Весенний шмель гудит весеннюю тревогу…
Весна идет, весне дорогу!
Василий Лебедев-Кумач
Песня из фильма «Весна», 1947 г.
1
Мыслители шутить не любят
Особенно те, что причастны к структурам, именуемым «фабриками мысли». Они считают, что там, где кипит их разум возмущенный, ирония и гротеск не уместны. Ибо там идет разговор с великими тенями, и созидаются важные стратегические документы – доклады – анализирующие положение дел и перспективы развития. И – доступные публике. Тут-то и начинается гротеск.
2
Потому что сегодня, когда тема тандема – его прошлого, настоящего и будущего – стала одной из актуальнейших в пространстве политических медиа – всё оказалось вдруг очень непросто. И становится всё непроще и непроще. Но при этом остается ощущение какой-то творческой самодеятельности, несерьезности, любительщины происходящего. Такие ситуации и создают атмосферу гротеска, слегка как бы разряжая обстановку. И тут – в пору, когда все заняты напрямую тандемом – думается, самое время вспомнить о мыслителях, что в марте-апреле порадовали экспертное сообщество сразу тремя весомыми докладами. Почему? Да потому, что сюжеты всех этих значимых документов явно или неявно, вольно или невольно, сознательно или нет, а только разворачивались именно на фоне этой ключевой темы – темы тандема.
Самый свежий из докладов - «Политический кризис в России и возможные механизмы его развития» подготовил Центр стратегический разработок (ЦСР). Чуть старше доклад Центра социально-консервативной политики (ЦСКП) – «Реальный федерализм, местное самоуправление, межбюджетная политика». Первым же, и снявшим главные сливки публичного внимания и критики, увидел свет доклад Института современного развития (ИНСОР) - «Стратегия 2012».
Каждый из них обсуждался и в «больших СМИ», и в блогосфере. Там, кстати, доклад ИНСОР был заклеймен как «доклад преступников». Доклад ЦСКП поименован «покаянием “Единой России”», а текст ЦСР – «предостережением». Ведь «если рейтинги доверия к власти – комментируют доклад СМИ, - будут снижаться еще 10–15 месяцев, произойдет политический кризис образца 80-х годов». Хорошо хоть – не начала 90-х. В 80-х хоть танки не вели огонь в центре столицы…
Итак, эти документы обсуждают опасное обострение кризиса в стране, и, отчасти, версии ответов на суровые вызовы, которые готовит политической системе самое скорое будущее.
Интересно здесь, прежде всего, то, что впервые за последние годы о политическом кризисе (или его угрозе) говорят эксперты организаций, связанных с властью. ЦСР называют «одной из ключевых экспертных организаций, готовящих аналитические разработки для администрации президента и правительства» (хотя Центр называет своим принципом неангажированность), ЦСКП, как сказано в справке на его сайте – «центр для выработки позиции партии парламентского большинства» – то есть «Единой России». Не есть ли затеянный ими разговор о кризисе свидетельство: то, о чем как бы и не ведают федеральные телеканалы (а значит – большинство граждан), но знают «фабрики мысли», имеет место быть: «кризис назрел!». И этот сигнал звучит «сверху», пока не раздался «снизу».
То есть народ, избиратель - ни от кого ничего не требует. Никому не велит: доложите! А элиты, в лице «фабрик мысли» докладывают. Про «нарастающий процесс делегитимизации власти, растущее недоверие населения к… президенту Д.Медведеву, премьер-министру В.Путину и “партии власти”…». Плюс про то, что «в политическом сознании российского населения произошли радикальные изменения, свидетельствующие о вступлении страны в глубокий политический кризис» (ЦСР). «Кризис данной системы зашел достаточно далеко» согласны с ними эксперты ЦСКП. ИНСОР же, хоть и не стращает кризисом, объявляет, что Россия удержится в «пуле мировых лидеров» лишь пройдя «через радикальную политическую реформу». И только «политически и экономически раскрепощенная» энергия общества через «дебюрократизацию экономики и деэкономизацию бюрократии» обеспечит «кардинальный разворот» страны. А иначе лишится «единственного рецепта сохранения» себя. Если это не про кризис – то про что?
