Формула Грибоедова

Интервью с доктором философских наук, членом-корреспондентом РАО, депутатом Госдумы, первым заместителем председателя комитета ГД по образованию и науке Олегом Николаевичем Смолиным.

"Русский журнал": Начнем c рисков - что мешает, угрожает, создает помехи российской системе образования?

Олег Смолин: Самая серьезная опасность сейчас - изменение законодательной базы образования. Речь идет, прежде всего, о законе "Об автономных учреждениях" (АУ). Против этого законопроекта выступило абсолютное большинство влиятельных организаций, действующих в области образования, медицины, науки, культуры. Отрицательное заключение на законопроект дали Российский союз ректоров, ЦК профсоюзов работников образования и науки, ЦК профсоюзов работников культуры, Российский союз директоров средних специальных учебных заведений, профильный комитет Совета Федерации, комитет по собственности, Российская академия медицинских наук. А в чем же дело? Рискну утверждать, что закон об автономных учреждениях не дает ни подлинной автономии, ни социальных гарантий. Почему он не дает социальных гарантий?

Первое. В российском законодательстве, несмотря на монетизацию, все еще сохранились важные завоевания 90-х годов, в частности, налоговые льготы, оставшиеся еще для образовательных и научных учреждений; отсрочки от военной службы, пенсии по выслуге лет для медиков и педагогов, работающих с детьми. Все это предусмотрено для государственных образовательных или медицинских учреждений, и ничего этого не предусмотрено для так называемых АУ.

Второе. Предполагается, что принятие закона об АУ приведет к резкому скачкообразному росту коммерциализации в социальной сфере. Действительно, прав комитет Госдумы по собственности, отметивший в своем заключении, что будут вытесняться бюджетные (бесплатные) места в вузах. Вместо этих благ гражданину будут предлагаться платные услуги, поскольку никакого гарантированного финансирования от государства АУ не предусмотрено, а получать они будут субсидии, субвенции и проч.

Третье. Фактически предполагается ликвидировать втихую право гражданина на образование и бесплатное медицинское обслуживание. Дело в том, что по Конституции право на медицинское обслуживание и образование предусмотрено для тех, кто учится и лечится в государственных муниципальных учреждениях, никаких АУ Конституция не знает - этого гениального изобретения во времена, когда писали Конституцию, еще не было. Хуже другое - похоже, что авторы законопроекта не читали Конституцию или делают вид, что ее не читали, поскольку предлагают такую ликвидацию социальных гарантий. Государство ничего не обязано тем, кто учится или лечится в АУ.

Четвертое - снимаются запреты на приватизацию. Если закон "Об образовании" установил запрет на приватизацию в образовании, то закон об АУ этот запрет снимает, поскольку приватизация АУ отнюдь не запрещена.

И пятое, что рискну сказать, - я считаю, что этот закон открывает огромные возможности для коррупции в социальной сфере. Государственный чиновник будет решать, кого отнести к АУ, а кого оставить государственным учреждением. Соблазн очень велик. Государственный чиновник будет решать, какие картины в музее отнести к особо ценному имуществу, а какие - к не особо ценному имуществу. Например, мастеров XVII века - к особо ценному, а каких-нибудь передвижников, или русский авангард, или импрессионистов - к не особо ценному, и это не особо ценное имущество можно продавать - иностранному музею или вообще в частные руки. Это, согласитесь, огромный простор для коррупции.

Итак, закон об АУ ликвидирует систему социальных гарантий в России, это монетизация номер два по своим последствиям, может, еще более тяжелая, чем монетизация номер один. Но самое забавное, что настоящей автономии у этих учреждений не будет. Да, им немного расширяют экономическую самостоятельность. Но зато сейчас ректора высшего учебного заведения избирает коллектив, а по новому закону его будут назначать. Сейчас решающую роль в вузе играет ученый совет и конференция трудового коллектива, по новому закону - решающая роль отводится наблюдательному совету, а там члены трудового коллектива будут составлять только одну треть от общего состава. Закон об АУ открывает дорогу огромному влиянию чиновничества и крупного бизнеса на сферы образования, науки, культуры и здравоохранения.

Мы сейчас очень часто говорим о рейдерстве и черных рейдерах - о недружественном захвате коммерческих структур, а теперь этим законом об АУ мы открываем дорогу недружественному захвату учреждений социальной сферы. Считаю, что воздействие этого закона на социальную сферу будут разрушительным, и российское общественное движение "Образование для всех", которое я имею честь представлять, центральный совет этого движения приняли решение, которое я огласил на заседании Государственной думы: мы будем выражать недоверие любой фракции, любой политической партии, которые будут и дальше поддерживать этот законопроект.

РЖ: Закон об АУ прошел только первое чтение. До второго дело дойдет?

