Tuskие отношения

Будущее польско-российских отношений при правительстве Дональда Туска

В середине ноября в Польше было сформировано новое коалиционное правительство, ведущую роль в котором играет либеральная партия "Гражданская платформа" ("Platforma obywatelska", PO) и ее лидер - новый премьер-министр страны Дональд Туск. Закончился двухгодичный период управления страной партией "Право и справедливость" ("Prawo i Sprawedliwosc", PiS) Ярослава и Леха Качинских. Впрочем, статус правящей партии не полностью ею потерян, ведь президентом страны остается Лех Качинский, и, располагая самой большой оппозиционной фракцией в парламенте, а также контролируя президентское кресло, эта политическая сила будет и далее оказывать очень сильное влияние на политику страны. Двум крупнейшим правым политическим силам так или иначе придется сотрудничать, несмотря на крайнюю степень напряженности в их отношениях. Президент Качинский даже нарушил правило и не поздравил Д.Туска с победой его партии на выборах. " За эти несколько дней ожиданий я приготовился также и психически к тому, что совместная работа с президентом не будет простым хлебом", - сказал по этому поводу новый премьер-министр и добавил, что все же, на его взгляд, " времена политического конфликта и политической войны заканчиваются".

И все же эти ожидания во многом не оправдались. Последние дни польская пресса даже заговорила о формировании в стране системы двоевластия, при которой действия президента и премьера друг с другом не согласуются и во многом друг другу противоречат. Причем основной конфликтной сферой оказалась внешняя политика государства, что ожидалось экспертами как раз в наименьшей степени.

Идейная близость как повод для драки

На фоне этого странным может показаться тот факт, что до сих пор в общественном мнении самой популярной формулой коалиционного правительства является именно союзное правление "Гражданской платформы" и "Права и справедливости". Конфликты между их представителями воспринимаются как досадный результат личностных амбиций и мелких обид близких по позиции политиков. Идея союза этих партий очень стара, ведь они представляют собой две стороны одного крыла польской политики, наследующего оппозиционному движению 1980-х годов "Солидарность". Вся история Польши после 1989 года определялась борьбой двух сил - партий "пост-Солидарности" и "посткоммуничтических" образований, выросших из правящей партии Польской Народной Республики. Их соревнование шло с попеременным успехом, который гарантировал целостность обоих политических лагерей. Только в 2005 году провал левых сил еще во время предвыборной кампании обрек партии PO и PiS на конкуренцию друг с другом. Тогда представители и той, и другой сил заявляли, что в любом случае они будут править совместно, а простые поляки пытались разобраться, есть ли вообще между ними хоть какая-то разница.

На деле соперничество привело к размежеванию, утвердившемуся уже после выборов срывом долгих переговоров по заключению коалиции. PiS пошла на заключение союза с малыми партиями радикального толка, в результате чего было сформировано крайне нестабильное правительство. И сама его шаткость, как и все неудачи во внутренней и внешней политике, лишь утверждали поляков во мнении, что у власти должна находиться целостная коалиция постсолидарностных сил PO-PiS. Теперь, когда PO выиграла внеочередные парламентские выборы со столь впечатляющим отрывом, она формирует свое правительство при поддержке небольшой Польской крестьянской партии ("Polskie Stronnictwo Ludowe", PSL), даже не приглашая за стол переговоров политиков PiS. Ожидания многих поляков, что близкие партии наконец-то смогут объединиться, вновь не оправдались, а перед PO стоит задача дальнейшего размежевания с PiS, уже на уровне реальной политики своего правительства. Правительство Дональда Туска должно будет показать стране не только свою успешность, но и то, сколь сильно оно непохоже на правительство Ярослава Качинского.

На этом пути перед деятелями PO будет стоять ряд серьезных проблем. Эта партия идейно неоднородна. В ней можно выделить два крыла: левое, склонное к совместным действиям с посткоммунистами, и правое, консервативное, близкое по идеологии к PiS. В парламенте наличествуют две основные оппозиционные силы - левые и консерваторы, которые просто обречены на соперничество друг с другом за влияние на фракцию PO и правительство Туска. Позиции PiS сильнее, однако явная решимость левых оказывать поддержку PO уже на этапе голосования по распределению должностей в парламенте показала полную изолированность фракции PiS, оставленную без почти всех тех должностей, на которые она небезосновательно рассчитывала.

