I
"...Во дворе университетского кампуса в графстве Сассекс готовился революционный штурм.
Всю ночь революционеры жгли костры, танцевали хулу, играли в скат, курили "грасс", пели революционные песни, обсуждали проблему смычки с рабочим классом, который этой смычки очень почему-то не хотел, ну и, конечно, факовались на всех ступеньках Ректорской лестницы. Ждали, когда приедут средства массовой информации, ибо какая же иначе революция без телевидения?.."
О как жжот Василий Павлович Аксенов... Уже тогда - в конце семидесятых, когда писал известный многим революционерам той поры роман "Ожог", который я здесь цитирую, - этот автор, принадлежащий к числу отъявленнейших контрреволюционеров современности, хорошо знал: без телевидения - никуда. Согласитесь, господа, не все в те времена придавали этому фактору достойное значение. А вот "противоречивый молодежный" в то время, а ныне вполне маститый (даже телепроекты есть на его счету) автор - понимал. И прежде всего - в силу знакомства с зарубежным опытом. И не обязательно было ему находиться в тот самый момент в том самом графстве Сассекс... А можно было пронаблюдать нечто подобное в каком-нибудь Беркли или Роттердаме, а потом (как говорили в те времена выездные писатели) "подстричь" под географию... Или, на худой конец, ознакомиться с каким-нибудь ярким текстом Даниэля Кон-Бенндита или, например, со статьей Ульрики Майнхофф в берлинском журнале "Конкрет"... Главное ведь, что сам тонкий дух события Василь Палыч уловил, не правда ли?!
Дух этот, как свидетельствуют различные события последнего времени, отнюдь не выветрился ни из европейских кварталов, ни из российских посадов. Потому-то мы и затеяли этот диалог с отъявленной контрой - Аксеновым. А точнее, с его текстом.
Так что следуем далее...
II
"...Сопредседатели ревкома Джонни Диор и Эвридика Клико [нигде не указано, что имеются в виду знаменитые гламурно-шампанские дома "Dior" и "Сlico" (впрочем, с давних пор "революционной" оппозиции, в частности и нынешней российской), строго говоря, не вполне чужда принадлежность к так называемым элитным солям)]... итак, сопредседатели ревкома Джонни Диор и Эвридика Клико... разработали план восстания. Как только телевизионщики расставят осветительные приборы, начнется штурм библиотеки. Одновременно вспыхнут чучела профессоров и старших преподавателей. Вознесутся в небо портреты "святых": Ленин, Мао, Сталин, Троцкий, Гитлер, Че Гевара, Арафат. Затем будет подорван тотемный столб либерализма, пятидесятиметровый обелиск с именами буржуазных ученых...".
Любопытно вот что: во-первых, роман "Ожог" был написан Василием Аксеновым в конце 70-х - начале 80-х, т.е. уже несколько лет спустя, после угасания на Западе массового бунта несогласных; а во-вторых - после путешествия прозаика в бунтарский Беркли, что в мятежной Калифорнии... За время своего там пребывания Василий Палыч успел насмотреться на причуды небезопасных и небезвредных мятежных эскапад, а кроме того - на колоссальную отдаленность западных мотиваций и практик восстания от аналогичных восточных. Однако на фоне всех разниц было у этих бунтов и общее: скажем, при том, что западный бунт предусматривал известную гуманность, а русский тяготел к беспощадности, оба они казались писателю в равной мере бессмысленными.
Эту бессмысленность подчеркивает и приведенный им перечень фамилий революционных "святых". Кстати (хотя ни западные, ни здешние мотивации восстания с тех пор не исчерпаны), к списку "святых" с той поры добавилось не так уж много имен. Ну, разве что, может быть, талантливый гуманитарный технолог субкоманданте Маркос - возмутитель мирового спокойствия из отдаленной Лакандонской сельвы... Впрочем, покинув влажные чащобы, он заметно затемнил свой повстанческий нимб агитпоездками по дорогам Мексики на пыхтящей развалюхе, запряженной клеткой с курями и гусями...
Сегодня, как показывают исследования и телевидение (а значит, и жизнь), латиноамериканское политическое сознание с куда большим ликованием и пониманием готово принять жестоковыйного колумбийского президента Уго Чавеса. Того самого - офицера элитных частей, строящего на нефтяных полях Венесуэлы социализм с индейским лицом, опираясь на команду камерадов по военному училищу и неистовство масс. Да уж, легко углублять революционный процесс под мандатом ОПЕК. Вот если б нашим революционерам такой бы мандат - они б всем бы показали б. Впрочем, глядишь - и вышло бы наоборот: безо всякого мандата кипение их возмущенного разума мог бы утихомирить доступ к части нефтегазовых доходов, пусть даже и весьма ограниченный?
Впрочем, продолжим наш диалог...
III
"...И вот первые лучи румяного пасторального солнышка осветили... облака над графством Сассекс. Эвридика в последний раз провела юным пупырчатым языком по уставшему еще до революции отростку Дома Диора, глянула в небо и... закричала от изумления и ярости..."