О.С.: Скорее всего, да. Дело в том, что результат активных протестов общественности уже налицо. Партия власти пообещала смягчить законопроект. Предлагается, в частности, две поправки ко второму чтению. Первая - переводить организации в АУ на добровольной основе. Второе - возможно, из сферы действия АУ будут исключены общеобразовательные школы. Понятно, что в этом случае размер катастрофы уменьшится, но и тогда мы потеряем как минимум наиболее продвинутые учебные заведения, научные организации, учреждения культуры как государственные организации.

Что сейчас происходит? Представьте себе. Крупный университет после принятия 122-го закона связан по рукам и ногам, а тут ему предлагают экономическую самостоятельность! Конечно же это соблазн! Но как только этот крупный университет переходит в АУ, он может ликвидировать бюджетные места для студентов, а далеко не все у нас способны платить по три-четыре тысячи долларов - извините, теперь все надо в рубли переводить, - по девяносто-сто двадцать тысяч рублей в год за обучение. Плюс все вновь созданное имущество будет принадлежать не государству, а университету, и завтра оно может быть приватизировано, продано, разделено - например, через процедуру банкротства (закон такую возможность предусматривает). Короче говоря, лучшие российские вузы, крупнейшие научные организации и учреждения культуры, а со временем и ведущие медицинские центры (пока на них наложен запрет, но он вполне может быть и снят) превращаются в частные организации. И как минимум право на образование и медицинское обслуживание в передовых центрах - как социальное благо - граждане России потеряют. Пройдет разделение: наиболее качественное образование только за деньги, а бесплатно - только образование второго или третьего сорта. А образование, как и осетрина, не бывает второй свежести. Оно должно для всех быть высококачественным.

РЖ:Наметившаяся тенденция в образовании - расслоение этой сферы на "верхи" и "низы", что отражает расслоение в обществе, а может, и поддерживает его. В этом контексте общественное движение "Образование для всех" во многом воспринимается как попытка переломить наметившую тенденцию. Реально ли в нынешних условиях ратовать за качественное и бесплатное образование для всех?

О.С.: Наш тезис - качественное для всех точно, бесплатное - по возможности. Хотя мы считаем, что финансирование образования должно быть многоканальным. Первое - международные организации констатируют, что уровень неравенства граждан в области доступа к качественному образованию превысил допустимые пределы. Второе - при таком неравенстве в области образования страна лишается возможности войти в информационное общество, или "общество знаний". По оценкам футурологов, та страна, которая намеревается войти в "общество знаний", должна обеспечить не менее 60% в составе работающего населения людей с высшим образованием. Мы постоянно слышим, что в России слишком много студентов. Смотря для чего. Если мы хотим быть великой энергетической, а точнее, сырьевой державой, то есть гнать за рубеж топливо по трубе, тогда у нас студентов действительно слишком много. Если мы хотим быть великой научно-технологической державой, тогда у нас студентов слишком мало.

Разумеется, наше движение предлагает ряд мер, которые должны бы обеспечить возможности образования для всех. Хочу сразу сказать, что сам термин "образование для всех" мы понимаем не совсем так, как ООН и ЮНЕСКО. Они трактуют этот лозунг преимущественно как расширение доступа к образованию в развивающихся странах Азии и Африки. Мы трактуем этот лозунг иначе - в антисегрегационном смысле: не делите людей России на "белую кость" и "черных", на достойных качественного образования и недостойных. Мы считаем, что качественное образование должно быть доступно всем. Что для этого необходимо сделать?

Первое. Отказаться от целого ряда важных элементов современной государственной политики России. Что я имею в виду? Отказаться от сокращения числа бюджетных студентов. В текущем году это сокращение составило четыре с небольшим процента, в следующем году - десять с небольшим процентов, итого - пятнадцать процентов за два года, это темпы сокращения числа бюджетных мест у нас в стране. Если дальше так пойдет, то через четыре года мы потеряем полмиллиона бюджетных студентов. При том, что в Германии бюджетных мест свыше девяноста процентов, во Франции - свыше восьмидесяти, а в России - менее пятидесяти процентов. При этом минимальная зарплата в России - тысяча сто рублей, а в Европе - тысяча евро.

Второе. Мы требуем вернуть образованию налоговые льготы, которые мы установили в 90-х годах. Отмена налоговых льгот для образования - это как минимум повышение платы за обучение в негосударственном секторе. Мы не против негосударственного сектора образования, мы за него, при условии, что он будет давать качественное образование, как и государственный.

Повышение платы за образование в негосударственном секторе вызывает цепную реакцию - и в государственном плата тоже повышается, а это означает снижение доступности образования. Мы против такого ограничения. Мы против законопроекта об автономных учреждениях, в самой идеологии которого - вытеснение государственного образования платными услугами в сфере образования.