Стремление PO максимально ослабить PiS связано и с тем, что де-факто совместное правление PO и PiS все же будет иметь место, ведь правительство вынужденно будет работать с президентом Лехом Качинским, имеющим немалое влияние на ряд сторон как внутренней, так и внешней политики государства. Ситуация жесткой конфронтации правительства и президента может их взаимно ослаблять, оборачиваясь падением рейтинга в первую очередь именно PO. Вполне может сложиться ситуация, при которой на уровне парламента PO будет сотрудничать преимущественно с левыми, тогда как политику правительства будет в большей степени определять правое крыло партии.

Это тем более так, что основная область сутьевых расхождений между партиями PiS и PO - внутренняя политика. Во внешней общность взглядов гораздо большая, а это именно та область, на которую президент имеет наибольшее влияние. И тем не менее именно она оказалась теперь на переднем плане конфликтов между премьером и президентом. Стиль взаимодействия двух партий прекрасно демонстрирует назначение на пост министра иностранных дел бывшего политэмигранта, женатого на американке и еще совсем недавно гражданина Великобритании Радослава Сикорского. Он выполнял функции министра национальной обороны во всех предыдущих составах правительства, сформированных "Правом и справедливостью", однако меньше года назад вошел в личный конфликт с руководством партии. Его приход в правительство Туска показывает как желание нового премьера назначить на столь важный для президента пост крайне нежелательного для Качинских человека, так одновременно и общую идейную преемственность в понимании национальных интересов Польши. Впрочем, это назначение, против которого открыто выступали президент и уходящий с должности премьер, не могло не обернуться новыми конфликтами между правительством и Лехом Качинским. Тем более что различия во внешнеполитических курсах между PO и PiS все же есть, и они обещают быть все более заметными.

Отношения с ЕС и США

PiS является радикально проамериканской силой, которой свойственно скептическое отношение к процессам европейской интеграции и довольно жесткая линия в отношении к Германии. PO, наоборот, главным вектором польской внешней политики считает Европу, а союзнические обязательства относительно США предлагает сократить. В первую очередь озвучивается идея вывода польского контингента из Ирака, а также более жесткого торга с США по условиям размещения в Польше базы американской системы ПРО. С необходимостью произойдет заметное перенаправление польской политики на вопросы внутриевропейского сотрудничества и улучшения ныне очень сложных отношений с главным западным соседом. Польша традиционно играет важнейшую роль в американской и британской политике, сопротивляясь любым проектам панъевропейских континентальных союзов. В первую очередь речь идет об " опасности германо-российского сближения", но также и попытках установить доминирование в Европе германо-французского союза. Однако сейчас, когда и так еле заметная ось "Париж - Берлин - Москва" фактически ушла в прошлое, перед Польшей открылись новые возможности по гармонизации своей роли в ЕС.

В конце октября в своем выступлении на первом заседании нового состава сейма премьер Ярослав Качинский особо остановился на вопросах западной политики. Он указал на то, что польским государственным интересам полностью соответствует дальнейшее усиление союза с США: " Политика безопасности по природе своей настроена на черные сценарии", " но мы должны отдавать себе отчет, что безмерно важными для политики безопасности являются союзы, а в особенности союз... с Соединенными Штатами". Он еще раз подчеркнул, что установка систем американской ПРО имеет значение именно тем, что будет способствовать дальнейшему " усилению нашего союза с США". Стоит отметить, что немалое значение этим системам он придает и в контексте польско-российских отношений. На пресс-конференции накануне выборов он заявил, отвечая на вопрос о ПРО, что поляки " должны помнить, что постоянно находятся под угрозой": " Русские не согласились с произошедшими после 1989 года переменами: очевидно, они считают, что мы находимся в сфере их влияния".

Такое откровенное заявление о прямом отношении идеи установки ПРО именно к "российской опасности", а не иранской или северокорейской, вряд ли можно будет услышать из уст Д.Туска. "Гражданской платформе" и ее лидерам свойственен иной стиль политических действий. Если для Качинских было очень важно показать, что они не следуют линии А.Квасьневского, которая описывается как " боязнь раздражать Россию" (а соответственно, их политика носила нарочито вызывающий характер), то для правительства Туска будет свойственна корректная форма. Туск неизбежность установки этих систем аргументирует необходимостью формирования общеевропейской системы безопасности, в которой, по его словам, неплохо бы принимать участие и России. Понятно, что такое предложение является лишь дипломатичной фигурой речи, за которой никакого реального желания лоббировать участие Москвы в системе американской ПРО нет и быть не может по вполне объективным причинам: такие вопросы не находятся в польской компетенции. Однако стиль изменен принципиально: раздражать Россию опять признается излишним.

