Слово в память о несостоявшемся визите С. Жижека в Москву в мае 2008 года и в преддверии выхода русского издания очередной его книги (Славой Жижек. Устройство разрыва: Параллаксное видение. - М.: Издательство "Европа", 2008. - 516 с.).
Так и не состоявшийся накануне приезд Славоя Жижека в Москву (вслед за "внезапной" отменой в начале года визита А.Бадью, якобы сорванного героическими стараниями группы "высокоидейных товарищей") в очередной раз продемонстрировал глубокую провинциальность России в смысле "ментальной географии" - к нам по-прежнему можно долго, с анонсом, собираться, а в результате так и не доехать. Например, молитвами тех же новоявленных борцов за чистоту помыслов или еще по тысяче не менее важных причин. То есть интеллектуальных звезд первой величины у нас приходится ждать с таким же "нетерпеньем", как персонажи рублевской жизни ждут концерта Мадонны в Лужниках.
Помимо подтверждения этого забавного и одновременно печального обстоятельства данное не-событие лишило интеллектуальную Москву самого главного во всей этой истории - удовольствия живого общения с мыслителем, давно ставшим Philosophy- Entertainer глобального масштаба. Те, кому посчастливилось год назад собственными ушами приобщиться к Мировому дискурсу в ипостаси словенского философа, никогда не забудут поразительного эффекта его интеллектуального перформанса: кажущаяся легкость, даже банальность многих фигур речи Жижека необъяснимой силой его личной суггестии превращается в некий глубоко метафизический эквилибр на ребре дискурсивной ленты Мебиуса...
Кстати, этот образ С.Жижек активно использует и в своей недавней книге "Параллаксное видение", русский перевод которой вышел на днях в издательстве "Европа" под научной редакцией философа и социолога искусства Людмилы Воропай. Здесь речь также идет именно о невозможности "короткого замыкания" уровней, которые по структурным причинам не могут никогда пересечься. Приведу цитату, в которой, по сути, формулируется интеллектуальное кредо самого философа, которому он следовал задолго до выхода работы о "параллаксе": "иллюзия помещения на один уровень двух несовместимых явлений - строго соответствует тому, что Кант называл "трансцендентальной иллюзией", иллюзией возможности использования одного языка для явлений, которые являются взаимно непереводимыми и могут быть схвачены своеобразным параллаксным взглядом - в постоянном смещении перспективы между двумя точками, между которыми невозможен никакой синтез или опосредование. Таким образом, не существует никакого контакта между этими двумя уровнями, никакого общего пространства - несмотря на тесную связь и даже в каком-то смысле тождественность, они как будто бы находятся на противоположных сторонах ленты Мебиуса".
В качестве одного из многочисленных примеров иллюзорного пересечения уровней Жижек приводит псевдопересечение ленинистской политики и модернистского искусства (в основе которого лежит фантазия о встрече Ленина с дадаистами в кафе "Вольтер" в Цюрихе). Причем для Жижека, безусловно, важно, что структурно такое пересечение невозможно, но еще более важно то, что "революционная политика и революционное искусство двигались в различных временных плоскостях - хотя они и связаны между собой, они представляют собой две стороны одного и того же явления, которое, как и эти две стороны, никогда не могут встретиться друг с другом".
Давно замечено, что при определенных обстоятельствах такого рода "сильные" тексты-программы могут совершать в аудитории настоящее событие мистического рода, - говоря гегелевским сленгом, производить у собравшихся эффект присутствия при живой работе понятия и иллюзию сопричастности, соучастия в ней. Тем, кому довелось в начале 90-х бывать на семинарах В.А.Подороги, этого объяснять не надо. Но в случае С.Жижека кажется, что его интеллектуальная суггестия способна прорываться к стихийному метафизическому читателей эпохи постпостмодерна, даже будучи опосредованной трудом издательского персонала. Впрочем, многочисленные (по)читатели Жижека давно привыкли к своеобразию его "фирменного" интеллектуально провокативного и остроумного анализа, предметом которого, в принципе, может стать все, что угодно. Видимо, именно в расчете на них издатели заранее перечисляют в аннотации к книге основные тематические поля, давно уже ставшие визитной карточкой этого знаменитого писателя: от перспектив диалектического материализма до тупиков когнитивной философии, от парадоксальных догм христианской этики до этического догматизма постмодернизма и неолиберализма, от психоаналитических и идеологических подтекстов классического романа и классической оперы до самой идеологии псиxоанализа и псиxоанализа идеологии. И они могут быть уверены в том, что благодарный читатель на ура примет очередной шедевр мэтра, где, как обычно, Кант и Гегель прекрасно "уживаются" с непристойными анекдотами, "Капитал" Маркса - с комедиями братьев Маркс, Вагнер и Шёнберг - с Джонни Кэшем и диснеевскими мультфильмами, Генри Джеймс и Герман Мелвилл - со Стивеном Кингом и "Матрицей", Хайдеггер - с "Веселыми ребятами" и, конечно же, Лакан и Хичкок - сo всеми вместе взятыми... Так что издатели просто обречены на успех!