За что мы выступаем. За большее равенство возможностей в образовании. С одной стороны, мы предложили декларацию "Образование для всех" как программный документ нашего движения, с другой стороны - "Национальный проект образование. 12 базовых элементов". Если ограничиться только проблемой равенства-неравенства возможностей, то первое, что нужно, - так это наращивание бюджетных расходов на образование.

РЖ: Так нас же без конца убеждают, что они растут, растут и растут?

О.С.: Мы слышим постоянно, что они растут неимоверными темпами, но хотел бы заметить, что в реальном выражении они еще не достигли уровня 1990 года, хотя прошло уже 16 лет. В текущем году бюджет страны растет на 40%, а бюджет образования - на 34%. Уверен, невозможно войти в "общество знаний", если инвестиции в образование будут расти медленнее, чем бюджетные расходы в целом. По оценкам Федерального агентства по образованию, финансирование этой сферы сейчас составляет 40% от потребностей. Именно такие цифры привел Г.А.Балыхин на пленарном заседании Госдумы. А это значит, что как минимум в два с половиной раза расходы на образование надо увеличивать. Все возможности для этого у государства есть. Напомню, что в результате бездарной, извините за резкость, политики нашего Минфина, в результате падения курса доллара cтабфонд "похудел" на 10 процентов, то есть на двести миллиардов рублей. А двести миллиардов - это как раз федеральный бюджет образования, "стоимость образования" в 2006 году. Мы могли не терять двести миллиардов в "чулке" cтабфонда, а вложить их в образование. Отдача была бы значительно большей.

Мы выступаем за систему мер социальной поддержки на период обучения для детей-сирот, для лиц из семей с низкими доходами, для сельских жителей. Неравенство людей в России превысило все допустимые пределы. Мы сначала превзошли в неравенстве Западную Европу и Японию, потом Соединенные Штаты, а сейчас уже и многие страны Латинской Америки. Это опасно. Это залог будущих социальных потрясений. Нам не нужны потрясения. Мы говорим: не раскачивайте лодку. У нас есть финансовая возможность обеспечить равный доступ к образованию и поддерживать детей и студентов в период обучения. Мы поддерживаем идею образовательных кредитов и социальных образовательных кредитов на период получения профессионального образования. Только с двумя уточнениями. Первое - если кредиты будут выдаваться не взамен бюджетных мест, а в дополнение к ним. Например, Белоруссия имеет 51% бюджетных мест (больше, чем в России), а 49% студентов, которые учатся на платных местах, могут получить образовательный кредит, то есть кредит на оплату обучения, причем по льготной ставке - половина ставки рефинансирования белорусского Центробанка. В России об этом можно только мечтать - до сих пор закон об образовательных кредитах так и не принят. Второе - социальные образовательные кредиты - это кредиты на жизнь в период обучения. Можно использовать британский опыт, где лицам из семей с низким уровнем доходов предоставляется такой социальный образовательный кредит на жизнь в период обучения. Повторяю - не только на оплату обучения, но и на жизнь в период обучения. И возвращать этот социальный образовательный кредит студент начинает только тогда, когда он уже получает достаточно высокую заработную плату. Как сказал мне в бытность свою министром образования Великобритании Дэвид Бланкет, высокая зарплата - это от 20 тысяч фунтов стерлингов в год, то есть от 800 тысяч рублей. С такой зарплаты можно возвращать социальный образовательный кредит.

Мы считаем, нужно не просто отказаться от самой идеи сокращения бюджетных мест, а наоборот, их надо наращивать, и такой законопроект мы внесли в Думу. Мне скажут, что сейчас демографическая яма, что студентов не хватает в вузах. А я в ответ хочу сказать, что, во-первых, недопустимо низок уровень бюджетного образования в вузах, он до сих пор не достиг советских показателей: в советское время было 220 студентов на 10 тысяч населения, а сейчас 203. В Российской Федерации при современном уровне оплаты труда, конечно же, нужно наращивать бюджетные места. И второе - у нас, помимо тех, кто школу заканчивает, есть масса людей, которые ее не заканчивают. Мы поддерживаем идею президента, и идею Госсовета о возвращении к обязательному полному среднему образованию. Разумеется, без "процентомании", для тех, кто по состоянию здоровья может его получить. По последним данным, до 15% детей не получают сегодня среднего образования. По неофициальным данным правозащитных организаций, если сравнить общее число детей от 7 до 18 лет и число тех, кто учится в образовательных учреждениях, разница составит 2,3 млн. человек. Эти данные мы будем перепроверять, но такие цифры есть. И этим гражданам страны надо дать возможность получат полноценное образование.

