Сладость иллюзии

Заметное достоинство ярмарки «Книги России», тринадцатой по счету, – это малочисленность участников. Конечно, ярмарка все еще больше чем «non/fiction», но по сравнению с основным хитом ВВЦ, монстроподобным ММКВЯ, «Книги России» выглядят едва ли не детским садом. Что во всех смыслах симпатично: и привычной толкотни нет, и разум под конец не мутится, и вообще – посетители подобных мероприятий предпочитают, согласно опросу «Ведомостей», события небольшого масштаба. Речь о потребителях качественной литературы, кому важна не только цена на книгу, но и возможность найти остатки уже было исчезнувших тиражей, и шанс пообщаться с авторами, вызывающими интерес. На «Книгах России» активно пиарится Юрий Поляков, обещавший «поделиться впечатлениями о праздновании 180-летия «Литературной газеты»», но есть в расписании встреч и литераторы иного качества, такие как Леонид Юзефович, Мариэтта Чудакова и Алексей Иванов.

Удивительно, но ряд интересных встреч, таких как питерский (по составу) круглый стол к 70-летию Бродского или чеховская встреча авторов «Октября», проходили в первый день ярмарки, когда цена на билет была выше обычной в полтора раза, а льготы отменили вовсе. Тем самым устроители отсекли массу потенциальной публики от событий, для этой же самой публики и предназначенной. Уж если оставлять первый день для профессионалов, зачем же назначать на него встречи, рассчитанные для толпы?

Главным приглашенным гостем «Книг России» считается Астраханская область (земля Тредиаковского и Велимира Хлебникова – если кто забыл). На деле же над ярмаркой витает православный дух: издательства монастырей и православных университетов объединились в отдельный городок при входе, что задает специфический тон происходящему. Атмосферы добавляет и многочисленные портреты патриарха на стендах. Оно и понятно, ведь о Кирилле вышло сразу вышло несколько книг. Герой показался и вживую, выступив с речью на открытии. Трудно представить подобное в Европе, тем более что официально РПЦ не является гостем/героем ярмарки. Хочется верить, что в будущем году появятся такие же ряды мусульманских, буддистских, иудейских издательств, не говоря уже о братья по христианской вере, католиках и протестантах. В противном случае исключительность выбора учредителей обернется идеологическим предпочтением, что для мультиконфессиональной страны скандально.

Поскольку организаторы не сделали скидок издательствам нерелигиозного профиля, оставив цены большой осенней ярмарки, многие крупные (либо важные) участники книжного рынка взяли паузу – речь и о «Новом литературном обозрении», и о «Молодой гвардии», и о «Новом издательстве». Их книги можно найти лишь у оптовиков, а также на развалах перед 57-м павильоном (из-за относительной малочисленности участников ярмарка проходит не в новом 75-м павильоне, где теперь прописана ММКВЯ, а по месту прежней прописки книжных ярмарок на ВДНХ – ВВЦ).

Интеллектуальным событием «Книг России» стала «О Ницше» Жоржа Батая (М.: Культурная революция, 2010, пер. А.Д. Бакулова). Ключевая для Батая работа, писавшаяся в годы второй мировой войны, когда фигура Ницше наполнилась привходящими смыслами (процесс начался еще в 1930-е), дополнена статьями начала 1950-х годов.

Впрочем, событиями выглядят многие издания, прежде всего серийные. Например, «Деталь в живописи» Даниэля Арраса, вышедшая в популярной серии «Художник и знаток» и поддержанная программой французского МИДа «Пушкин»: блестящее исследование на тему «крупных мелочей» в картине. Или неожиданно актуальная «Алхимия власти. Культ Сталина в изобразительном искусстве» Яна Плампера в серии «Очерки визуальности». Это поразительное по объему архивно-библиотечной работы исследование показывает все стадии сталинского изокульта в нашей стране. Так, глава «Образ Сталина во времени» посвящена анализу газеты «Правда» за 1929–1953 годы, а «Книги отзывов: восприятие как шоу» - комментариям публики на советские выставки. Послесловие к книге мог бы написать сам Юрий Михайлович Лужков, автор концептуального решения развесить по майской Москве изображения генералиссимуса.

Сталин forever

Сталинская тема не исчезает с прилавков. Так, издательство «Время» опубликовало продолжение бестселлера Александра Осокина «Великая тайна Великой Отечественной»: «Ключи к разгадке» (М.: 2010). Автор – непрофессиональный историк, но он собрал массу фактов, которые, на его взгляд, позволяют иначе оценить начальный период войны. На его взгляд, летом 1941 года Сталин готовился к массированной переброске советских войск через немецкие территории к Северному морю. Можно по-разному относиться к гипотезе, но многочисленные примеры странностей в поведении советских войск накануне 22 июня, собранные Осокиным, заслуживают ознакомления. Интересно и объемное фотоприложение «Пленение Якова Джугашвили». Если постсоветской сталиниане нужны массовые версии, то «Ключи к разгадке» - достойный вариант.

