Конечно, когда будет достоверно доказано, что американцы на Луну не летали, мир перевернется.
Но произойдет это, по-видимому, очень ненадолго. И не очень заметно.
Потому что мы уже будем достаточно готовы к тому, что нас не обставили, а подставили. И это будет уже не так важно, ведь с момента фальсификации "поворотного момента мировой истории" пройдет достаточно времени, чтобы умерли основные участники событий. С потомков и преемников взятки будут гладки, а страна-конкурент в космической гонке уже снимет все возможные пенки с мнимой победы, с этого не слишком даже аккуратно слепленного мифа.
...Свежий лунный ветерок, развевающий американский флаг, блистательно приземистые, вопреки хваленой слабости тамошней гравитации, демонстрационные прыжки членов команды. Ляпов в кинохронике многовато. Впрочем, есть паллиативная версия, что высадка на Луну таки была, но съемка оказалась неудачной, и пришлось снимать дубли в пустыне Алабама...
Не будем застревать на этом вопросе. Возможная величайшая мистификация в истории мировой цивилизации - повод поразмышлять на другие, не менее серьезные темы.
Например, является ли этот подлог на самом деле величайшим. Быть может, имели место сюжеты и похлестче, а мы просто еще этого не заподозрили? Чего стоит та же латиноамериканская мыльная опера с выжившим после падения рейха Гитлером... Где она, правда истории?
А летал ли "вдоль по Питерской" Юрий Алексеевич Гагарин? Были ли газовые камеры в фашистских концлагерях? А Шолохов ли написал "Тихий Дон"? А ФСБ ли взорвало дома в Москве? И так далее. Во избежание полной паранойи прервем цепь соблазнительных сакраментальных вопросов, чтобы просто констатировать: гипотетическая (поелику не доказанная окончательно) великая инсценировка, на самом деле, есть великая подсказка о виртуальности и полисемантичности нашей незыблемой, как казалось раньше, реальности.
Тут встает, конечно, в полный рост набивший оскомину вопрос об абсолютной власти медиаинформации и нашей загипнотизированности последней. А еще - о магической силе искусства (недаром основные эпизоды "высадки" якобы отсняты лично Стэнли Кубриком).
А еще вспоминается наше собственное изобретение, чудно перекликающееся с поднятой темой: потемкинские деревни! (Даже если это тоже миф, то для нас вполне симптоматичный.) И этот пионерный отечественный опыт, и межпланетный подвиг Голливуда есть высший продукт социального института, известного ныне как "искусство PR". Добродушная метафора родной традиции - поезд с Брежневым (узнав, что рельсы впереди разобраны, генсек приказывает зашторить окна и раскачивать его вагон для имитации движения)... Отметим, что у нас этот прием - для внутреннего пользования: мы последовательно нагребываем самих себя, в то время как американцы предпочитают дурачить остальной мир. Что более неприлично? А что в конечном счете более саморазрушительно? Возможна дискуссия.
Но есть вопрос более забавный, как бы чисто филологический. Зачем именно "астронавты"? Почему нельзя было воспользоваться уже устоявшимся, закрепленным в журналистике советским термином "космонавты"?
Благодаря своевременному полету Гагарина, а еще раньше - первому искусственному спутнику Земли, орбитальным дворнягам Белке и Стрелке (а позже - первой неземной женщине Терешковой, первому человеку в открытом космосе Леонову...), слово "космонавт" для мирового сообщества стало термином первичным и авторитетным. Во всяком случае, именно понятие "космос" (мир, пространство), а не "астрон" (звезда) переводится на другие языки для создания соответствующего термина. У французов это спасьонавт, буквально "пространствоплаватель". Китайцы тоже перевели только корень "космос" ("тайкун" по-ихнему), а с "наута" (мореход) не справились, создав кентаврическое тайкунавт. У немцев перевод полный, а коннотации сухопутные: их раумфарер, соответственно, по пространству "ездок".
Понятно, что любая нация, считающая себя великой, предпочитает называть своего полпреда в запредельном мире по-своему. Ибо представление о запредельном у нее свое, а главное - необходимо закрепить за международным и как бы ничейным запредельным именно свои коннотации. Что-то вроде антарктических научных станций: пользы они практической не приносят, но зато вовсю символизируют участие своей страны в символическом разделе неразделимого (согласно международному пакту) шестого континента.
На первый взгляд это смахивает на старый богословский спор, кто круче - Бог или Аллах. Однако сопоставление греческих понятий Kosmos и Astron приводит к любопытным, пускай и довольно умозрительным, выводам.
Среди значений первого термина, помимо таких как "Мир" или "Пространство", есть ведь и совсем иное, но не менее важное - "Порядок". Антитеза Хаосу. Значит, космонавт - никакой не "плаватель в пространство", это "искатель порядка". Как тут не вспомнить древний наш запрос к варягам: земля наша велика и обильна, а порядка в ней нет? Тот опыт с приглашенным "внешним управлением" постфактум, на сегодняшний день, трудно назвать успешным. Поэтому нужны Космонавты - наши собственные посланники, которые найдут и добудут нам Порядок, чтобы никто больше не приходил нами княжити и володеть.