Иногда в наш адрес слышится: вы утописты, вы требуете нереальных государственных расходов. Я отвечаю: вложения в образование - это не расходы, а инвестиции. Это подтверждается не только расчетами экономистов, от Станислава Густавовича Струмилина до Дэвидсона, но и специальными социологическими исследованиями. Американцы уже лет шестнадцать назад провели исследование эффективности образования и показали, что люди с высшим образованием тогда составляли четверть населения и производили более половины всего валового национального продукта. Подтверждают "формулу Грибоедова": чем человек образованнее, тем он полезнее своему отечеству.

РЖ: В образовании есть зона, о которой говорить практически не принято, речь о специальном образовании, о тех образовательных вариантах, которые общество предоставляет людям с ограниченными возможностями. Об этой достаточно большой группе наших граждан принято стыдливо умалчивать. Ясно, что проблема эта должна решаться на государственном уровне, а сейчас все больше речи ведут про благотворительность.

О.С.: Благотворительность хороша, но как дополнение к государственной заботе, а не как замена ее. Более десяти лет мы работаем над проектом закона об образовании для лиц с ограниченными возможностями. Мы подготовили его, еще когда я работал в Совете Федерации первого созыва. Госдума второго созыва дважды принимала этот законопроект на ура, но дважды мы получили вето президента Ельцина. Президент Путин поручал своему аппарату, точнее, Главному правовому управлению, согласовать с нами текст закона. Прямое поручение президента не исполнено, Госдума четвертого созыва провалила законопроект окончательно, сняла его с рассмотрения. Сейчас подготовлен новый законопроект, но уже не как отдельный закон, а как поправки в закон РФ об образовании. Почему мы считаем, что забота о людях с ограниченными возможностями - необходимое социальное действие государства? Прежде всего, потому, что это акт гуманности, цивилизованности, акт социальной и экономической политики. По данным Министерства образования и науки, люди с ограниченными возможностями составляют 4-5% населения. По данным ЮНЕСКО, это 17% населения страны. А самое главное - чтобы ребенок с ограниченными возможностями не стал инвалидом, нужна ранняя коррекционная помощь, раннее коррекционное вмешательство. Чем раньше оказана грамотная помощь, тем больше шансов у ребенка догнать сверстников, учиться не в спецшколе, а в нормальном классе. Этот подход уже давно оформился в виде интегрированного (инклюзивного) обучения. Так что специальные школы не закрывать надо, а поддерживать. Сейчас вопросом финансово-экономического обоснования специального образования занялось и РОСРО. А второй аспект специального образования я бы назвал "социозащитным", защищающим, прежде всего, общество, потому что, давая инвалиду удочку в виде образования, оно позволяет ему самому себя обеспечивать, быть активным гражданином, самому зарабатывать себе на жизнь, а не висеть на шее у общества. Вот и стоит подумать, что обществу обойдется дешевле - развивать специальное образование или обеспечивать инвалидов.

РЖ:Наш разговор мы начинали с угроз образованию. А напоследок - все-таки о его перспективах.

О.С.: Бывший министр образования В.М.Филиппов любил называть меня то "главным реформатором среди консерваторов", то "главным консерватором среди реформаторов". Так и хочется вспомнить притчу о Соломоне, который говорил: "И ты прав, сын мой. И ты, права, дочь моя". Потому что речь идет о взвешенности в принятии решений, о сочетании традиций и новаторства, и это не просто слова, а руководство к действию. Дискуссии на эту тему идут на всех уровнях, что выбрать - сохранить традиции или обновляться. Это такая ментальность строгого выбора - "или-или", иного не дано. Ведь оптимальный подход всегда описывается через "и-и". В рассматриваемом случае - в нашем образовании - это сохранение традиций и внедрение новых технологий. Традициями, или традиционно сильными сторонами нашего образования, я бы назвал его фундаментальность, постижение основ наук, личностный характер отношений между учителем и учеником, социальная ориентированность всей системы, когда она выполняла роль социального лифта не на словах, а на деле, и ориентированность на постматериальные ценности - на литературу, культуру, на интеллектуальный продукт. Но если мы остановимся только на признании заслуг нашей системы образования, то мы отстанем навсегда. Потому что образование в постиндустриальном обществе - это в первую очередь технологии доступа к знаниям, что, кстати, позволяет решить отчасти и проблему равного доступа к образованию. Пару дней назад в МЭСИ проходил форум по телекоммуникационным технологиям, где отмечалось, что дистантное обучение - это чтение лекций лучшими профессорами и специалистами на максимально широкую аудиторию, что современные средства коммуникации, прежде всего Интернет, открывают широкий доступ к информации. Сокращается время на ее поиск, то есть сокращается время на технологические работы, и столичный житель, и житель отдаленного села имеют одни и те же возможности. Вот это и есть образование для всех, образование, доступное всем.

Беседовала Татьяна Базжина

© Содержание - Русский Журнал, 1997-2015. Наши координаты: info@russ.ru Тел./факс: +7 (495) 725-78-67