3
Но – минутку
Радикальные изменения в сознании населения – не новость. Рост недоверия к руководству – тоже. Проявления протеста – отнюдь не редкость. Они свежи в памяти. И странно писать о них так, как Сергей Шелин в Gazete.Ru: «раньше всё или почти всё, шло сверху, одобрялось народными массами, а теперь любое начинание властей, будь оно… и вполне разумным, массы станут принимать, как минимум, с предубеждением, а как максимум – безоговорочно отторгать».
Но когда это массы одобряли «всё или почти всё, что шло “сверху”»? Если речь о советских временах – это одна история. А если о текущем десятилетии – другая. И 90-е годы тоже были раньше. Но и тогда массы не одобряли любых дел власти… А ведь их одобрение было важным фактором. Вспомните панику, вызванную рейтингом Бориса Ельцина в 1996 году? По данным ФОМ в январе он составил 6 %. И Зюганов ушел тогда в дальний отрыв. Это побудило окружение Ельцина оформить заказ на умения политических технологов. Начался, как говорили острословы, «массовый чес». Занятие и деньги нашлись для всех (почти).
И сегодня мы, возможно, живем в такой стране, ибо рейтинг Ельцина тогда удалось-таки поднять. В первом туре он набрал 35.28% против зюгановских 32.03%. А во втором - 57.30%. Причем админресурс – админресурсом, но и доля трудов технологов была велика. Яркие успехи, дорогие контракты и проекты бывали и прежде. Но в таком масштабе их потенциал был явлен впервые.
Прошло время. И спрос на их услуги сильно снизился. Отмена губернаторских выборов, выборы в Думу только по партийным спискам и ряд других мероприятий сильно сдули рынок. Сильные игроки выживали. Слабые уходили. Или вливались в близкие отрасли – аналитику, экспертизу…
В 2004 году технологи заработали куда меньше, чем в 1996-м. 71.31% у Путина против 13.76% у Харитонова – совсем другое дело. В 2000-м хотя бы была борьба: у Путина - 52.94% против зюгановских 29.91%. Ну, а в 2008 – при 70.28% у Медведева и 17,72 % у Зюганова, технологам, не близким к правящей группе интересов, была одна печаль… Ведь спрос на них обусловлен, прежде всего, наличием внятных соперников. Либо – угрозами со стороны непослушных сограждан.
Сегодня тов.Зюганов не тот. Других фигур, способных явить хоть слабый намек на альтернативу кандидатурам Дмитрия Медведева или Владимира Путина пока нет. То есть пугать элиты некем. Поэтому пугают не кем, а чем – падением рейтинга, 80-ми годами, кризисной ситуацией.
Для краткой ее характеристики удобно слово дискредитация. Как и для описания фона, на котором идут процессы, означенные в докладах (пардон – в тендерных заявках) «фабрик мысли».
4
Доверие к судебной системе подорвано . Об этом лучше всего говорят письма в ее защиту. Как и «письма в защиту узников совести». То же – с прокуратурой: появление фамилии Чайка в списке лиц, возможно, причастных к скандалу с подмосковными казино – лучшее тому свидетельство.
Это касается всех чиновников. В 2009 году они, декларируя доходы, допустили свыше 41 тысячи нарушений. «Лидирует», по словам генпрокурора, центральный аппарат МВД РФ. В целом же в вскрыто свыше 9 тысяч нарушений. О других «косяках» и говорить нечего. О них сообщают СМИ.
