На днях отечественные новостные телеканалы показывали необычный сюжет, основанный на событиях, происшедших в Канаде. Во время экспериментальной операции на мозге ученые-медики вызвали у 50-летнего пациента необычайный "взрыв" памяти - он вдруг вспомнил многие вещи, которые, казалось, были окончательно "стерты" в его мозгу без права восстановления. Популярность и востребованность этого сюжета не случайна - в этом эксперименте многие увидели новые перспективы борьбы с болезнью Альцгеймера. До сих пор сотни лабораторий мира занимаются поиском и синтезом химических веществ, восстанавливающих память. Здесь же кардинально новый подход - оперативное вмешательство и воздействие на определенные структуры мозга.
Интересно, что источником сенсации стала статья о канадском эксперименте в британской "Independent", перевод которой появился ранним утром в "Инопрессе", а уже вечером наши телезрители могли увидеть сюжет. Правда, не из Канады. Рассказ о необычной операции сопровождался "картинками", отснятыми в наших московских институтах, с аппаратурой, не имеющей никакого отношения к происходящему в далеком Торонто.
Вот его суть в русскоязычном изложении статьи "Independent": хирурги торонтского госпиталя пытались избавить больного от ожирения при помощи глубокой электрической стимуляции головного мозга. Оперировали мужчину весом 190 кг и пытались найти участок его мозга, ответственный за аппетит. В мозг были введены электроды, на которые подавался электрический ток. Когда ученые начали искать точки, ответственные за подавление аппетита в области гипоталамуса, мужчина вдруг сказал, что на него нахлынули воспоминания, и ему удалось в мельчайших подробностях восстановить в памяти события тридцатилетней давности. Он, например, вспомнил, как гулял с друзьями в парке, когда ему было около двадцати лет, причем по мере увеличения интенсивности стимуляции воспоминания становились более яркими. Мужчину также просили попытаться запомнить несколько рядов объединенных в пары объектов. После стимуляции гипоталамуса на протяжении трех недель результаты тестов значительно улучшились. В интервью "Independent" возглавляющий исследование профессор нейрохирургии Андрес Лозано сказал: "По мере дальнейшего повышения напряжения пациент вспоминал больше подробностей, но когда ток отключали, они быстро исчезали из памяти". Подытоживая, хирург заявил следующее: "Впервые в мозг человека имплантированы электроды, улучшающие память, - и этот эффект доказан".
Профессор Лозано - один из ведущих в мире специалистов по глубокой стимуляции головного мозга. Он прооперировал около 400 пациентов с болезнью Паркинсона, а технику глубокой стимуляции использует для лечения депрессии - в этой области он провел 28 операций. По его словам, открытие показывает, что данная техника может оказаться полезной и при стимуляции памяти.
И тем не менее многие коллеги Лозано не разделяют его оптимизма. Они ничего не имеют против самой имплантации электродов в мозг - сегодня это уже не "страшилка" даже для обывателя. Метод стимуляции начали применять еще около сорока лет назад, а в течение последних десяти лет он прочно вошел в арсеналы нейрохирургических клиник и используется при различных заболеваниях. Удивляет, почему именно в гипоталамусе. Впрочем, ответ есть: гипоталамус - столь важная структура, что отвечает практически за весь организм (не случайно именно она стала мишенью для борьбы с лишним весом). А раз так, то, возможно, стимуляция этой области приводит к резкому улучшению жизнедеятельности, и память - лишь одно из проявлений.
Но эта сенсация с неожиданным прорывом памяти любопытна с другой точки зрения - она стала очередным примером того, что современные ученые очень часто просто не знают, чем занимались их предшественники, а порой не ведают даже, что делается в данной области науки сегодня. Оказывается, положение, что нет пророка в своем отечестве, верно не только у нас. В прошлом веке (1891-1976) в Канаде работал величайший нейрохирург Уайлдер Пенфилд, который широко применял электростимуляцию, и именно им описаны случаи, когда даже не стимуляция, а лишь раздражение мозга приводило к воспроизводимой реакции вспоминания. "Экспериментальная хирургия привела его к еще более драматическому открытию. Стимулируя определенные части мозга, он мог вызывать у пациентов воспоминания. Они были намного более отчетливы, чем обычная память, о вещах, забытых при обычных обстоятельствах. Все же, если Penfield стимулировал ту же самую область снова, та же самая память вновь "выскакивала". Казалось, он нашел физическое основание для памяти".
