Последняя гастроль артиста

Покойный патриарх уличной песни Константин Беляев от своего имени четко сформулировал желание целого общества: «Мне нужен классный гитарист!» Эти слова он повторял неоднократно металлическим голосом фанатика-вивисектора, чье слово – закон.

Гари Мур был именно таким классным гитаристом par excellence в той же степени, в какой его друг и коллега Кози Пауэлл был классным ударником. Причем мастерство их такого рода, что заметить и оценить его могут самые далекие от музыкальных тонкостей люди… Оба виртуоза принадлежат к элите надежных профессионалов, чьи грамотно сыгранные, но анонимные партии могли бы и по сей день украшать хиты звезд-однодневок. Однако Муру и Пауэллу удалось выйти из сонма сессионных аккомпаниаторов, шагнуть из зоны безымянных теней в сольную карьеру «back in the street» – назад, «в суету городов и потоки машин», где пускай не каждому, но имена их о чем-то говорят.

Краткость – сестра таланта, короткость жизни – нередко сестра успеха. Короткий, как конвульсия скорпиона рифф Back In The Street был позывным радиопрограммы Rock Salad, которую в 80-х вел глобальный глашатай хард-н-хэви, незабвенный Томми Вэнс.

Однако сами профессионалы тяготели, конечно, к джазу, что не мешало им убедительно и качественно обслуживать целые поколения потребителей, вырабатывая «народную» продукцию. Пауэлл взял псевдоним Кози в честь своего кумира, которым был чернокожий барабанщик Кози Коул. Вряд ли этот факт радовал молодой арийский пролетариат, чьим «джазом» в гарлеме спальных районов был обманчиво нордический хеви метал.

Троллейбус долго тащился по Садовому кольцу. Медленно падал, казалось, заранее испачканный снег. В кабине водителя играл кассетник. Need Your Love So Bad. Неужели кто-то у нас не готов управлять общественным транспортом без раннего Fleetwood Maс? На долгом светофоре я спросил у дамы за рулем, и она вывела меня из заблуждения – это Гари Мур. «Старательно имитирующий Питера Грина», – добавил я про себя, чтобы не злить рабочего человека.

Блюз получил народное признание, проникнув с морозным воздухом даже в промозглый катафалк для тех, кому спешить особо некуда. Транспортные пробки располагают к прослушиванию длинных композиций.

Оригинальный исполнитель Need Your Love So Bad – негр Литтл Вилли Джон сел за убийство и умер в тюрьме от туберкулеза. «Туберкулез его в могилу уложил». Другую песню Малыша Вилли Джона – Fever, наверняка кто-то знает благодаря Boney M, также благодаря версии Сергея Минаева в салоне убогих жигулей. Как ни странно – у забытых негров внушительное лобби имитаторов. В театрах эпохи Шекспира женские роли исполняли юноши. В XX-м веке белые подражают черным.

Почти каждая зарубежная звезда имеет советского двойника. Кен Хенсли напоминает Плисецкую, Демис Руссос – Владимира Этуша в роли Карабаса Барабаса. Недостаточно владения инструментом – нужен «образ».

Старший товарищ и земляк Гари Мура гитарист Рори Галлахер выбрал клетчатую фланелевую рубашку. Галлахера можно по праву считать первым «пролетарским» белым блюзменом. Но – не у нас. К моменту смерти от цирроза Галлахера помнили разве что пластиночные «кузьмичи», чья печень тоже, как правило, не в лучшей форме.

Чтобы инструменталист покорил население большой страны, требуется пугачевская харизма. Предшественник Гари Мура, пожилой итальянец Фаусто Папетти, компенсировал заурядную внешность обнаженными красотками на обложках своих альбомов. Этот прием действовал эффективней заводской рубахи Галлахера. Но Папетти играл на саксофоне, а не на гитаре. А Константин Беляев – Левитан советского апокалипсиса сказал ясно: «Нужен классный гитарист».

И чтобы «класс» был очевиден даже тем, чьи предки никогда не прикасались к балалайке.

Массового гитариста не хватало. Громкие соло от отечественных ВИА не приветствовались (в «Спадщине» гитару Мулявина умышленно убрали на задний план, ее заглушает хор кастрированных «прадедов»). Хендрикс нагонял жуть. В Сантане чересчур много карнавала и ритуала. Маклафлин и Джефф Бек демонстрировали гитарную йогу и тантру для избранных.

Инструментал 60-х: приключенческая романтика Ventures и ритмичный лиризм Shadows болезненно напоминали об утраченной невинности и прошедшей молодости.

Быстрота впечатляет, но и утомляет как репортаж с беговой дорожки. Слушатель не иерофант, ему нужен не гипноз, а чары. Что-нибудь по типу «Крестного отца» в исполнении Pink Floyd, да?