Между тем следует признать, что постоянная, непредсказуемая и зачастую труднообъяснимая смена теоретических перспектив превращает элементарное "понимание" Жижека в сложно осуществимую герменевтическую процедуру. Неудивительно, что многие и тогда, в прошлогодний его приезд в Москву, почувствовали себя зрителями на сеансе заезжего гипнотизера, - кстати, это уже давно стало общим местом как в рецепции "оригинальной философской звезды медиа", как часто величают Жижека в западной прессе, так и в общем неприятии "балканского танцующего медведя от теории". Впрочем, подобные обвинения в интеллектуальном шарлатанстве, постоянно сопровождающие "самого известного словенца Современности", уже давно раздаются и в адрес остальных его звездных коллег по философскому цеху - например, тех же "империалистов" Антонио Негри и Майкла Хардта, а также и многих других. Обычно подобные инвективы сводятся к утверждению, что все их, безусловно, затейливые и бесконечные построения, выходящие теперь в жанре coming soon, то есть как сиквелы и приквелы современной медиаиндустрии, являются не столько теориями, сколько "имитаторами самих себя", способными развиться в очередной интеллектуальный сериал по любой из сюжетных линий, то есть бесконечно воспроизводить самих себя.
Не обошлось без аналогичных обвинений и сейчас, когда Жижек в очередной раз "смело позаимствовал", а вернее - крайне своеобразно применил известное из физики понятие параллакса ( греч. parallax, от parallage - "смена", "чередование"): "изменение видимого положения объекта относительно удаленного фона в зависимости от положения наблюдателя". То, что в геодезии и астрономии используется для измерения расстояния до удаленных объектов, у Жижека превращается в базовую понимающую метафору его теоретического подхода в целом: если ученые, зная расстояние между точками наблюдения ( база) и угол смещения, могут определить расстояние до объекта, то интеллектуальный наглец Славой Жижек виртуозным образом "применяет" это понятие в рамках диалектического метода к "неиссякаемым плодам поля культурного производства".
Стоит ли говорить, что Жижек не был бы Жижеком, если бы ограничился "измерением расстояния", хотя бы и философским. Для него, как признанной media star, это было бы слишком банальным, то есть не столь эффектным и потому малоэффективным. Поэтому, предпринимая очередную интеллектуальную авантюру, он честно признается в собственном "понятийном волюнтаризме": "Настоящая книга основывается на стратегическом политико-философском решении обозначить этот разрыв, отделяющий Единое от самого себя, термином параллакс". После этого программного "волеизъявления" его уже мало волнуют всякие мелочи, столь важные для "скучной" (другой не бывает) истории и теории науки, когда философская звезда ничтоже сумняшеся заряжает: "В различных областях сегодняшней теории существует целый ряд форм параллакса: квантовая механика (двойственность волн-корпускул); параллакс нейробиологии (осознание того, что, вглядываясь внутрь черепа, мы не находим там ничего, помимо мозговой массы, что там "никого нет дома" - и жить нам с этим разрывом между значением и чистым реальным весьма непросто); параллакс онтологического различия, рассогласования между онтическим и трансцендентально-онтологическим (онтологический горизонт невозможно свести к его "онтическим" истокам, но так же невозможно вывести онтическую область из онтологического горизонта, то есть трансцендентальное конституирование - это не творение); параллакс Реального (лакановское Реальное не обладает позитивно-субстанциальной консистентностью, это просто разрыв между множеством точек зрения на него); параллактическая природа разрыва между желанием и влечением (представим человека, который пытается выполнить простую физическую задачу - скажем, схватить объект, который постоянно ускользает от него: в тот момент, когда он меняет свое отношение и начинает находить удовольствие в простом безуспешном повторении задачи, пытаясь ухватить объект, который вновь и вновь ускользает от него, он переходит от желания к влечению); параллакс бессознательного (отсутствие связующего звена между двумя сторонами теоретического построения Фрейда - толкованием образований бессознательного ("Толкование сновидений", "Психопатология обыденной жизни", "Остроумие и его отношение к бессознательному") и теорией влечений ("Три очерка о сексуальности" и т.д.); вплоть до - последнего по порядку и по значению - параллакса влагалища (перехода от основного объекта сексуального проникновения, воплощения тайны сексуальности к основному органу материнства (рождения)"...