Есть и более сущностные изменения: если для Качинских проблема ПРО носила во многом еще и идеологический характер, то новое правительство готово подходить к этой проблеме более прагматично: " Пока у нас нет жесткой доктрины по поводу размещения американской базы. Решение мы будем принимать исходя исключительно из здравого смысла", - заявил на днях Туск. Решимость поторговаться с Америкой основана еще и на том факте, что, по соцопросам, значительно более половины поляков высказывают к планам установки ПРО негативное отношение. В то же время речь не идет о возможном отказе Польши от этих планов: новое правительство имеет лишь иное представление о тех условиях, на которых они могут быть реализованы.

Новый стиль восточной политики

В отличие от расхождений между партиями по западной внешней политике, по сущностным сторонам концепции восточной политики споров на самом деле почти нет. Д.Туск критикует правительство Ярослава Качинского не за общую концепцию отношений с восточными соседями, а только за методы: " Приоритеты польской внешней политики остаются неизменными с 1989 года. Они не изменились и за последние два года, хотя методы, применяемые предыдущим правительством, не всегда были результативными". Среди этих методов надо в первую очередь отметить максимально враждебный тон любых выступлений, касающихся России, в том числе на международной арене, совмещенный с ультимативной формой контактов с Москвой.

Например, министр иностранных дел в правительстве Ярослава Качинского Анна Фотыга отказывалась приезжать с визитом в Россию до тех пор, пока Россия не снимет эмбарго на поставки польской сельхозпродукции. От визитов отказывались и сами братья Качинские, заявив еще во время предвыборной гонки, что общение с российским президентом возможно будет только в том случае, если он сам приедет в Варшаву. Одновременно указывалось на необходимость глубокого раскаяния со стороны официальной России в многочисленных исторических "злодеяниях". Понятно, что никаких серьезных причин у В.Путина для такого визита так и не нашлось. Объясняя свое отсутствие на Мюнхенской конференции по вопросам политики безопасности в феврале этого года, Ярослав Качинский заметил, что в случае его приезда " дело могло бы дойти до рукоприкладства с Путиным". Перед правительством Туска стоит задача изменения атмосферы польско-российских отношений с целью перевода их в более конструктивное русло.

На фоне критики предыдущего правительства за его российскую политику Д.Туску необходимо сделать некоторые конкретные шаги по улучшению взаимоотношений Польши с Россией. Предпринимается серьезная попытка развязать хотя бы такой узелок противоречий, как российское эмбарго на экспорт польской сельскохозяйственной продукции. Новый министр сельского хозяйства Марек Савицкий уже заявил, что правительство готово выполнить все условия, предъявляемые Польше со стороны России, для снятия эмбарго на поставки мяса в Россию: " Мы не будем предъявлять никаких вступительных условий для допуска нашей продукции на российский рынок. Если российская сторона желает, чтобы мы исполнили те или иные условия, мы их исполним". Напомню, правительство Я.Качинского отказывалось пускать российских санинспекторов на польские предприятия. Также Д.Туск решил продемонстрировать добрую волю Варшавы, сняв польское вето на начало переговоров России по вступлению в Организацию по экономическому сотрудничеству и развитию.

Однако смыслом всех этих шагов будет в первую очередь их публичное звучание, призванное показать б ольшую успешность нового правительства по сравнению с предыдущим, а также демонстрация европейским партнерам того факта, что Польша перестает быть troublemaker?ом европейско-российских отношений. Каких-либо принципиальных перемен в сущности польских отношений с Россией ждать не приходится, так как они будут направляемы теми же представлениями о польских национальных интересах и теми же идеологиями. Как сказала министр иностранных дел кабинета PiS Анна Фотыга, " нет никаких шансов, чтобы PO смогла добиться быстрых перемен в иностранной политике", и такая уверенность не случайна.

России не стоит переоценивать "пророссийскость" кабинета Д.Туска: действия, кажущиеся жестами доброй воли в отношении России, являются скорее жестами доброй воли в отношении Европы. Реальная значимость их для собственно польско-российских отношений не так уж велика. Гораздо большее значение имеет общая направленность польской политики в отношении России, которая мало в чем изменилась.