«Нам бы медленную помощь», – от имени своего героя-самоубийцы говорит Александр Галич, намекая на сладость конвульсий человека, повесившегося на люстре в петле из собственных подтяжек. Если бы это произошло при включенном телевизоре, можно вообразить, как «Крестного отца» сменяет «Эммануэль», потом знойная «Европа» усатого Карлоса и, наконец – предтеча Гари Мура – соло в «Отеле «Калифорния», которого так ждали статисты ресторанного «карнавала душ». Первый такт хватал за сердца как «Шма Исраэль» из уст Григория Зиновьева в подвале Лубянки…

Гари Мур не скрывал, что в отличие от своих предшественников познал блюз через Джона Майалла. То есть, примитивная магия чернокожих мастеров была пропущена через крайне нежелательный цивилизаторский фильтр. Под видом братской помощи и пропаганды зловещие посредники извратили и присвоили уникальное явление, в первую очередь удалив черный юмор, сардоническую усмешку чернокожего Фауста, формирующего в лабораториях древней Нубии на потеху себе и на погибель планеты белесых гомункулов, готовых просочиться через Египет туда, где их не ждут.

Блюз через Майалла – это все равно, что джаз через… сами знаете кого. Блюз для Европы и спиричуэл для Банка Империал, где Моисей голосом Сáтчмо требует от Фараона, чтобы тот выпустил из зоопарка животных.

Хриплый скэт Луи Армстронга тоже многие полюбили через пародию Миронова в «Бриллиантовой руке». Пародийный источник порождает пародийную любовь. Или ненависть.

Гитарист должен дудеть как Папетти, и петь, как Джо Дассен, даже если ему заказали Kick Out The Jams, если он хочет завоевать холодные сердца кадавров, похоронивших себя вместе с советским паспортом, его California Uber Alles должна звучать как Hotel California!

В основе массовой любви есть что-то от панихиды, когда умирают от восторга, чтобы воскреснуть за дверью с табличкой «спецобслуживание» и поделиться впечатлениями от концерта.

Гари Мур не обладал внешними данными кино-любовника и умер сравнительно поздно для рок-музыканта, чтобы прогнозировать его посмертный культ. Не так давно там же – в Испании – скончался Майк Смит, вокалист и композитор легендарных Dave Clark Five. Не прошло и трех лет, а, кажется, будто речь идет о современнике Сервантеса…

Гари Мур мог выглядеть (и звучать) чванливо и сердито. Он напоминал одного советского актера, рецидивиста в длинноволосом парике из детектива «Последняя гастроль Артиста». К счастью, артист не последний – есть еще, например, Крис Ри или даже Франсис Гойя.

В ресторанном оркестре (до «Отеля») гитарист десятилетиями занимал скромную нишу между певцом и клавишником, чвякая аккордишки заказных старперских шлягеров. Суперхит «Иглз» вывел гитариста на почетное место. Пасквильный стереотип – «небэзызвестный всем Володя-гитараст» Аркадия Северного был демонтирован без лишнего шума.

«На мне тогда был новенький мундирчик» открыл дорогу художественной электрогитаре прямо в Ад – то есть в «шансон». И теперь вокруг каждого приблатненного голема на сцене по-халдейски крутятся целых три «гари мура» и «криса ри». «Дубовая высокопарность и мерзостное безвкусие» тоже имеют своих глубоких аналитиков и адептов.

Среди обширной дискографии Гари Мура далеко видать пьесы-исполины, где он солирует в альбомах Кози Пауэлла. Вот их имена: Killer, The Blister и, разумеется, Sunset.

Помпезно консервативные для тогдашнего Запада, для СССР они могли бы стать сигналом «расправить плечи» шире положенного атлантам габарита. Если бы «Империя Зла» обладала таким саундом, Запад проглотил бы и Афганистан, и Олимпиаду. Но – не хватало энтузиазма и аппаратуры. Тянуло в акустику собачьих площадок.

А Гари и Кози, не подозревая о своем истинном метафизическом подданстве, громоздили прохановские монументы и мегалиты. Только седые гамлеты из Политбюро доверяли пропаганду своих полушагов и полумер жиденьким «Самоцветам».

Лишь потеряв великую страну, оказавшись в эпицентре миража, обыватель почувствовал под ногами вибрацию утраченной твердой почвы. Когда очнулся на том свете, услышав из репродуктора голос: «Мне нужен классный гитарист».

Телевизор стоял на прежнем месте. Он был не выключен. В «Новостях» из-под обломков катастрофы восставал «генерал чугунное рыло», человек похожий на Гари Мура. Мотоцикл Кози Пауэлла лежал поодаль, задрав переднее колесо. Оно продолжало вращаться.

© Содержание - Русский Журнал, 1997-2015. Наши координаты: info@russ.ru Тел./факс: +7 (495) 725-78-67