенных между континентами и странами, которые прежде даже не знали друг о друге, а сейчас вот они, бок о бок. Прежде закрытые сосуды сегодня сообщаются... одни дистанции - материальные - день ото дня сокращаются, другие - моральные - остаются неизменными, огромными и, возможно, непреодолимыми. В этом итоговый урок выставки" (c.339-340)
Но кроме текстов по истории бизнес-образования Средневековья и про особенности презентации колониального бизнеса начала 1930-х годов в книге содержится также пара текстов, посвященных непосредственно самой теме "история и бизнес", перспективам возможного развития этой темы.
В одном и том же номере журнала "Анналов" 1931 #9 была опубликована статья гарвардского профессора Н.С.Б.Граса "Бизнес и история бизнеса", а также в добавление к этому тексту статья самого Марка Блока: "Историческое образование и экономическая деятельность: пример Америки".
Оптимизм истории и бизнеса Н.С.Б.Граса
В своей статье американский профессор Грас сообщал, что, хотя отношение большинства деловых людей к прошлому иначе как забвением не назовешь, все же Гарвардская школа бизнеса при поддержке общества истории бизнеса основала специальную кафедру истории бизнеса, а также журнал "Journal of Economic and Business History". Планы кафедры объявлялись обширными, например, в ее работе намечалась целая издательская серия книг, начинающаяся с издания тома посвященного бизнесу семейства Медичи и других крупнейших деловых семейств и домов Европы и Америки XVI-XVIII веков, вплоть до Наполеоновских войн.
По мнению Граса, новая кафедра начала свою работу не совсем на новом месте, ведь к началу 1920-х годов оформилось по крайней мере пять типов произведений по истории бизнеса, это:
1) автобиография великого бизнес-командира;
2) официальные биографии великих бизнесменов;
3) книги, посвященные юбилею предприятий;
4) биографии бизнесменов без их бизнеса (например, биографии бизнесменов как поэтов или меценатов, где об их бизнесе порой не упоминалось ни строчки);
5) разные популярные биографии деловых людей.
Грас предполагает, что начинает появляться даже еще один тип истории - "официальная история фирмы, составленная тщательно и в критическом духе для внутреннего пользования" (с.325). В таких случаях, по мнению Граса, возможно включение в штат фирмы (даже в ее руководство) историка, который в перспективе может стать такой же привычной фигурой, как счетовод-статистик. Итак, просвещенной фирме необходимы архив и историк.
В заключение своего текста Грас, как типичный оптимистичный американец, объявляет: "Таким образом, рождается новая историческая дисциплина - исследование частного предприятия..." (с.329). В этом, намекает Грас, видна традиция чуть ли не развития абсолютного духа Гегеля, проявляющая себя в разумном самопознании учреждений человеческого мира.
Парадоксы прецедента Марка Блока
Статья Марка Блока представляет в целом благожелательный комментарий к статье Граса, но, кроме того, Блок проанализировал в своем тексте ряд глубоких проблем, которые не усмотрел Грас и которые подавали мало поводов для исторического и футурологического оптимизма.
Француз Блок вопреки европейскому антиамериканизму, наоборот, констатирует в начале своей статьи, что как раз в США, на этом передовом крае утилитарной жизни, возникло интеллектуальное движение, которое "заставляет самых современных в мире дельцов интересоваться экономическими системами прошлого"(с.461).
Грас, по мнению Блока, сформулировал проблему практической полезности, которая распадается на два основных вопроса.
Во-первых, полезно ли работникам крупного предприятия знать его историю и с этой целью сохранять и держать в порядке свой архив?
Во-вторых, полезно ли для любого бизнесмена обладать некоторыми познаниями по истории экономики вообще?
По первому вопросу сам Блок от имени своего ремесла высказывает естественное пожелание: "...Чтобы у этих нередко беспамятных созданий - крупных предприятий - появился вкус к сохранению памяти" ( c.462). Блок обращает внимание на разницу в отношении к истории феодала и капиталиста: "Чтобы было с историей, если бы средневековые феодалы обращались со своими архивами так же небрежно, как многие современные фирмы? Однако в этих старинных учреждениях хранились хартии и земельные реестры. Их доходы и само их существование основывалось главным образом на прошлом и на прецедентах" (там же).
По второму вопросу - вопросу полезности истории для бизнесмена - Блок высказывает мнение, что история, безусловно, занимается проблемой рационализации общественного знания, а, как известно, процесс рационализации предприятия есть магистральная линия развития капитализма.