Единство взглядов на отношения с Россией

Как отметил довольно заметный деятель PiS политолог Конрад Шиманский, " после 1989 года мы имеем de facto единомыслие по вопросам польской восточной политики, и ничто этого единомыслия не изменит". Единомыслие касается в первую очередь восприятия России как государства, главной задачей которого является восстановление разрушенной империи. "Московская доктрина непрерывности имперской роли России" в наше время видится в ее настойчивых попытках сохранить контроль над постсоветским пространством. При этом стоит иметь в виду, что роль главного разрушителя этой империи поляки привыкли приписывать именно Польше, что постоянно подчеркивается и накладывает на Варшаву моральную и политическую ответственность за необратимость этого события.

Важнейшей целью Польши признается, как это формулирует постоянный представитель Польши при Совете Европы Петр Сьвитальский, " разрушение геополитического конструкта постсоветского пространства , иными словами сдерживание имперских тенденций России, а также служение широким образом понимаемой модернизации Восточной Европы - модернизации цивилизационной, социальной, модернизации общественного строя и т.д.". Такая политика, направленная на максимальный отрыв от России постсоветских республик, вполне открыто описывается именно как антироссийская. При этом польские планы еще более амбициозны: устранение влияния России и "модернизация" бывших советских республик связано с идеей подмены Варшавой Москвы как интеграционного центра на постсоветском пространстве. Польша претендует на роль лидера государств, бегущих от России, роль альтернативного центра притяжения стран постсоветского пространства, лоббирующего их интересы на Западе.

" Конкурентными пространствами" с Россией видятся не только Украина и Белоруссия, традиционно рассматриваемые как "бывшие польские земли", но также и целый ряд других территорий. Это Центральная Европа (регион, лидером которого Польша привыкла себя считать) и все "Междуморье", то есть страны Центральной плюс Юго-Восточной Европы до границ Греции. Зависимость от России сейчас усматривается в первую очередь в плане поставок энергоносителей, в связи с чем важнейшей целью признается диверсификация этих поставок. В последние годы Польша стала проявлять большую активность и в отношении Закавказья и даже Средней Азии. Отношения с бывшими республиками СССР обыкновенно облекаются в высокопарную риторику моральной ответственности перед молодыми государствами, которые Варшава смогла " вырвать из когтей черного орла".

С целью обеспечения " энергетической безопасности" собственно Польши польский концерн PGNiG купил за очень высокую цену газовые месторождения в Норвежском море, но поставки газа оттуда будут стоить еще дороже российских. Поиск путей альтернативной поставки энергоносителей для всех регионов, " выводимых из-под российского влияния", должен был увенчаться успехом Энергетического саммита в Кракове 11-12 мая этого года, однако на него не приехала главная надежда подобных схем - президент Казахстана Нурсултан Назарбаев. Саммит оказался почти бессмысленным, а неудача планов Варшавы по втягиванию Казахстана в антироссийскую политику стала сильнейшим внешнеполитическим провалом Качинских. Однако новое правительство уже высказало идеи и дальнейшего строительства нефтепровода Одесса ? Броды ? Гданьск, и развития других каналов поставок энергоносителей в обход России.

Не менее важным представляется и дальнейшее противодействие строительству Северо-Европейского газопровода, по крайней мере серьезной "корректировки" планов этого строительства, как выразился Д.Туск. Проект этого газопровода польские политики иногда называют "новым пактом Молотова-Риббентропа", а один из самых популярных политиков страны, ныне близкий к "Гражданской платформе" бывший премьер-министр кабинета "Права и справедливости" Казимир Марцинкевич, обозначил как " попытку перенесения германо-российской границы на запад от Польши". Польская энергетическая политика в отношении России никак не изменится - об этом Дональд Туск заявил на днях в интервью телеканалу ТВН24.

Восприятие России в Польше своеобразно: она видится страной принципиально неевропейской и сознательно враждебной всему тому, что можно назвать "европейским". В связи с этим целью польской политики является исключение России из системы европейского порядка - впервые с петровских времен недопущение ее в "концерт европейских держав". " Для меня нет никаких сомнений в том, что основной целью польской политики на Востоке, причем такой, которая определяет все другие, является нейтрализация России в Европе ", - отмечает известный польский эксперт по восточной политике Бартоломей Сенкевич. Надо подчеркнуть, что это не просто задача противодействия любым поползновениям России и Германии к контактам " поверх голов центральноевропейских стран", но и задача формирования по границам России с Прибалтикой, Белоруссией и Украиной прочной " восточной стены Европы", максимального отгораживания Европы от России.