Армия тут отстает. И вообще отстает. Начальник Генштаба генерал армии Николай Макаров, выступая в Академии военных наук, подчеркнул, что «за последние 20 лет мы не сумели вывести военное искусство на современный уровень». Пока «цивилизованный мир развивал… информационно-управляющие системы… у нас ставка делалась на массовую армию и закупку устаревшего вооружения». Генерал оценил отставание в 20 лет. Крутой сигнал.
Не спадающая напряженность на Кавказе, постоянная угроза террористических актов в Москве и Центральной России, конфликты на производстве также отнюдь не повышают доверие к власти. По данным «Левада-Центра», три четверти россиян ждут новых терактов. 77% опасаются, что они или их близкие станут их жертвами 23% ответили на вопрос о будущих терактах «определенно да»; еще 50% – «скорее да». Две трети не верят в защиту силовых органов. Доверие к государству как защитнику от терроризма падает с 2007 года.
5
На этом фоне обнародуются доклады, объявляющие: политический кризис – здесь, с нами.
При этом любопытно, что их язык создает впечатление текстов, сделанных в другом жанре. Скажем – статьи. А еще больше в том, что на Западе именуют proposal – предложение услуг: мол, у вас проблемы; об этом говорят такие-то данные; их можно порешать; для этого нужно… и так далее. Мы это умеем. Вот она - суть жанра. У нас его порой называют «тендерной заявкой».
Судите сами. ЦСКП призывает возродить реальный федерализм и местное самоуправление. То есть заявляет, что их в стране нет - иначе, зачем возрождать? Но волноваться не надо. В ЦСКП знают, как это делать и предлагают веер способов, от «сохранения статус-кво» до «немедленного возврата к выборам губернаторов; демократическим механизмам на всех уровнях …».
Раздел доклада ИНСОРа «Политические институты» содержит 22 рекомендации: понижение до 5% парламентского барьера, право на создание предвыборных блоков, «возврат к прямым выборам губернаторов», отмена «фактической цензуры на федеральных телеканалах», «запретов на независимую от Кремля финансовую поддержку партий» и т.п.. Это означает ревизию системы управления политической жизнью страны, созданной в годы президентства Владимира Путина.
Докладчики от ЦСР настаивают на «обновлении политического контента и выдвижении новой когорты политических лидеров». В связи с тем, что социологические исследования указывают на интерес к ним избирателей. Вот их мнения: «Путин, мне кажется, уже выдохся совсем, он так давно стоит у власти…»; «я уже и не за Медведева, и не за Путина, …хочется понять, что у нас может быть по-другому…»; «если будет выбор между Путиным и Медведевым, то я бы голосовать не пошел, а если бы был кто-то третий, то я бы пошел… за третьего голосовать».
Гражданам не по нраву соперничество на выборах Путина и Медведева. Они хотят кого-то еще – чтоб их бы устроил. А то скучно. Так формулируется воля народа. Но при этом прямо не сказано, кому предлагается создать новый контент и выдвинуть новых лидеров. Кому-то…
И вот тут – две загвоздки с жанром тендерной заявки. Во-первых, ее обычно шлют по точному адресу, а во-вторых – тайно. А тут – и адресата нет, и вообще - всё наружу. С чего бы?
В небольшой дискуссии на Facebook’е политтехнолог Константин Кошкин заявил, что, по его мнению, главные выводы доклада ЦСР это: «1) Медведев неизбираем; 2) нужно искать третьего кандидата. Что это происходит? ЦСР выпускает некий "пустой" дерриватив, операциональная ценность которого заключается только в способности служить аргументом в публичной и непубличной дискуссии. Но ведь так более менее весь этот рынок организован. Значение имеет только подпись и способность выступать аргументом. Отношение к означаемому, к "реальности" у всех этих рейтингов не важно вообще ни для кого.
6
Меж тем «в России назревают серьезные политические перемены!»
Так говорит ЦСР. И авторы его доклада Сергей Белановский и Михаил Дмитриев. Это – сигнал. Ибо до сей поры все привыкали к тому, что перемен, тем паче серьезных, не будет. И хорошо. Не хватало нам забот, кроме перемен, будь они неладны… А тут – набат. Кому такое понравится?
