Возвращение
«Аэробус -310», на котором я прилетела из Москвы, приземлился в аэропорту «Сочи», где только что закончился дождь, освеживший осеннее южное растительное буйство. На выходе пассажиров ожидала горстка людей с самодельными предлагающими приют плакатиками, и целый рой «водил», наперебой обещающих доставить, куда только душа пожелает. Я назвала: Абхазия. Рой тут же рассеялся. Как позже мне рассказала Лиана Кварчелия - эксперт Центра гуманитарных проектов в МИД Абхазии, доехать до границы можно без проблем, а вот чтобы попасть в саму Абхазию, придется долго стоять на пропускном пункте в очереди, и это время засчитывается в стоимость проезда. Если не хочешь ждать, - давай взятку. По деньгам выходит одинаково. Лиана сослалась на опыт недавно посетившего Абхазию француза, с которого отель в Сочи за такси до Сухума потребовал десять тысяч рублей, что по абхазским меркам - рэкет.
Несколько водителей продолжали меня экспансивно теребить, чуть ли не выхватывая из моих рук чемодан. Я же выбрала худенького, небольшого роста молодого человека, скромно стоящего позади своих энергичных коллег. И мы поехали. Сначала по Адлеру, который заметно изменился за время, прошедшее после моего последнего приезда сюда. По дороге парень дал мне ценный совет, как лучше пересечь границу Абхазии. Он сказал, что есть два варианта: легальный - длинный и, соответственно, дорогой, объезд, либо короткий, но полулегальный путь, который обойдется мне почти даром. Я выбрала второй вариант.
Мы подъехали к непримечательной калитке. Водитель остановил машину и объяснил мне, что надо делать дальше. Я расплатилась, и мы распрощались. Открываю калитку и вхожу во двор. У входа - небольшой столик. За ним на стуле сидит пожилой человек в темном костюме и белой рубашке, демонстрирующий своим видом, что он «при исполнении». Протягиваю ему двести рублей. Он с недоумением смотрит на деньги и спрашивает: «Зачем так много?». «А сколько надо?». «Двадцать». Я была готова к доступной цене, но что она окажется столь малой, не ожидала. Забираю свои двести, отдаю двадцать, и мы в расчете. Мне предстоит пересечь двор, который предоставила для прохода к таможне за более чем божескую плату его предприимчивая хозяйка. Человек «при исполнении» показывает мне рукой, куда идти, и я по лужам и колдобинам направляюсь в сторону таможни. Навстречу по деревянным мосткам люди гуськом катили свои чемоданы и тележки.
Покатила и я свой чемодан к пропускному пограничному пункту, представляющему собой два прохода в дощатом сарайчике. Над одним крупно написано «Из России», над другим - «В Россию». Подхожу к первому проходу. Очередь человек десять. Подойдя к окошку, просунула туда свой паспорт и через минуту получила его обратно, без какой-либо пометки. Сделала шаг, - и я в Абхазии. Удивилась простоте процедуры и отсутствию огромной толпы, штурмующей пересечение границы Абхазии, о чем была наслышана. Наверное, все дело в сезоне, когда уже меньше туристов и еще не поспели мандарины.
Лиана Кварчелия заветной калиткой не пользуется. Она подъезжает к автомобильному мосту через реку Псоу, идет с чемоданом к первой перед шлагбаумом машине и умоляет водителя, чтобы он перевез ее на другую сторону. По мнению Лианы, существующий порядок пересечения границы Абхазии никак не назовешь заботой о человеке. Все сделано так, чтобы люди томились в очередях, а те, что побогаче, не скупились на взятку. С признанием Абхазии ситуация пока мало изменилась.
Ну, а я продолжаю свой путь. Теперь предстоит добираться непосредственно до Дома отдыха, куда я направлялась. Тут же ко мне подскакивает водитель потрепанных «Жигулей». Столковались о цене и тронулись по направлению к Гагре (так значится на придорожном указателе). Я предвкушала увидеть ставшие привычными за многократное пребывание в Абхазии картины. Промытые дождем каштаны, эвкалипты, кипарисы, магнолии радовали глаз. Но больше ничего не напоминало ту Абхазию, которую я помню. На фоне привычно праздничной природы я не увидела стоящих в окружении ухоженных фруктовых садов дома, некогда манившие своей добротностью многочисленных съезжающихся сюда со всего советского света «дикарей» - так назывались люди, отдыхающие в частном секторе.
