Осенняя депрессия

Разговариваю с разными людьми – как-то кисло всё, говорят, последнее время. Жизнь какая-то пошла... Т.е., вроде бы ничего – но страшновато, что ли.... или скучно... Ничего не хочется. Надо переждать, - осень.

(А листья падают, нежный туман, идешь по улице – и кажется, что впереди идет с ножницами Анри Матисс: листья дуба под ногами шуршат-ложатся его гениальными вырезками).

Но надо зажаться и переждать (страшно).

Я понимаю, когда бедные-нищие чего-то боятся - что с голоду помрут, или что заболеют. Но – интересно! – сильнее-то всего боятся и одновременно скучают сегодня именно обеспеченные люди. А то и просто богатые. Например, пугая друг друга, в дивную золотую осень начинают говорить о «сложных временах». О какой-то необычной ситуации в «экономике» – например. Или о том, что сейчас не те времена, чтобы покупать живопись. (Художники боязливо вжимают головы в плечи и прячут за спину осенние пейзажи).

Интересная особенность нашего времени: богатые и здоровые излучают не радость и довольство, а, наоборот, транслируют во все стороны страх. Когда есть что терять – страшнее всего. Похоже, чего-то сильно не хватает в этой конструкции счастливой жизни, какого-то еще элемента, о котором нам почему-то не говорят по телевизору. К богатству и здоровью не хватает ещё чего-то, допустим, смелости.

Если подумать хорошенько (честно, не подсуживая себе – хочется же того, что и всем), то богатство и здоровье – вовсе не блага и ценности, которые нужны всем. Боюсь (ужас!), это должно быть привилегией очень немногих - потому что не могут же быть смелыми все. В свое время здоровье и богатство были конкретно у аристократии (они и ростом были повыше, и физически сильнее, и при деньгах) – к тому же эти их естественные привилегии были подкреплены политическими правами – чтобы они не боялись, а были ещё более уверены в себе. Ну и воспитание, дрессировка, уверенность в себе, манера держаться, держать удар – т.е. врожденно-приобретенная смелость.

В частности, эта их смелость, проявлялась в готовности в любой момент погибнуть за эти самые свои привилегии=права=обязанности.

Здоровый и богатый должен быть очень смелым, чтобы любоваться, глядя, как отрывисто падает с дерева лист, кружась и ползая по земле, отыскивая себе поудобнее место, прежде чем размокнуть на асфальте желтой кляксой.

* * *

Однажды случилось побывать в средневековом бретонском городке. Местный начальник, который показывал нам достопримечательности, обратил внимание на могилы-надгробия средневековых рыцарей. Оказывается, сказал он, если в ногах у каменного рыцаря лежит маленькая собачка, то это означает, что представленный в гробу аристократ умер всего-навсего в своей постели, а не на войне, или в каком-то сражении, или на турнире. Это означает, что приличной карьеры ему сделать не удалось, и собачка тут – маленькая юмористическая деталь–предостережение другим рыцарям: дескать, если они будут беречь себя, трусить, осторожничать, то им тоже потом подложат в ноги смешную каменную собачку.

Богатство и здоровье принадлежало тем, кто готов был легко с ними расстаться, отдать за это собственную даже жизнь – потому что у него было еще что-то (кроме здоровья, богатства и даже смелости – еще что-то очень важное). Подозреваю, что жили они очень весело, не скучали ни капельки. При этом собрали-накопили, не экономя, огромные сокровища, благодаря им существовало искусство – Средние века, Возрождение, песня!

Думаю, слова «депрессия» в те времена не было.

* * *

Краем уха слышу заявление нашего Президента: типа, что наша цель – построение такого общества, в котором было бы комфортно всем. Т.е.превращение обстоятельств и условий жизни (комфортно/некомфортно) – в собственно её цель. Ладно, эта очередная нелепость уже не удивляет особенно. Но я опять про здоровье и богатство – которыми вроде бы (ну, так, гипотетически) должны мы будем все обладать все. Вот я иду весь из себя такой миллионер с золотыми зубами... И что?

Когда все смыслы - это здоровье и богатство – то как же не затосковать? Денег-то всегда мало. Да и вот тут что-то колет... Жизнь не удалась, и хочется лечь и заплакать от жалости к себе, и больше не вставать – сколько бы ни было во рту золотых зубов.