Эти цели, декларируемые уже давно, стали действительно актуальны для Варшавы лишь недавно. Вся ее восточная политика 1990-х годов определялась как "побег с Востока", когда о ведении своей агрессивной восточной политики речи еще не шло. Все изменило вступление Польши в НАТО и ЕС. Переломными стали 2004 - 2005 годы, когда Россия фактически отказалась от идеи политического доминирования на постсоветском пространстве, а Польша, став полноправным членом обоих этих международных организаций, смогла показать силу своего реального влияния на Украине в ходе "Помаранчевой революции". Как пишет один из лидеров "Гражданской платформы", ставший теперь главою сейма, Бронислав Коморовский, " членство в НАТО и в ЕС позволяет нам чувствовать себя безопасно. Это дает также возможность определения совершенно новой и лишенной старых комплексов и стереотипов "российской политики" Варшавы". И добавляет: " Уже ощутимы ветра, которые наполнят наши наиболее амбициозные планы польской восточной политики". Однако проведение такой политики теперь увязано с международными обязательствами Варшавы как члена НАТО и ЕС.

Польские очи Европы

В связи с этим важнейшей проблемой признается то, что далеко не все на Западе разделяют подход Варшавы к строительству отношений с Россией. Оборотной стороной российской политики Польши является политика убеждения партнеров по ЕС в правильности " польской опции восточной политики". И здесь влияние Польши нельзя недооценивать, особенно в свете общей тенденции к ухудшению отношений России и Запада.

Ни США, ни ЕС пока не имеют общепризнанного видения стратегической линии отношений с Россией, и работа польских политиков на всех уровнях европейских и евро-американских структур по пропаганде жесткой изоляции России от системы международных отношений имеет немалое значение. Польская опция восприятия России давно уже господствует в США (стоит напомнить, что вся американская советология формировалась в значительной степени именно поляками-эмигрантами, а потому она во многом продолжает линии и идеи польской политологии межвоенного периода, ставшие после 1989 года вновь господствующими). Последнее время она все более укрепляется и в Европе, что заметно и по риторике европейских политиков. Влияние польской "мысли о России" на международные отношения в ХХ веке, несомненно, можно считать гораздо большим, чем собственно польской политики. А это хорошо понимают в Варшаве.

Можно сказать, что в наши дни идет соперничество России и Польши по тому, чьи понятия о российско-европейских и российско-американских отношениях окажутся для Запада приоритетными. Как подчеркивает П.Сьвитальский, " Запад как таковой, а особенно Европейский союз, не имеет стратегического видения формирования отношений с востоком Европы, с Россией, с Украиной, а также с другими государствами. Этот недостаток часто маскируется бюрократическими программами с небольшим значением. Мы должны научиться влиять на процесс формирования этого видения". " Думаю, что американцы сами не знают, какую именно политику они проводят в отношении этого пространства: конфронтации с Россией, согласия ли с ней, или поиска стратегического союзника в борьбе с терроризмом. Представляется, что они запутались в этом на тактическом уровне", - указывает Б.Сенкевич. В связи с этим в Варшаве сформировалось довольно распространенное мнение, что польская политика в отношении России "должна проводиться в Брюсселе и Вашингтоне". В России, несомненно, недооценивают эту сторону польской политики.

Однако по вопросу о втягивании Запада в польскую восточную политику между партиями PiS и PO есть довольно серьезные расхождения. "Право и справедливость", как уже было сказано, - это партия евроскептиков. Ее политики негативно воспринимают саму идею проведения единой внешней политики ЕС, так как проведение Брюсселем собственно польской восточной политики представляется просто нереальным. Главные игроки Евросоюза (особенно Германия, Франция и Италия) признаются чуть ли не "русофильскими" странами, которые не будут поддерживать Польшу в ее планах относительно восточных соседей. К тому же роль Варшавы как "лидера Востока" представляется средством поднятия веса Польши в ЕС до уровня его самых крупных членов, что вряд ли может находить у них поддержку. В связи с этим провозглашается необходимость сохранять " свободные руки на Востоке", проводя свою независимую политическую линию с опорой на поддержку США и лишь иногда - ЕС. Как выразился один из деятелей этой партии Конрад Шиманский, союзная внешняя политика " не является чем-то длительным, она только бывает", так что задачей Польши является не ее формирование, но спорадическое использование в своих целях.