То есть факт, что стимуляция мозга воздействует на память, был известен уже довольно давно. Но и это еще не все. Электростимуляция глубоких структур головного мозга человека, как уже говорилось, применяется уже несколько десятков лет. В частности, в нашей стране этим занималась Наталья Бехтерева в 1963 году - в основном для лечения болезни Паркинсона. Вот случай, который она описывает в своей книге: "Однажды, стимулируя одно из подкорковых ядер в процессе лечения очень тяжелого заболевания мозга, один из моих коллег профессор Владимир Михайлович Смирнов увидел, как больной буквально на глазах стал раза в два "умнее". В два с лишним раза возросли его способности к запоминанию. До стимуляции этой, вполне определенной точки мозга больной запоминал 7+-2 (нормально!) слов. А сразу после стимуляции - 15 и больше".
Но это, как говорится, дела давно минувших дней. Сейчас дублирование исследований, приводящее к "открытию Америки", становится проблемой современной науки, и биологии в частности. При технологическом подходе к экспериментам, который сложился за последние несколько десятилетий, и особенно в начале нынешнего века, создан столь огромный массив информации, что нынешние ученые просто не в состоянии его переварить, и многие оказываются не в курсе того, чем занимаются их коллеги в разных странах, не знают они и работ своих предшественников. А эти знания помогли бы им лучше "копать" в нужном направлении.
"Все работы, посвященные деятельности мозга, вызывают большой интерес. Это беспроигрышная тема и почти всегда - сенсация, - считает директор Института мозга человека РАН Святослав Медведев. - Вследствие того, что за последние двадцать пять лет произошел технологический прорыв в методах исследований, десятки тысяч ученых, большинство из которых молодые, бросились раскапывать его тайны. Это как золотая лихорадка. Однако, в отличие от любой золотоносной жилы, запасов которой хватает только на несколько лет, количество тайн мозга не только не уменьшается, а все увеличивается. Естественно, при поиске на таком громадном поле трудно уследить, что было найдено в двух километрах от тебя или двадцать лет назад. Сам процесс поиска настолько интересен, что некогда учиться, некогда читать. Многие исследователи перестают быть "читателями" и становятся "писателями". При этом как-то забывается, что исследованием мозга занимались великие ученые в течение сотен лет. Очень часто знакомство со статьями, написанными до 90-х, поверхностное, а середина прошлого века вообще сводится к преданиям старины глубокой. Поэтому все чаще, читая сообщения о прорывах, вспоминаешь известное выражение - "и это было".
Это один из парадоксов современной науки. Исследователь получает в свое распоряжение невероятно мощный прибор, методику и в конце концов наталкивается на интересные данные. До того интересные, что их хочется тут же опубликовать. Настолько хочется, что нет времени не только посмотреть учебники, но хотя бы пробежаться по интернету по кодовым словам, например, - "Пенфилд память". В правильном виде сообщение не содержит ничего сенсационного: "в развитии работ Пенфилда уточнена роль некоторых мозговых структур в обеспечении памяти". И не надо про Альцгеймера! Эта болезнь - патологический процесс дегенерации нервной ткани. А здесь - лишь яркая вспышка воспоминаний.