Почаще гладите в небо, товарищи революционеры и революционерки, - возможно, так следует нам понимать русского писателя Аксенова, а не то оттуда совершенно неожиданно может явиться нечто, для вас по меньшей мере - весьма разочаровывающее. Так и выходит.
Вот как это увидел наш собеседник тогда - в лихие, революционные 60-70-е: "На вершине университетского обелиска (предназначенного к разрушению) отчетливо была видна койка-раскладушка, а на ней сидел профессор кафедры славистики Патрик Генри Танджерджет. <...> Как реакционер оказался на вершине, да еще с ящиком пива и толстенной книгой, осталось невыясненным. Наконец в разгаре дня профессор встал и попросил внимания.
- От имени и по поручению молодежи Симферополя и Ялты я сейчас обоссу всю вашу революцию, - сказал он в тишине и, попросив извинения у девушек, исполнил обещание".
Собственно, оттуда он и прилетел - из советского Крыма, где прозябали затюканные красной пропагандой вузовцы.
Удобно он устроился, этот Патрик Генри, - на вершине обелиска в Сассексе. А окажись он на асфальте где-нибудь в Нижнем Новгороде или даже в Москве, да еще, к примеру, в разгар "Марша несогласных", - непременно какой-нибудь "Авангард красной молодежи" или, скажем, "Молодая гвардия", не говоря уже об НБП, обошлись с провокатором в манере комсомольского оперотряда тех самых памятных 60-70 годов... Ведь что тут сложного - обгадить революцию? Особенно такую, которая может кончиться незнамо чем; может - совершенно изумительными новыми возможностями, а может - кровавым побоищем, как случилось почти сорок лет назад в городе Чикаго и девяносто лет назад в нашей стране...
IV
Британия всегда влекла русских революционеров. Когда-то оттуда жег сердца глаголом разбуженный декабристами Герцен. Там совещались товарищи-большевики. И нынче не миновали этот остров истопники революционных пожаров.
Не далее как в пятницу 13 апреля "The Guardian" опубликовала интервью Бориса Березовского, в котором он рассказал о подготовке революции в России.
Олигарх заявил: "Нам надо использовать силу для смены этого режима". Имеется в виду "режим Путина", который "разрушает Россию, сворачивая демократические реформы, оказывая давление на оппозицию, централизуя власть".
Борис Абрамович с присущим ему задором подчеркнул, что лично осуществляет финансирование группы своих сторонников в России, занимающихся организацией переворота. По его словам, революцию делает возможной противостояние различных групп, на которые расколота современная российская элита.
Это - не шутки. Не тотемный столб с парящим над ним портретом Мао. Не Диор с Клико.
И даже не ревтройка Каспаров - Касьянов - Лимонов. Это солидный человек из Лондона говорит солидное комиссарское слово.
Что оно значит для русской революции? Что у нее лицо Березовского и ей нравится это лицо? Что удалые авангарды товарища Удальцова, "нацбола Лёши" и прочих инсургентов, представленных в РЖ, объективно работают на миллиардера-эмигранта? Значит ли это, что РЖ, предоставивший трибуну средиземноморскому марксисту Жижеку, вполне может завершить неделю профориентации в революции беседой с русским бунтарем Березовским? Значит ли это, что несчастья революции теперь надо страшиться больше, чем Николай Бердяев, утверждавший: "Революция подобна тяжкой болезни. ...Она должна дойти до конца, должна изжить свою яростную стихию, чтобы в конце концов потерпеть неудачу и перейти в свою противоположность, чтобы из собственных недр породить противоядие"?
Возможно. Кстати, противоядие вырабатывалось семьдесят лет. За это время "яростная стихия" унесла слишком много мучеников.
V
Так верно ли предположение русского контрреволюционера Аксенова, что на каждую хитрую революцию может найтись адекватная контрреволюция? И не в виде винта, который (чисто по Мао) рождает власть, а виде самой власти, способной освоить и присвоить энергию социального протеста, которую революционеры считают своим мотором. Отобрать у них этот мотор так же, как сегодня идея русского изымается из пыльного чулана маргинальных бородачей.
Таков современный мир: если не проектируешь ты - проектируют тебя. Недаром авангард бизнеса - предприниматели - становятся поэтами, изобретающими новые языки и формы управления и извлечения прибыли, опережая соперников. Так и власти - корпорации чиновников и приглашенных ей экспертов - нужно овладеть методом игры на опережение, боевым искусством холодных войн и бархатных революций. Пора понять, что современная контрреволюция - это не дубинка омоновца и даже не разоблачительный сюжет, показанный по всем каналам. Сегодня это присвоение революции. Ее осуществление силами власти.
Идущие в последние годы попытки освоить эту технологию идут с переменным успехом. Скажем, организованный "Нашими" марш 9 мая стал успехом на этом пути, а устроенный ими митинг в защиту президента оказался курьезом.
Настоящая контра не может себе позволить быть смешной. Она должна быть такой, какой ее рисовали большевистские плакатисты. Такой, что должно быть ясно: власть мобилизует общество на свой национальный мегапроект и, значит, революция в опасности.
Почаще гладите в небо, товарищи!