Книжные покупки Кирилла Мартынова

Рецензия на: Паскаль Брюкнер. Тирания покаяния. СПб.: Издательство Ивана Лимбаха, 2009. 256 с.

Говорят, что Брюкнер — романист, причем довольно известный и в России тоже. Но его романов я не читал. Этот автор знаком мне по его публицистической книге «Вечная эйфория. Эссе о принудительном счастье», которая была издана в Москве года два назад. Тогда Брюкнер показался мне этакой облегченной версией Бодрийяра. Писал он эффектно, не сбиваясь на тотальную банальность, но при этом достаточно легко, чтобы его можно было советовать в качестве «интересного чтения» для неспециалистов. В той работе Брюкнер отстаивал свое человеческое право быть публично несчастным. В новой книге, изданной все тем же «Издательством Ивана Лимбаха», Брюкнер делает еще более острый выпад против господствующей моды. Здесь француз атакует перманентное массовое покаяние, эту ужасную напасть, поразившую Европу в последние пятьдесят лет.

Книга Брюкнера вышла на русском как нельзя кстати. Запад, как известно, сегодня виновен во всем. Начиная с работорговли в Новом свете и заканчивая последней войной в Ираке, а также бедам несчастных рабочих в потогонках Юго-Восточной Азии. Более того, все интеллектуальные ресурсы Запада сегодня брошены на то, чтобы обосновывать, украшать, делать более доходчивой и наглядной эту идею массовой коллективной вины, массового обязательного покаяния. Виктимизация стала формой карьеры. Западный мир разделился на две части: на хорошую старую Европу, которая давно готова каяться в чем угодно, замкнувшуюся в собственном самобичевании и притихшую, и США, плохую, отвратительную страну, которая, несмотря на то что она тоже является Западом, совершенно ни в чем не кается.

Соответственно, задача западных интеллектуалов состоит в том, чтобы морально осудить США и помочь еще плотнее изолироваться умирающей Европе. К этому последнему процессу с энтузиазмом присоединяются сегодня и российская общественность, а мыслящая элита стран Восточной Европы прямо требует от России покаяния за все что только можно, вплоть до похода князя Игоря против древлян. И мы с радостью — как потенциально порядочные европейцы — соглашаемся участвовать в этих траурных мероприятиях. Еще бы! Каяться — не инновационную экономику создавать.

Каяться в середине XX века, пишет Брюкнер, начали все мы. И все были уверенны, что весь мир ненавидит нас, европейцев. «Европа — больной, заражающий своим зловонием всю планету; так должен считать каждый, кто проживает на европейской земле». Во всех бедах человечества виновен Запад. Лучшие умы Запада, от Монтеня до Сартра, подняли на свои флаги этот тезис. Брюкнер заслуженно называет их флагеллянтами. Чтобы понять смысл этой горькой аналогии, достаточно бросить взгляд на историю постколониальной Африки, где свобода от европейских ценностей обернулась невиданной массовой резней. Вот где родилось настоящее сердце тьмы без единого белого пятна.

Уход европейцев не делает мир лучше. Не обязательно ходить за примерами в далекую Африку, достаточно посмотреть на результаты постсоветской деколонизации Средней Азии. Молодые рабочие-мигранты из этих стран, с которыми мы сталкиваемся ежедневно на улицах Москвы, становятся все менее образованными. Новые басмачи сделали свое дело. Европейцы ушли, но чувство вымышленной вины все еще терзает нас.

В школьных учебниках истории, по крайней мере, в советскую эпоху очень четко прослеживались два образа Запада, которые в целом повторяют контуры мысли Маркса. Существует Запад — источник прогресса, просвещения во всем мире, но есть также и Запад-эксплуататор, Запад-разбойник. С течением времени мы стали делать слишком большой акцент на втором аспекте и забывать про первый. Но не нужно быть диалектиком, чтобы видеть, что грехи Запада являются обратной стороной его деятельности по облагораживанию человечества. В первую очередь — деятельности политической. Именно на Западе было придумано гражданское состояние, которое сегодня представляется нам нашим естественным, неотчуждаемым свойством. Даже тем из нас, кто настроен наиболее традиционалистски, уже не хочется быть холопами. Во вторую очередь, разумеется, речь идет и о технологическом прогрессе.

Что означало бы сегодня окончательное падение Запада? Многие эксперты уже сейчас предсказывают расцвет новых форм политического правления, которые в своей основе будут ближе к современной китайской модели, в которых капитализм совмещается с жесткой политической цензурой и руководящей ролью партии. Думаю, так и случится, если мы, на Западе, не прекратим каяться. Пора четко зафиксировать это: у западной христианской и постхристианской культуры не больше скелетов в дальних шкафах, чем у буддистов Южной Азии или потомков цивилизаций Мезоамерики. Запад должен твердо идти по пути Просвещения, на который он вступил много столетий назад. На покаяние просто нет времени, иначе новые баи будут править во всем мире. Они и так уже рядом.