"Ученые, как кроты, роют себе "тоннели" в огромной горе знаний, - признает доктор биологических наук, руководитель лаборатории когнитивных исследований СПбГУ, профессор Татьяна Черниговская. - Некоторые объединяются и тогда продолжают двигаться вперед вместе, иногда, почти случайно, натыкаются на соседний тоннель, где подобные им "интеллектуальные кроты" тоже разрабатывают свою территорию. Конечно, "всемирная паутина", подобно эхолокатору, делает попытки просветить (во всех смыслах) всю эту гору, но ведь попадают туда и случайные персонажи, и бесконечно много похожих на взаправдашние артефактов: сети все равно, она сканирует все пространство, а чтобы не пропустить ценную рыбу, ловит всякую, но еще и очень много мусора. Как начинающий систематизатор, она к тому же пытается все это царство интеллектуального хаоса категориально разложить по "коробкам", отчего становится еще хуже, поскольку коробки "склеены" неумело, а главное - произвольно подписаны. Хорошо еще, если научные работники одного общего тоннеля согласны друг с другом по поводу траектории движения и надежности инструментов, что далеко не так, ибо внутри каждого тоннеля есть еще несколько конкурирующих подтоннелей, называемых школами. И взаимная любовь руководителей этих школ может быть так сильна, что они и не пытаются договориться или поделиться знаниями. А уж об осведомленности в расположении и продвинутости работы в соседних тоннелях можно только мечтать?
Жертвами "тоннельной науки" становятся (если не рассматривать случаи явного протекционизма) даже самые, казалось бы, широко образованные и осведомленные эксперты Нобелевского комитета - из-за чего чуть не каждый год возникают скандалы.
К примеру, в конце 90-х премию по физиологии и медицине за изучение оксида азота, сигнальной молекулы для сердечно-сосудистой системы получили американцы Ферчготт, Игарро и Мурад, хотя до них тем же самым занимался российский ученый Анатолий Ванин.
Премию по физике 2004 года "за открытие асимптотической свободы в теории сильных взаимодействий" разделили трое американцев - Гросс, Политцер и Вильчек. Первая публикация американцев датируется 1973 годом. Однако еще за четыре года до этого советский физик Иосиф Хриплович (в момент присуждения премии - сотрудник Института ядерной физики им. Г.И.Будкера в Новосибирске) опубликовал статью (переведенную на английский язык), где указал на существование этого явления и объяснил его причину. Естественно, он не вошел в число лауреатов.
Но чаще все-таки подобное происходит именно в биологии и особенно в самых "технологичных" ее отраслях - клеточной, молекулярной биологии, генетике. "С годами становится все сложнее выделить главных исполнителей исследования, поскольку наука становится занятием все более коллективным", - подтверждает бывший директор Каролинского института в Стокгольме, нобелевский эксперт, профессор Ханс Вигзел. А один из крупнейших в России молекулярных биологов, научный руководитель Института белка в Пущине, академик Александр Спирин довольно пессимистично настроен по поводу будущего этой области науки и науки вообще.
"Чем занимаются сегодня 99% ученых? На стандартном оборудовании штампуют стандартные работы, - сокрушается он. - Ну, например, несколько лет назад все кинулись на расшифровку генома человека - потому что появились инструменты, которые позволяют определять последовательность нуклеотидов. А таких нуклеотидов - несколько миллиардов. Так появилась рутинная работа, которой занялись тысячи людей в разных странах. В Америке работают с утра до ночи, стиснув зубы, расталкивая друг друга локтями, но для чего? Чтобы опубликоваться в нужном журнале с нужным рейтингом, с нужным индексом цитируемости, это позволит продвинуться, "получить позицию. Все борются за "импакт-фактор", индекс цитируемости научной статьи. Вещь вроде бы необходимая, ведь это единственный на сегодняшний день критерий оценки деятельности ученого. Но мы сами загнали себя в ловушку. Ведь цитируемость - это, прежде всего, массовость участия в данной области науки. Чем больше людей занимается этой темой, тем больше будет у статьи читателей, тем, соответственно, больше ссылок".
По мнению Спирина, которое разделяют многие ученые его поколения, наука сейчас на наших глазах превращается в огромную сеть фабрик, где работают конвейеры и где практически не остается места для нетривиальных идей (и людей), неожиданных озарений. А когда они все-таки случаются, то сразу же надежно укрываются тысячами и тысячами рутинных результатов.