Однако центральную апорию во взаимоотношениях бизнеса и истории Блок видит именно в проблеме прецедента. Ее, впрочем, подчеркивал также Грас, напоминая, что англосаксонская правовая культура во многом базируется на значении прецедента.
Блок же в связи с этим подчеркивает проблему неоднозначности для бизнеса и политики обращения к прецеденту. Выискивать, как решали такую или сходную проблему в прошлом, конечно, полезно, но не всегда воспроизведение прошлого решения дает необходимый эффект в современных условиях. Грас поминал Гегеля, но ведь именно Гегелю принадлежит пессимистическая шутка о значении прецедентов ошибок прошлого для настоящего: "Невозможно учиться ни на чужих, ни на своих ошибках, потому что так часто глупость посещает нас в новом обличье".
Блок с тревогой напоминает, что военные (эти менеджеры армии) слишком любят обращаться к прецедентам прошлых битв, чтобы принять решения о битвах предстоящих, и часто такое следование прецеденту фатально их подводит. Между прочим, через десять лет после написания этой своей статьи доброволец-офицер Марк Блок в рядах французской армии стал свидетелем ее стремительного разгрома войсками вермахта. Осмысливая национальную катастрофу в своей книге "Странное поражение", Блок вполне обоснованно отмечал, что в планировании и проведении военной кампании Второй мировой войны французский генералитет слишком доверялся урокам прецедента войны Первой мировой, получив соответствующий результат.
Как ни важно помнить про прецедент в анализе соотношения "история - современность", но, по Блоку, он все же является лишь производной и частной проблемой науки истории как науки об изменениях. Воспитывать в себе понимание процессов изменений, по Блоку, есть главная практическая польза истории для деловых людей. И здесь опять Блок обращается к критике делового опыта современному ему мира, отмечая, каким неожиданным ударом для бизнеса стал крах устойчивости валют после 1914 года - для бизнеса, чьи представители на протяжении нескольких поколений привыкли жить в стабильном мире золотого стандарта, совершенно забыв о былых временах финансовой нестабильности.
Провалы властных капиталистических элит в уничтожении коммунизма Блок также связывал с их антипатией к пониманию истории массовых социальных движений, в частности, движений как "рабочего", так и "сельского" коммунизмов.
"Анналы" и бизнес: три четверти века спустя
С точки зрения сегодняшнего дня мы должны признать, что школа "Анналов" внесла огромный вклад в разработку проблем не только истории, но и перспектив развития бизнеса. Здесь достаточно упомянуть лишь фамилию Фернана Броделя, младшего коллегу Февра и Блока, не успевшего пропечататься из-за своего возраста в журнале "Анналов" начала 1930-х годов, но возглавлявшего журнал в последующие послевоенные десятилетия.
В концептуальном плане именно Бродель своим трехтомным трудом "Материальная цивилизация, экономика и капитализм" создал своеобразную историко-социальную карту развития бизнеса, не устаревающую и в глобалистскую эру развития.
Со своей стороны бизнес во второй половине XX века действительно волей-неволей заинтересовался различными проблемами истории, достаточно тут упомянуть развитие исторических штудий государства всеобщего благосостояния, советологии, развивающихся стран, финансировавшихся не только из государственных, но часто и из частных источников.
Пожалуй, в ретроспективе скромнее оказываются успехи науки микроистории предприятия, которой американец Грас предрекал такое многообещающее будущее. Хотя в целом жанр бизнес-истории, истории предпринимательского лидерства и процветает в современной учебной бизнес-литературе (чтобы убедится в этом, достаточно, например, навести справку на соответствующем ресурсе имхонета), но все же действительно кропотливая критическая архивная работа по истории предприятия по-прежнему остается скорее благим пожеланием, чем реальностью современной экономической науки и практики. Историк на предприятии так и не стал столь же привычной фигурой, как статистик.
В заключение отметим, что Россия имела свой собственный опыт как до, так и после революции в изучении истории отечественных предприятий. Тут достаточно упомянуть хотя бы инициированную еще Горьким, как раз во времена возникновения "Анналов", издательскую серию истории фабрик и заводов. Безусловно, актуальной и интересной остается история возникновения и развития новых постсоветских предприятий, впрочем, здесь главным препятствием в ремесле историка, конечно, была и остается коммерческая тайна, разверзнувшаяся в период массовой приватизации начала 1990-х. Та самая коммерческая тайна, о которой, конечно же, с объективным сожалением упоминали и авторы "Анналов".