Другой, литературный аспект этой темы, предлагает издательство «Фауст»: «Пастернак против Сталина. Зашифрованная поэма» Юрия Юрченко (М.: Азбука-классика, 2010). Книга построена в основном на цитатах и призвана доказать, что в переводе 5-го действия «Фауста» Пастернак зашифровал свое отношение к Сталину. Видно, что написано это поэтом и актером. Впрочем, данное обстоятельство не мешает тексту быть пособием для постижения эпохи.

Примечателен факт появления подобных фундированных работ, написанных фактически самоучками: они указывают на очевидный интерес общества к данным сюжетам и его неудовлетворенную потребность в такой литературе. Но рынок предлагает и науку другого типа. Планку задает серия Galileo издательства «КоЛибри», в котором появилась захватывающая книга Огастеса Брауна «Почему панда стоит на голове» (М.: 2010) – сборник коротких историй о животных, которые если и выглядят нашими братьями, то не всегда меньшими.

То же «Время» издало фундаментальное исследование Евгения Немировского «Большая книга о книге». В томе за тысячу страниц – вся история книгопечатания, начиная с Гутенберга, масса иллюстраций и фактуры. Кто-то расценит том как памятник уходящему искусству печатной книги, исчезающему на глазах феномену-фетишу, кто-то позавидует студентам полиграфа, где Немировский преподает многие годы… Сожаление вызывает лишь отсутствие вшитой закладки и наличие стандартного именного указателя (в книге есть указатель имен по главам, без постраничной нумерации) – для изданий такого качества подобное кажется обязательным. Впрочем, среди 1 250 000 книг, выходящих в мире ежегодно, вряд ли какая не вызовет ни одного вопроса. А если не вызовет, то книга ли она?

«История безбрачия и холостяков» бельгийца Жан-Клода Болоня (М.: НЛО, 2010) – замечательный пример современной интеллектуальной эссеистики. Масса фактуры и обильная библиография не удаляет автора от современности. Он описывает и профессии современных одиноких женщин, и мужские типы холостяков – победителей и одиночек. Говорят, продажи книги были особенно хороши накануне 23 февраля. Но в день св. Валентина стоило бы продавать «Холостяков» в комплекте с другим бестселлером серии «Культура повседневности» - работой Робера Мюшембле «Оргазм, или Любовные утехи на Западе. История наслаждения с XVI века до наших дней». Бантиком перевязал – и в гости.

Торжество мемуара

Вечно идеальным подарком являются мемуары. Вот где даже если и врут, то в культурно-историческом смысле. Всегда есть возможность оправдать автора перспективой личного взгляда или невольного заблуждения. Но чаще мемуаристы довольно простодушны. Что видели, то и пишут. Как помнят, так и слагают. В «Моих воспоминаниях из прошлого» художника Л.М. Жемчужникова (М.: изд. им. Сабашниковых, 2009, серия «Записи прошлого»), автора портрета Козьмы Пруткова, масса замечательных наблюдений над временем и народами. Первые три части книги впервые были изданы в 1926 году (ее редактора, С.В. Бахрушина, арестовали в 1930-м), еще две публикуются впервые. Особенно хороши страницы, посвященные жизни русской деревни после освобождения крестьян. Несмотря на декларируемую автором любовь к крестьянству, страницы полны горьких историй о народных буднях.

Серия «Россия в мемуарах» пополнилась «Воспоминаниями» А.В. Бельгарда (М.: НЛО, 2009) и «Непримечательными достоверностями» Л.В. Розенталя (М.: НЛО, 2010). Бельгард был до 1905 года губернатором Эстляндии (потому первая часть его мемуаров выходила на эстонском), затем начальником Главного управления по делам печати, то есть главным цензором страны. В его книге масса подробностей о жизни цензуры, включая такие специфические и потому вдвойне интересные для исследователя сюжеты как конгресс об авторском праве в Берлине в 1908 г.

Розенталя, ученика Тенишевского училища, можно было бы назвать эстетом, не зря и подзаголовок у книги – «Свидетельские показания любителя стихов начала ХХ века». Здесь не только заметки о важнейших для той эпохи поэтах – от Боратынского и Пастернака до Блока и Гумилева, но и записи о тюремной судьбе жены, которые придают книге иное измерение, куда более глубокое, чем обыденный эстетизм.

О поэтах и поэзии – сборник «Хождение по канату» Жозефины Пастернак (М.: Три квадрата, 2010), включающий и цикл ее стихов «Координаты», и философский очерк «Неопределимость», посвященный критике детерминизма, и собственно воспоминания, давшие название книги. Конечно, дочь Леонида Пастернака много пишет об отце, а потому и о живописи, но брат даже здесь стремится затмить все. Порой это наивные (но всегда честные!) записи, особенно об отношениях с женихом, порой глубокие: «Когда я вспоминаю нашу семью до того, как мы разлучились, я вижу ее так: три солнца или три звезды и три меньшие по размеру, связанные с ними планеты. Малыми планетами были Шура, Лида и я. Солнцами были папа, мама и Боря. Мама была самой светоносной. Сколь ни были высоки папа и Боря, в их искусстве можно было различить усилие, стремление к поставленной цели. Мама никогда не старалась сиять: она светилась так же естественно, как люди дышат».