* * *

Рецензия на: Славой Жижек. Кукла и карлик. М.: Европа, 2009. 336 с.

Жижек напоминает журналиста в поисках сюжета. Перед ним на столе лежит набор инструментов. Вот гегелевская диалектика, вот марксизм, вот лакановская версия психоанализа. Неутомимый словенский естествоиспытатель препарирует этими своими щипцами и иголками буквально все, что попадется под руку, начиная с взаимоотношений товарищей Сталина и Пастернака и заканчивая шоколадным яйцом «Киндерсюрприз». В книге «Кукла и карлик», английское издание которой впервые увидело свет в 2003 году, под руку Жижеку попалось христианство. И он с энтузиазмом принялся сводить с ним счеты.

Нет, Жижек не является атеистом. Его прочтение христианства чуть более сложное. Основной тезис книги состоит в том, что христианство стало условием возможности марксизма, а точнее — что марксистский опыт возможен лишь как постхристианский. И напротив, внутри христианства Жижек находит радикально революционное ядро.

Некоторые главы книги при этом отчетливо напоминают брошюры диакона Андрея Кураева. Особенно та, в которой Жижек яростно обрушивается на милитаристский буддизм и утверждает уникальность христианства через цитаты из Честертона. Впрочем, интерес в данном случае представляет не столько содержание книги Жижека, сколько его методология, которая от книги к книге остается неизменной.

В сущности, Жижек умудряется уже в течение многих лет заниматься самоцитированием: анекдоты, примеры, сцены из фильмов кочуют по его текстам, а Лаканом, как выясняется, можно объяснять абсолютно все, в том числе крестные муки Христа. Примечательно, что там, где другие авторы непременно скатились бы в пошлость (как в случае с психоаналитическим прочтением Христа), Жижеку со своими баснями удается удерживаться на тонкой грани, отделяющей «веселую науку» от профанического бреда.

Благодаря своим небольшим размерам эта работа может служить неплохим введением как в «философию Жижека», так и в современную стилистику мышления вообще. Жижек демонстрирует, как еще не стыдно мыслить сегодня. Вот его рецепт: взять скандальную тему (религия в данном случае), вскрыть ее связи с актуальной массовой культурой, присыпать анекдотами, провести аналогии с сексом и Сталиным. А после этого выкидывать трюки, вполне стандартные, но эффектные для новых читателей, а следовательно — реализующие цель автора, атакующего доксу.

Короткий пример трюка: что если брак между мужчиной и женщиной, сохраняющих верность друг другу, является самой невероятной сексуальной дерзостью и соблазном современного мира?

* * *

Рецензия на: Francis Fukuyama (ed.) Falling Behind. Explaining the Development Gap Between Latin America and the United States. Oxford: Oxford University Press, 2008. 336 p. (Отставание: чем объясняется разрыв в развитии между Латинской Америкой и С оединенными Штатами? / Под ред. Фрэнсиса Фукуямы)

Фрэнсис Фукуяма хорошо знаком российскому читателю. В первую очередь, разумеется, благодаря своему знаменитому тезису о конце истории: после распада социалистического блока Фукуяма поспешил заявить об окончательной и полной победе либеральной демократии на планете. Впрочем, спустя несколько лет сам автор признал эти свои выводы ложными. У либеральной демократии появились новые враги, история продолжается. Никому не расходиться.

Вот и Фукуяме пришлось переквалифицироваться из пророка в кабинетного ученого-теоретика. С этой задачей Фукуяма — нужно отдать ему должное — справляется совсем недурно. Нужно только помнить, что за огромным количеством данных, которые приводит автор, скрываются вполне определенные идеологические схемы. Четко отделяя факты от схем, мы находим во всех текстах Фукуямы отличную пищу для размышлений и собственных выводов.

После 1992 года Фукуяма показал себя плодовитым автором, выпустив серию книг на самые разные темы, начиная от доверия как социального феномена (1996) и заканчивая анализом современной (образца двухлетней давности) американской политики. Новая книга автора «Отставание» отвечает на вопрос: почему страны Латинской Америки сегодня гораздо беднее, чем США и Канада? Остроту этой теме придают два обстоятельства: во-первых, стартовые условия у них были примерно одинаковыми, а во-вторых, средний уровень жизни, скажем, в Аргентине и в США в начале XX века был вполне сопоставимым, т. е. до какого-то времени конкуренты развивались примерно с одинаковой скоростью. А затем началось отставание.