"Гражданская платформа" отличается своим еврооптимизмом, здесь гораздо большие надежды возлагают на Брюссель. В принципе, именно позиция PiS - оригинальна. Подход к этому кругу вопросов в PO как раз господствующий в польской политике, его разделяют и левые. Важнейшей задачей Варшавы считается завоевание роли " главного специалиста Европы по Востоку" и основного " автора общесоюзной восточной политики". Возможности польской восточной политики увязываются с положением Польши в ЕС, а не наоборот. Как пишет тот же П.Сьвитальский, " именно то, что нас более всего интересует, что делает Польшу партнером Америки и крупных государств Запада, материализуется в том, что мы делаем на Востоке". А отсюда довольно распространенный вывод: " Восточная политика должна стать осью, ядром польской иностранной политики как таковой".

Польская политика противопоставляется российской еще и как моральная аморальной, то есть как "политика нефти и газа" политике подлинно исторической, основанной на европейских ценностях и направленной к возвышенным целям ограждения "мира восточного рабства и дикости" (РФ) максимально узкими границами наподобие международной резервации, а также введения в западное "сообщество свободы и демократии" "освобожденных народов". Столь откровенно враждебный характер отношения к России иногда встречает критику и в самой Польше, но важнейшим аргументом, его защищающим, является прекрасное развитие торгово-экономических отношений с Россией, на котором никак не отражается ухудшение межгосударственных отношений. Яцек Чихоцкий, являющийся сейчас директором Центра восточных исследований, называет этот факт парадоксальным, но настаивает на том, что надо исходить из него как из долговременной реальности: для того чтобы " делать бизнес с Россией, не надо иметь с ней хорошие политические отношения". Судя по политике Москвы, Кремль придерживается той же точки зрения.

Перелома быть не может

Проблема еще и в том, что какой-либо принципиальной альтернативы нынешнему положению дел нет. Москве, в сущности, нечего предложить Варшаве, и никакой положительной повестки дня у наших стран не наблюдается. Но есть фундаментальный конфликт интересов, который отрицать невозможно.

Как удачно пошутил недавно один из авторов журнала "Wprost" Гжегож Сьлюбовский, " подлинное примирение с Россией можно вообразить только в том случае, если президентом там станет Сергей Ковалев". Известный эксперт по внешней политике, близкий к консервативному крылу PO, Ежи Марек Новаковский сказал как-то в телеинтервью, что " улучшение отношений между Россией и Польшей может наступить только в одном случае - если одна из сторон капитулирует". Так как Россия не выглядит готовой к капитуляции, то и политика нового правительства также не будет направлена на достижение принципиального улучшения наших взаимоотношений. Никакого содержательного перелома в российско-польских отношениях в связи с приходом к власти правительства Дональда Туска произойти не может. Более того, в большой польской политике сейчас просто нет сил, приход к власти которых мог бы что-либо серьезно изменить.

Такими силами могли бы быть " Лига польских семей" Мачея и Романа Гертыхов, а также " Самооборона" Анджея Леппера, однако по своей идеологии эти партии представляют крайние и обреченные на маргинальность позиции в польской политике. Октябрьские выборы обернулись их полным поражением: ни та ни другая партия не смогли преодолеть трехпроцентный барьер. Находясь в составе правительства еще летом этого года, они не смогли провести должной избирательной кампании. Хотя стоит обратить внимание на данные соцопросов, полученных после того, как эти партии, разорвав с Качинскими, приняли было решение пойти на новые выборы совместно: их рейтинг оказался выше 17%. Однако объединения так и не последовало. Теперь в польском парламенте не будут звучать свойственные деятелям этих партий утверждения, что " бегство от коммунизма не тождественно бегству от России", что " мы живем не только в Европе и должны нести ответственность за мир во всей Евразии, залогом чего являются наши мирные и конструктивные отношения с Россией", т.д. Само это - ощутимый удар по польско-российским отношениям. Польское политическое сообщество становится все более "единомысленным" во взгляде на Россию и постсоветское пространство.