В ноябре прошлого года почти половина опрошенных издательств утверждала, что кризис не сказался на книжной покупательной активности. Сегодня это число, судя по беседам с издателями, осталось тем же, хотя книги подорожали. Так, воспоминания А.А. Тахо-Годи (серия «Близкое прошлое») в фирменном магазине «Молодой гвардии» стоят 580 рублей, в Интернет-магазинах – уже под тысячу. Примерно так же оценена и «Жизнь на восточном ветру: Между Петербургом и Мюнхеном» Иоганнеса фон Гюнтера (М.: Молодая гвардия, 2010). Балтийский немец, сотрудник «Аполлона», Гюнтер объединил на страницах воспоминаний персонажей русской и немецкой культур, от Белого и Волошинова до Рильке и Гофмансталя. Переводчик Ю.И. Архипов снабдил книгу краткими сведениями о немецких персонажах, но издание украсил бы именной указатель, без которого пользование томом затруднено. Шесть страниц рекламы в конце книги можно было заменить более полезным для читателя содержанием. Или хотя бы выложить такой указатель в интернете.

Но даже успешные издательские группы, как, например, «Аттикус», где продажи по-прежнему растут, пусть и меньшими темпами, могут удивить неожиданным. К числу неприятных открытий относятся застопорившиеся продажи «Справочника грёз» Юрия Гладильщикова (М.: КоЛибри, 2008). Известный кинокритик написал книгу о 240 лучших фильмах десятилетия – и ее 7-тысячный тираж не разошелся до сих пор. Когда вспоминаешь об успехе таких графоманизирующих «кинокритиков» как Алекс Экслер, многое становится понятно о качестве «массовой аудитории», системе ее нынешних предпочтений. Кухонное зубоскальство побеждает все. Впрочем, не стала бестселлером и «Луковица памяти» Гюнтера Грасса (М.: Иностранка, 2008), что для нобелевского лауреата, конечно, нонсенс, а для российского книжного рынка выглядит уже едва ли не нормой. Что нам качественные авторы, чужие разборки с историей? Впрочем, зарубежная беллетристика в целом идет на ура, даже качественная, будь то Бен Элтон (в «Иностранке» только что вышла его сатира на телевидение «Номер один») или Кормак Маккарти (автор «Старикам тут не место» выпустил в «Азбуке» «Дорогу»). Даже иностранная литературная критика у нас в почете, тем более в таком специфическом ее изводе как Дубравка Угрешич (язвительный сборник «Читать не надо!» опубликовало издательство Ольги Морозовой). Впрочем, это не мешает любить и родную литературу, о чем говорит успех издательства «ПРОЗАиК», печатающего прекрасные сборники прозы 1920-30-х годов. Один – «Он появился…» – посвящен советской мистике, от Чаянова и Савича до Соболя и Грина (большую часть книги занимает первая полная редакция «Мастера и Маргариты», и это настоящее открытие для поклонников Булгакова; впрочем, рукопись уже издавали три года назад). А «Большие пожары» являются редким опытом коллективной литературы: роман для «Огонька» в 1926 году писали сразу 25 авторов, среди которых были Бабель и Зощенко, Лавренев и Каверин, Леонов и Федин. 26-м автором стоило бы назвать Дмитрия Быкова, написавшего предисловие к «Большим пожарам», но он и так в «ПРОЗАиКе» свой человек, издается там де-факто в виде собрания сочинений, только что вышел его сборник стихотворений, поэм и баллад «Остров».

Мало кто удивится, если Быков кончит свой литераторский век детским классиком. Тем более что уровень издания детских книг приближается к советским образцам (то есть настоящим высотам). Есть и отличия: мы вошли в мировой рынок, иллюстрации англичанина Роберта Ингпена вполне у нас прижились (только что в «Махаоне» появилась «Алиса в стране чудес» в переводе Нины Демуровой с его рисунками). Но наши-то, наши! «Крыша ехала домой» Юнны Мориц (М.: Время, 2010) оформлена 54-летним классиком иллюстрации Евгением Антоненковым. А «Мышариков» Андрея Усачева иллюстрировал Дмитрий Трубин (там же). Вообще-то все знают стихи Усачева о котах. Но однажды на книжной ярмарке в Красноярске маленькая девочка спросила маститого поэта: а что же все о котах? Когда же о мышах? Он и замолвил слово – целым сборником.

Вот и спорь после этого о пользе или бессмыслице книжных ярмарок.

© Содержание - Русский Журнал, 1997-2015. Наши координаты: info@russ.ru Тел./факс: +7 (495) 725-78-67