На первый взгляд, эта работа Фукуямы весьма далека от российских реалий. Что нам за дело, в конце концов, до проблем Нового света, в которых пытаются разобраться американцы, если у нас самих — сплошное и катастрофическое технологическое и инфраструктурное отставание, да к тому же еще demographic gap, покрывать который придется то ли за счет выходцев из Средней Азии, то ли за счет дружелюбных китайцев. Впрочем, даже поверхностная экстраполяция темы книги на отечественную ситуацию заставляет задуматься. Возможно, у России и Латинской Америки есть что-то общее — если сравнивать нас с более удачливыми соседями, Западной Европой и США соответственно. Рассуждения Фукуямы могут оказаться полезным дополнением к старинной русской забаве — дискуссии и драке западников и славянофилов. Полезным, не обязательно истинным. Неверные концепции тоже способны помочь по крайней мере отточить методологию.

Традиционный взгляд на проблему, рассмотренную автором в «Отставании» достаточно прост. Он состоит в предположении, что одни культуры больше способствуют процветанию и богатству, чем другие. Соответственно, носители этих культур преуспевают, те же, кому повезло меньше, остаются ни с чем. Эта схема восходит к классической работе Макса Вебера и с удивительным упорством воспроизводится авторами вплоть до наших дней. В качестве примера можно упомянуть хотя бы текст Лоуренса Харрисона «Кто процветает?», который в начале 90-х годов прошлого века с замечательным пафосом, достойным лучшего применения, рассуждал, в частности, об экономических преимуществах японской культуры над китайской. Эта установка выглядела совершенно очевидной, ведь тогда японцы были на пике роста, а китайцы еще не успели стать новой «фабрикой мира». Ясно, что эта модель объяснения является гипотезой, которая имманентно функционирует в режиме ad hoc: исследователь имеет перед глазами данные экономической статистики за отчетный период, которые он спекулятивно обосновывает через те или иные «культурные особенности».

Другая классическая теория, которая претендует на анализ подобных явлений отставания, называется марксизмом. Но и у Маркса здесь есть очевидные слабости: формационная модель претендует на универсализм (всякое общество в своем развитии проходит положенные стадии), но, сталкиваясь с многообразием реально существующих или существовавших обществ, всякий раз вынуждена искать дополнительные гипотезы, призванные защитить смысловое ядро теории. Так рождается, в частности, концепция Валлерстайна, которая повествует о «миросистеме», капиталистическом центре и капиталистической периферии. Механизмы такой геополитэкономии остаются слишком сложными для того, чтобы рассуждения о них могли бы претендовать на статус сколько-нибудь обоснованных научных теорий.

Таким образом, вопрос является дискуссионным и открытым. Фукуяма, сложивший с себя полномочия пророка, не претендует на его разрешение во всемирно-историческом масштабе. Скромный исследователь берется рассуждать лишь об одном из регионов планеты. Время действия ограничено, по сути, двумя столетиями — эпохой индустриализации, начавшейся в Новом свете в XIX веке. Ответ Фукуямы вкратце сводится к следующему. В экономическом отставании Латинской Америки следует винить политические институты, под которыми подразумеваются не столько официальные (и формальные) атрибуты демократии, такие как выборный парламент, разделение властей, ограниченные полномочия исполнительной власти, но и наличие определенной реально функционирующей политической культуры. И — добавили бы некоторые — гражданского общества.

Эта культура — и тут Фукуяма решительно отметает любые намеки на культурный эссенциализм — является практикой, позволяющей членам сообществ разрешать конфликты при помощи гласного обсуждения, взаимодействия и сотрудничества, самоорганизации граждан в публичном пространстве. Из этого «базиса», согласно Фукуяме, и рождается дух экономического развития, честной и открытой конкуренции, неприкосновенное право частной собственности, общественная антикоррупционная идеология и практика, независимость судов и другие блага, доступные цивилизованным народам.

Все это, разумеется, звучит для российских либералов как прекрасные соловьиные трели, да и от автора «Конца истории» трудно было бы ожидать какой-то другой музыки. Однако основной вывод, который можно сделать из гипотезы Фукуямы, заключается в конечном счете в вопросе о том, достаточно ли для реорганизации политической культуры простой «смены режима» и кто вообще является ее носителем — «власть» или «народ»? И это, разумеется, если вообще согласиться с предложенными автором предпосылками. А соглашаясь, мы признаем, что картина местности получается достаточно грустной. Если со времен варягов наша «политическая культура» была основана на лжи и воровстве, как утверждают нынче некоторые московские публицисты, то можно ли ожидать здесь радикальных перемен в течение ближайших трех лет?

Остановившись на этом риторическом вопросе, добавлю, что книга Фукуямы на самом деле подготовлена коллективом авторов и представляет собой сборник статей. Этим отчасти можно объяснить плодовитость исследователя в последние годы.

* * *

Рецензия на: Майкл Дж. Пенн, Кинни Э . Залесн. Микротенденции. Маленькие изменения, приводящие к большим переменам. М.: АСТ , 2009. 512 с.