Приход к власти "Гражданской платформы" изменит стиль польской политики, как внутренней, так и внешней. Изменится риторика польских международных заявлений. Отношения приобретут более корректные формы, в них прибавится конструктивности и возможностей для диалога. Однако я бы не стал утверждать, что Россия много выиграет от этой смены польских правительств. Скорее, даже наоборот: в долгосрочной перспективе, если линия кабинета Туска утвердится в Варшаве, Польша сможет доставлять Москве еще больше хлопот и ущерба в международных отношениях.

Правительство "Права и справедливости" было уникально тем, что совмещало в своих внешнеполитических взглядах негатив к России с негативом к Европе, откровенную русофобию с столь же откровенной германофобией. Такое совмещение антироссийскости с антиевропейскостью предоставляло России уникальный шанс на построение отношений с ЕС в обход Польши. Кремль потратил немало сил для дискредитации образа Польши на Западе как параноидально русофобской страны, участие которой в переговорах с Россией полезно только в случае сознательно поставленной цели их провала. Польская дипломатия оказалась фактически изолирована от строительства отношений ЕС с Россией. Она смогла прибегнуть лишь к крайнему средству воздействия на них - к наложению вето на разработку нового договора о взаимоотношениях РФ и ЕС, долженствующего прийти на смену старому Соглашению о партнерстве и сотрудничестве. Однако это многими было воспринято лишь как удобный предлог, чтобы отложить его разработку на будущее: ни Россия, ни ЕС сейчас не готовы к созданию новой правовой базы для долговременных отношений, и в обоих случаях по внутренним причинам. В этом смысле интерес России заключается, скорее, в сохранении и утверждении прежней ситуации, чтобы и далее обходить Варшаву во взаимоотношениях с европейскими партнерами.

Но приход к власти в Польше проевропейской силы, которая сделает все возможное для улучшения отношений со странами - членами ЕС и для исправления имиджа Варшавы, грозит изменением ситуации. Правительство Д.Туска озаботится в первую очередь усилением положения Польши в Европе, недопущении дальнейших сравнений ее с американским "троянским конем". Перспектива усиления польского голоса в Европе обещает обернуться осложнением европейской политики России.

Стратегические цели восточной политики Польши - это как раз та область, в которой политикам PO и PiS легче всего найти взаимопонимание. Как заявил Д.Туск, " касательно польской внешней политики, хорошо бы было, если и в Польше, и за ее пределами мы постарались бы соблюсти ее преемственность и последовательность". Решительные шаги нового кабинета, имеющие пророссийское звучание, главным образом направлены на гармонизацию польско-европейских отношений. Одним из результатов такой гармонизации должно быть восстановлении Польши в роли "главного специалиста ЕС по Востоку". Как сказал на днях Д.Туск, "у Польши есть обоснованные претензии на то, чтобы принять активное участие в выработке концепции внешней политики Европейского союза по отношению к своим восточным соседям". Но реализация этих планов возможна только при восстановлении доверия к Польше в Брюсселе. Туск начал дипломатическое наступление, имеющее целью разрядить обстановку в отношениях Польши с ЕС. Варшава хочет показать Европе, что она готова к конструктивной политике на континенте и открыта для широкого сотрудничества.

Целью нового правительства Д.Туска является " нормализация отношений" с Европой и Россией, как это было уже четко сформулировано, а совсем не изменение их характера. Проамериканский президент и проевропейский премьер имеют общие понятия о национальных интересах Польши на востоке. За все время с 1989 года каждое новое правительство Польши бранило старое за отношения с Россией. Однако неудовлетворительным признавалось не общее содержание отношений между нашими странами, а недостаточная успешность в реализации Польшей своих стратегических целей. По сущности этих целей в Варшаве нет разногласий.

И тем не менее у России и Польши появился реальный шанс на то, чтобы вывести их взаимоотношения на более конструктивный и менее идеологизированный уровень. Шанс, который может быть не долгим, а потому обеим странам стоит приложить все усилия, чтобы максимально его использовать. "Мы хотим диалога с Россией - с такой, какая она есть. Отсутствие этого диалога не идет на пользу ни России, ни Польше", - таких слов из уст польского премьер-министра давно нельзя было услышать. И с ними нельзя не согласиться.

© Содержание - Русский Журнал, 1997-2015. Наши координаты: info@russ.ru Тел./факс: +7 (495) 725-78-67