Естественно, что при столь широком категориальном "мазке" мэтр Жижек автоматически обрекает себя на более или менее обоснованные упреки: как говорится, большому кораблю - большая торпеда! Суть же того рода инвектив, ставших уже традиционными, в том, что на нескольких сотнях страниц у автора все же речь идет не совсем о собственно параллаксе, так как любой строгий критик может уличить несостоятельность столь вольного применения этого термина, имеющего вполне конкретные понятийные импликации. Столь же неизбежными здесь являются подозрения, что в книжке подобного уровня интеллектуальной смелости будет крайне трудно обнаружить какую-то иную функцию, нежели желание неким причудливым образом объединить под одним заголовком все, что товарищ писатель имеет сказать, - от вагины до квантовой физики. Так, по остроумному замечанию одного рецензента, чем хуже Жижеку удается свести нечто к чему-либо, тем настойчивей его стремление свести все к одному-единственному. И с этим действительно трудно поспорить: ведь если наука и половой орган столь элегантно и запросто, через запятую, оказываются в коммуналке одной метафоры, как это характерно для Жижека, то это означает лишь одно: на месте "параллакса" может стоять все, что угодно. Или, как говорят некоторые зарубежные коллеги: anything goes. Впрочем, многие и у нас, вне всякой связи с анархической теорией науки Пауля Фейерабенда, сформулировавшего сей замечательный принцип, самостоятельно додумались до этого рецепта интеллектуального счастья. Особенно этому способствовали часто беззаветные и нецелесообразные поиски смысла в рамках той "тонкой игры постмодернистских метафор", что обрушилась лет двадцать назад на наши дремучие умы, наивно надеявшиеся на гуманитарную (в буквальном смысле слова) помощь Запада...
Так что и эта книжка Славоя Жижека неизбежно будет воспринята одними в качестве "критического анализа современности и одновременно основополагающего философского труда, теоретический каркас которого выражен в программной формуле". Другие же имеют полное право усомниться в том, что Жижеку действительно удалось "соединить философский и теологический анализ, блестящие интерпретации литературных текстов, фильмы, музыку и, не в последнюю очередь, - поясняющие анекдоты". И вряд ли кому-нибудь удастся опровергнуть то, что главная функция очередной книжки С.Жижека - это стать продолжением самой себя. Ведь, как справедливо заметил один из его злобных критиков, помимо параллакса существует и параллель: а что в мире могло бы избежать ее? С другой стороны, было бы несправедливо отрицать то, что автору посредством мотива параллакса часто удается обнаружить множество удивительных виртуальных взаимосвязей без прямых пересечений, хотя и не все его экскурсы являются в равной степени оригинальными, не говоря уже об убедительности...
Впрочем, в завершение этой реплики следует честно признать: что бы ни написал об очередной книге Славоя Жижека любой придирчивый критик или даже любой благодушный рецензент, это вряд ли поможет читателю, для которого уже давно стало само собой разумеющимся наличие жанра intellectual fiction, если и бесполезного со "строго научной точки зрения", то, во всяком случае, практически безвредного, к тому же обещающего веселую эпистемологическую авантюру. Поэтому мне - как человеку, до сих пор находящемуся под впечатлением от прошлогодних выступлений словенского сказителя и личных встреч с ним, - остается высказать пожелание к организаторам будущих гастролей западных интеллектуальных звезд: не анонсируйте, плиз, их приезд раньше времени "Ч"!
Во-первых, чтобы не дать лишнего повода любителям доказывать свою "принципиальность" самым экзотическим образом - вплоть до отважных разоблачений определенных интеллектуальных площадок, выступающих в качестве принимающей стороны.
А во-вторых, чтобы лишний раз не расстраивать нас после очередной их отмены.