Страх + скука = депрессия.

И листья противно кружатся, напоминая что-то тоскливое.

* * *

Ужас как неприятно больным и бедным: то-сё, годы идут, зубы портятся, вдруг тоже приходится обращаться к врачам и т.п.

Заметил принципиальную особенность современной медицины.

Раньше как было? Заболело где-то – и нужно пить лекарства, таблетки, чтобы не болело.

Сегодня нужно наоборот: нужно принимать лекарство вперед, сначала - чтобы у тебя не болело потом. Вытекает из общей философии жизни.

Страх заболеть уже сильнее самой болезни. Страх разориться убивает радость от денег – безумно страшно лишиться здоровья и денег, просто потому, что кроме здоровья и денег ничего больше нет – и приходится экономить, экономить, экономить... «Человек, который боится заболеть – уже болен: страхом» писал Монтень, приблизительно.

* * *

Наверное, это неприятно читать, понятно – мы же все, типа, выживаем из последних сил, а «деньги – у других, сволочей». Но дело в том, что культура существует только на деньги богатых людей. Правда, не все богатые одинаково полезны.

19 век связывали с расцветом буржуазии, типа, появились свободные люди с деньгами, и стали финансировать-покупать импрессионистов и т.п., - и пошла, пошла культура! При этом опускают деталь: буржуазия видела в искусстве даже не «удовлетворение эстетических потребностей», а капиталовложения, чисто бизнес. Парижский маршан Амбруаз Воллар писал, что у него бывало такое - покупали картину за 100 франков, но не забирали ее. А покупатель говорил: выставьте теперь это полотно у себя за 200 франков, а я зайду через месячишко за прибылью.

Т.е. благодаря буржуазии, живопись очень быстро превратилась в товар. И даже не в товар, а в деньги-товар-деньги. Благодаря стремлению коллекционеров к богатству (и здоровью), искусство перестало быть поиском смысла, радости и красоты – а превратилось в залитое формалином чучело акулы за 12 млн. долларов, «в физическую невозможность смерти» - от которой как бы не впасть в осеннюю депрессию? (Залить бы в стеклянном кубе формалином эту желтую березу за окном, с падающими-падающими вечно листьями).

* * *

На днях у меня открылась выставка в Липецком худ. музее. Казалось бы. Как они там могут жить – зарплата хорошо 10 тысяч рублей.

А вот как-то живут. Люди веселые, отзывчивые, обстоятельные – спросишь что-то на улице – не спеша расскажут, объяснят без суеты, без нервов.

Перед открытием выставки четыре часа без перерыва давал интервью разным людям – давно такого не было. И вопросы всё серьезные, с пониманием, по делу – чувствуется, им всем самим интересно узнать, что и как – а вовсе не скучно, не «чисто по бизнесу» спрашивают. Т.е. есть у них еще что-то в жизни, кроме здоровья и богатства (например, выставку в город привезти, договориться, потратиться, показать всем, позвать-порадовать, вдохнуть жизнь в провинциальную среду) – и сразу смелость, интересно сразу, а не скучно.

И не удивительно, что в Липецке есть реальная художественная жизнь (которая казалось бы должна только в Москве и в Питере) что есть там серьезные художники, настоящие, думающие, чувствующие – потому что есть люди (аристократия?), которые, рискуя, создают смыслы. Которые не боятся.

Благодаря кому не скучно и не страшно: серьезно и весело. Листья падают, осень, свежо: «Ну, пойдемте же, мы вам еще что-нибудь у нас покажем!»

* * *

Вспомнил типичные вопросы московских журналистов:

«В каком стиле вы рисуете?»

Торопливое: «Расскажите что-нибудь о себе».

И самое позорное, убил бы: «Ну а теперь расскажите нам какой-нибудь смешной случай!»

В Москве все боятся чего-то потерять, потому что, типа, уже что-то получили, и страшно. И нет времени. И скучно.

Трудно не впасть в депрессию.

© Содержание - Русский Журнал, 1997-2015. Наши координаты: info@russ.ru Тел./факс: +7 (495) 725-78-67