А дальше – круче: речь заходит о делегитимизации власти – росте числа граждан считающих ее незаконной. Что может повлечь за собой дурные последствия. Помните, что случилось в фильме «Иван Васильевич меняет профессию», когда некий удалец завопил: «Вау, фолкс! Царь – не настоящий!»? А ведь то – при Иоанне Грозном. А нынче в Московии демократия (почти). То есть еще круче может обернуться. Не остаться, так сказать, в стенах Кремля. Таковы приметы кризиса.
А ведь еще недавно слова «политический кризис» были табу в пространстве, близком к державным взорам. В ТВ говорили «глобальный экономический кризис» - акцентируя два первых слова. Мол, во-первых, кризис не российский, а, во-вторых – только экономический. А в политике полная стабильность. Лишь группы несогласных шумят на Триумфальной. Да на Манежной снежки бросают. Но редко. И кавказцы бузят. Но мы справляемся. А тут выходит - уже 8 месяцев страна в политическом кризисе. И об этом разрешили сказать. И сказали. Ну, не кошмар?
Неужто авторы заметили это только теперь? Но ведь данные о политическом кризисе, полученные компетентными людьми, рождают выводы сразу. И тенденции к ускорению опасного тренда ловит примерно в тот же срок. Почему же ЦСР объявляет о своем открытии лишь сейчас – под первое апреля? Тем более, знает: «динамика изменений имеет тенденцию к ускорению».
ФОМ выяснил, что за полгода доля тех, кто считает выборы честными, упала с 37% до 24%, а их оппонентов выросла с 21% до 38%. И если в октябре доля тех, кто полагал, что выборы не изменят жизнь в лучшую сторону, было 52% против 25% оптимистов, то в марте пессимистов стало 68% против 16%. При этом выяснилось: Путину доверяют 37%, Медведеву – 30%, Жириновскому, Зюганову, Шойгу – по 10 %. Прочим - по 1% и меньше. Но «победил» не Путин. А ответы: «таких нет» и «затрудняюсь сказать». 40%! То есть отменить графу «против всех» - не то же самое, что отменить позицию «против всех». И когда она преобладает, эксперты говорят: это – запрос на новых политиков. Будут ли они лучше? Неведомо. Но дело не только в этом.
Заместитель директора Национального института развития современной идеологии (НИРСИ) –еще одного весомого российского think tank’а, связанного с «Единой Россией» Глеб Кузнецов считает, что «последние события на Ближнем Востоке показали: собрать «машину» по выигрыванию парадемократичнеских выборов (не «квази- », не «псевдо-», а именно «пара-» в смысле «около», «рядом») а) несложно и б) совершенно по гамбургскому счету бесполезно. И главный вопрос не в том, с какой буквы будет начинаться фамилия следующего президента – с «П» или с «М», или вообще «Ш» или «С». И не в том, сколько партий будет в парламенте. А в том, кто сможет создать адекватную реальным целям России устойчивую политическую систему. Вертикаль власти, построенная в 2000-е годы - по всеобщему ощущению (и народному, и экспертному, и элитному, и даже - как это не смешно - чиновничьему) этой потребности не отвечает. И скрывать это стало не то что бы невозможно (ОРТ показывает: можно всё), а нелепо».
Всё это подкрепляет доводы докладов о кризисе. Но кто сказал, что дает повод для паники?
7
Скандалы, напряженность, колебания рейтингов лидеров – норма для демократии. Особенно для такой – юной, как наш капитализм. Президент не зря назвал Россию молодой страной. Отбросив цели распавшейся империи, она унаследовала беды «красного проекта» – коррупцию, безответственность, низкий уровень управленческих технологий, слабость социальной солидарности, потребительское отношение общества к власти, а власти – к обществу и т.д.…
Но не надо рвать на груди рубаху, а на голове волосы! Это - основание для пересмотра подходов к формированию политической среды. СМИ с тревогой цитируют Сергея Белановского: «Допустим, на выборах победит Путин. Что он сможет сделать… Сомневаюсь, что он просидит в кресле президента все шесть лет. Это лично мое мнение». Каждый имеет право на личное мнение. Но есть ли здесь повод для тревоги? В том числе – и убежденных сторонников Владимира Путина?