Зияющее отсутствие у нас Порядка подтверждается систематическими бизнес-предложениями справа и слева, все никак не идущими впрок. Что суммировано поэтом в знаменитом молебне о крайних воспитательных мерах: " О, Господи, разверзни, расточи, / Пришли на нас огонь, язвы и бичи, / Германцев с Запада, Монгол с Востока...". Смыкающаяся именно на нас концептуальная струбцина: немецкий Орднунг (буквально "Новый порядок") и татарская Орда.
С астронавтом (по-гречески буквально "звездоплаватель") хитрость другая. Первый корень подчеркнуто коррелирует с величественным лозунгом "Per aspera ad astra" (через тернии к звездам) и романтическими науками астрономией и астрологией. Но главное - это понятие "звезды".
Пятиконечная (впрочем, число лучей, кажется, не так уж принципиально) звезда возникала и в нашей истории, но как-то рассосалась, сохранившись разве что в полубессмысленном теперь навершии новогодних елок и некоторых архитектурных сооружений. Но у Штатов "звезднополосатый" флаг - вещь на все времена. Он хорош и для агрессивного котелка дяди Сэма на политических карикатурах, и для мирных маек туристов-янки на пыльных тропинках третьего мира. И как не усмотреть параллель с опять же голливудско-поп-культурным понятием о "звездах". "Морнинг стар". "Джизус Крайст - суперстар". И т.д. Звезды западного ментального небосклона всегда путеводные, всегда - образец для подражания, жизненный пример. Американское сознание нуждается в эталонах и кумирах; в гипнотизирующем образе суперуспешного человека содержится главный, как считается, стимул для личностного развития. Шварценеггер избирается сенатором не потому, что у него продвинутая политическая программа, а потому, что он селф-мейд-мен и суперзвезда.
У нас все не так. Культ личности товарища Сталина никак не подразумевает его образа в качестве личностного примера. Арт-попытки всяческой воспитательной "ленинианы" со златокудрым юношей-эльфом породили лишь бесконечный цикл анекдотов про Вовочку. Нам нужен не пример, а идея! Красивый мыслительный конструкт, который укрепил бы изнутри вольный хаос русской души. Поэтому мы так падки на передовые идеологии. С эпохи перестройки, то есть окончательного крушения коммунистических идеалов, и по сей день автор этих строк наблюдал за собой и практически за всеми знакомыми интеллектуалами последовательную смену очарований-разочарований различными философскими концепциями и мировоззренческими системами - от футурологической обеспокоенности Римского клуба и разных эзотерических бредней до буддистской созерцательности и социального дарвинизма.
Украинский философ Владимир Ешкилев остроумно объясняет эти наши нехорошие штуки тотальным Бескнижием - отсутствием сакральной национальной Книги, каковое зияние мы периодически пытаемся восполнить чужими великими книгами, футуристически устремляясь вперед к разнообразным утопиям. Американцам тоже не очень повезло: Книга у них есть, но эрзацная - пресловутая их Конституция. У украинцев, по Ешкилеву, третья беда - там комплекс Утерянной книги, поэтому их ментальность обращена вспять, в мифологическое прошлое; впрочем, речь сегодня не о них. И не о предположительных обладателях настоящих Книг - иудеях и мусульманах.
К сожалению, узость журнальной публикации не позволяет нам говорить здесь о многих других интересных вещах, связанных с обозначенной темой, - от быта в Космосе (трудности пользования авторучкой и совокупления в условиях невесомости; космический туризм и космический от-кутюр, начиная с формы для космонавтов "от Версаче", наконец, засмотренная звездолетчиками до дыр кинолента "Белое солнце пустыни") до Космоса в земном быту (вакуум "лампочек Ильича" и продуктовых упаковок; тюбики для соусов и зубных паст; невесомость в падающих авиалайнерах). Растущее присутствие Космоса в нашей повседневности выражено в ярком образе космонавтов с огнеметами - кремлевских охранников в одном из рассказов Пелевина... Между прочим, одним из первых космических (притом уже не сказочных) образов в мировой литературе является топор на околоземной орбите, обсуждавшийся в беседе братьями Карамазовыми в соответствующем романе Достоевского. А что касается американского филологического демарша с созданием "альтернативного" термина, то он замечательно уравновешивается другим неологизмом. Известно, что поколенческий термин "битники" создан благодаря интересу леваков в США к феномену СССР: английский корень beat "разбитый" плюс русский суффикс, взятый из слова "spoutnik".
...Итак, различие между нашим и американским определениями для завоевателя космоса совпадает с коренными расхождениями в менталитете. Американец не мучается отсутствием идеи, ему нужен достойный пример. Для успешного развития его внутреннее зрение должно фокусироваться на некоей конкретной внешней точке, путеводном маяке, звезде.
Русскому, наоборот, чужой пример не указ. Взгляд его обращен отчасти внутрь себя, и он с ужасом и благоговением видит там первозданный, прихотливый, раздольный Хаос! Поэтому-то ему и нужна могучая упорядочивающая идея.
***
А на Луне мы, конечно же, побывали раньше. Первым на естественный спутник Земли высадился (1965) октябренок Незнайка со товарищи. Была и ранняя, неудачная попытка посадки на Луну всей Земли сразу, задокументированная в гоголевских "Записках сумасшедшего".