Бестселлер американского социолога Марка Пенна сравнительно быстро дошел до российского читателя. Оригинал книги впервые увидел свет всего два года назад. Предмет размышлений Пенна — это влияние современных телекоммуникационных технологий, Интернета, мобильной связи, разнообразных гаджетов и социальных сетей на образ жизни человека. Основная мысль работы: какими бы редкими ни были ваши вкусы и увлечения, в глобальном мире вы всегда найдете своих единомышленников. А это, в свою очередь, меняет все. Группы по интересам создают огромное количество новых рынков. Будущее капитализма связывается Пенном не с промышленным производством в духе Генри Форда, а с моделью «Старбакса»: два десятка сортов кофе, 9 видов молока и еще разные подсластители. Капитализм будет иметь выгоду от удовлетворения самых причудливых интересов, если будет действовать глобально (а он уже это делает). Если, например, 0,1% жителей земли вдруг полюбят слушать никому не известные записи рок-группы начала 1970-х годов, пластинки которой пылятся у вас на чердаке, то это, грубо говоря, даст вам рынок в 6 млн. человек и сделает вас миллионером. Проверьте скорее, что у вас там, на чердаке!

И дело касается, конечно, не только методов ведения бизнеса. «Идея о том, что жизнь Америки и всего мира направляется несколькими мощными тенденциями, — пишет Пенн, — не соответствует больше действительности. Нет больше макросилы, которая определяла бы ход нашего движения. Вместо этого Америку и мир в целом раздирает запутанная невнятица вариантов выбора, аккумулирующаяся в „микротенденциях“ — небольших, неуловимых для большинства силах, способных захватить мизерный процент населения, но в то же время могущих послужить серьезным фактором формирования общества». И, к примеру, если бы бен Ладен сумел склонить к терроризму каждого сотого мусульманина на планете, у него была бы армия из 10 млн. солдат. Сделать это теперь легче, чем когда-либо.

Собственно, большая часть книги Пенна, причисляющего себя к исследовательской традиции, созданной Тоффлером и Найсбиттом, посвящена примерам того, как это происходит. И здесь в основе рассуждений автора всегда лежит строгая социология: цифры и ничего кроме цифр. В центре интереса Пенна, разумеется, находятся США, и тут он, что называется, оторвался по полной. Вот, например, рассмотрим гостевой брак, т. е. раздельное проживание супругов, но не по причине фактического развода, а лишь потому, что им так удобнее. Работающий мужчина и работающая женщина, у каждого свой дом. Несколько раз в неделю они встречаются то на его, то на ее территории. В остальное время поддерживают связь посредством современных телекоммуникационных технологий. Сохраняя теплые отношения и независимость одновременно. В 2005 году в Америке так жили уже 3,5 млн. человек! И эта ситуация, подчеркивает Пенн, несет неустранимые последствия как для культурного смысла брака, так и для рынка рабочей силы.

То же самое происходит в такой новаторской области человеческих отношений, как брак по Интернету. Знакомство пары через сеть уже не считается в США чем-то предосудительным, что подтверждает 61% респондентов. В 2007 году 100 тысяч американцев вступили в брак после сетевой «встречи». Это число ежегодно будет увеличиваться, причем темпы прироста окажутся очень быстрыми, предсказывает Пенн. Что в свою очередь приведет к увеличению числа гостевых браков, увеличению межрасовых и межэтнических брачных союзов, изменения роли Интернета в отношениях между супругами, а также между родителями и детьми.

А что будет на рынке труда? Ну, для начала, говорит Пенн, будет все больше пенсионеров, которые продолжат работать. Прогресс фармакологии позволит поддерживать физическое и умственное состояние на приемлемом уровне, а информационные технологии сделают возможным удаленную работу, не связанную с особыми усилиями. Все это наблюдается уже сегодня — пока в качестве просто одной из заметных микротенденций. В будущем пенсионеры будут более активно конкурировать с молодежью. Будут созданы множество новых рынков товаров, ориентированных на работающих пожилых людей (ортопедические кресла, специальная планировка офисов с комнатами для отдыха и т. п.). Мир агрессивной геронтократии: вот к чему ведет нас Интернет! Кто бы мог подумать.

Дальше — в телеграфном стиле. В мире будет больше левшей. Некоторые молодые католики примут иудаизм. Хроническое недосыпание приведет к взрывному росту фармакологической промышленности (вот куда нужно инвестировать средства). Появится новая «секта» солнцененавистников, носящих солнцезащитную одежду. Люди будут чаще заниматься самолечением. Домашние животные будут все чаще заменять собой детей. Мужчины после 40 лет будут признаваться в том, что они геи… Ну что еще сказать? Будет весело. И, может быть, немного страшно.

© Содержание - Русский Журнал, 1997-2015. Наши координаты: info@russ.ru Тел./факс: +7 (495) 725-78-67