Есть немало примеров досрочных уходов лидеров на покой…. Де Голль был президентом 10 лет (его избрали 75,5 % выборщиков), но оставил власть, потерпев сокрушительное поражение. А Франция вышла из того кризиса, прошла ряд других, и готовится к новым. Без паники. Канцлер Вилли Брандт тоже ушел вынужденно. А Германия остается одним из лидеров Запада. В Штатах вообще убили четырех президентов – Линкольна, Гартфилда, МакКинли и Кеннеди. А Никсона отрешили от власти. Но США, проходя кризис за кризисом, остаются крупнейшей экономикой и сильнейшей страной мира.
Да и первый наш президент, чья популярность порой зашкаливала, покинул пост не в срок…
История демократий знает много нестроений. Да, приятно было бы благоденствовать в обществе, где царят образцовые свобода и покой. Но их нет. Борьба – норма для демократии. И учащение сердцебиения при известии о ней странно. Особенно – у экспертов. Вызовы беспокоят любые сообщества, и, особенно правящие группы интересов, но небеса из-за них не рушатся. Смена лидеров, правящих партий и стоящих за ними интересов – естественна. Так что случится с Россией, если ФОМ или «Левада-центр» опубликуют новые данные о снижении рейтингов «тандема», а «фабрики мысли» - новую серию докладов, констатирующих кризис?
Да, это, очевидно, повод для организации кампаний, направленных на повышение спроса на услуги аналитиков и политтехнологов. Но отнюдь - не для ужаса перед катастрофой.
8
Занятно: в докладах не обсуждаются субъекты перемен. Похоже, авторы загодя знают, что о других субъектах кроме «власти» и речи не идет. Это напоминает историю с «Пражской весной». После подавления венгерского восстания 1956 года почти никто не верил, что в организованном обществе возможны успешные перемены «снизу». Не в этом ли одна из причин того, что эксперимент по преобразованию «социализма со звериным оскалом» в «социализм с человеческим лицом» весной 1968 года предприняла именно властная элита «красной» Чехословакии?
Проект возглавил лидер тамошней компартии Александр Дубчек. Ему удалось реализовать программу столь значительных реформ, что она сильно напугала советский истеблишмент. «Пражская весна» завершилась вводом в ЧССР войск Варшавского пакта и смещением ее руководства. Но шанс, видимо, был. Его и призывали использовать тогдашние аналитики - сторонники «демократической революции сверху». И их объединяло неверие в возможность существования (формирования) другого субъекта политических перемен, кроме «власти».
Оно же объединяет сегодня всех, кто обсуждает тему тандема. В том числе – авторов всех трех докладов. В них говорится о кризисе системы. Но нет ни слова о том, кто кроме власти может изменить ситуацию. Говорится о мобилизации общественных сил, но не о тех, кто способен ее осуществить. О новых политиках и «новом контенте», но не о том, откуда они придут (будто кто-то проведет кастинг в тайном бюро найма), и ни о том, кто «напишет» контент…
Все это выглядит новой, на сей раз – Московской – весной. Политической операцией, направленной на то, чтобы призвать «власть» изменить себя и страну при ограниченном участии граждан. А еще лучше – при иллюзии этого участия. Что при умелом использовании электоральных, медиа- и других инструментов, возможно, позволит правящим элитам остаться субъектами хозяйственной, общественной и политической жизни. На достаточный срок.
Итак – Московская весна. Грядет новая эра политического гротеска. И тает лед. И сердце тает.