За окном машины проплывают свидетельства прошедшей грузино-абхазской войны: дома с пустыми глазницами вместо окон, с пустыми дверными проемами, но с уцелевшей крышей. Они стоят на выгоревшей, заросшей бурьяном земле. Осиротевшие фруктовые сады, давно не видавшие хозяйской руки. Прочные стены домов говорят о том, что строились они для благополучной удобной жизни многих поколений. Теперь нет в них ни хозяев, ни гостей. Дома и земля, насильственно лишенные своего предназначения, мертвы. Где люди, жившие в этих домах и взрастившие эти сады? Живы ли они? Где нашли кров?
«Что это за дома?» - спросила я у водителя. Он ответил коротко: «Здесь же была война». По его тону поняла, что он не склонен к разговору. Позже я узнала, что это дома местных грузин, которых во время войны в лучшем случае из них изгнали. Многие едва успевали взять хоть что-либо из своего имущества. Оставшееся добро досталось победителям. На некоторых домах над пустым дверным проемом сохранился номер.
Кто и когда решит судьбу этого разграбленного жилья, брошенной земли, людей, для которых Абхазия была родиной? На это Лиана Кварчелия заметила, что почти все грузинские дома уже заняты, разрушенных домов стало гораздо меньше, особенно в районе Гагры. Местное население создало множество маленьких гостиниц, чтобы обеспечить удобный отдых для растущего потока отдыхающих.
В уныние привело меня состояние дороги. Проржавевшие, искореженные, полустершиеся дорожные указатели и названия поселков, убогие автобусные остановки - все свидетельствовало о бедности и сиротстве. Позже Лиана рассказала мне о том, что уже отремонтировали на русские деньги дорогу от Псоу до Афона, обновили там остановки, понастроили современные туалеты, появились магазинчики вдоль трассы, а вместо бензовозов современные заправки. Значит, Абхазия выздоравливает.
Немного про грузина Лешу
С Лешей я познакомилась в Доме отдыха «Кодры». Леша – охранник. У него русское лицо и грамотная русская речь, но он неожиданно оказался грузином. Леша сутки дежурит в «Кодрах», трое – пашет на тракторе в цитрусовом совхозе, где, кроме него, из работников есть только уборщица, а из администрации директор и бухгалтер, которых на работе вообще не бывает. Беседуем мы с Лешей вечерами на лавочке у домика охраны. Я расспрашиваю его про войну, про жизнь.
Леша живет в Абхазии 27 лет. Ему неуютно живется в окружении сплошь абхазов, хотя дискриминации по отношению к себе со стороны обоих начальников он не ощущает. В молодости Леша был футболистом, защищал спортивную честь Грузии, объездил весь Союз.
По версии Леши войну против Абхазии затеял Звиад Гамсахурдия. Пламя войны, считает он, разгорелось от спички, брошенной первым президентом Грузии, когда он, приехав в Сухум (по-грузински Сухуми), во всеуслышание заявил, что никакой Абхазии нет, есть Грузия и только Грузия.
Про войну
Комментирует Лиана Кварчелия: «Заявление Звиада Гамсахурдиа вызвало мощный общественный протест негрузин, которые объединились в Народный форум «Аидгылара» - «Единение». Локомотивом в нем были, конечно, абхазы, составившие его костяк, но к ним присоединились армяне и русские, опасавшиеся проявления националистических настроений со стороны грузин, начавших создавать военизированные отряды «Мхедриони» в Грузии и Абхазии, ставшие основной ударной силой грузинской армии. Абхазы на это ответили всеобщей мобилизацией, созданием добровольческих подразделений и призывом встать на защиту независимости своей родины.
Представители абхазов и вменяемых грузин предприняли попытку предотвратить войну. Они даже вели переговоры о федеративном государстве. Но в руководстве Грузии об этом и слышать не хотели. Не унимались и звиадисты в галльском районе. По версии Лианы Кварчелия, под предлогом усмирения галльцев-звиадистов в Абхазию были введены грузинские войска. Танки Госсовета Грузии перешли реку Ингур, вошли в Абхазию, захватили часть Сухума, но застряли на Красном мосту. Руководство Грузии решило вступить в переговоры с руководством Абхазии. Договорились, что обе стороны выведут войска за пределы города, чтобы не разрушать его и не подвергать опасности мирное население. Абхазы обещание сдержали и ушли за реку Гумиста, а грузинские войска этим воспользовались и заняли весь город.
Война началась 14 августа 1992 года. Танки Госсовета Грузии перешли реку Ингур и вошли в Абхазию. Грузинские войска захватили Сухум, Гагру. Абхазия ответила ожесточенными уличными боями. Через перевал на помощь абхазам устремились добровольцы из республик Северного Кавказа и других регионов России. Многие из них погибли в боях на реке Гумиста.
Про жизнь
В один из тех дней, которые я провела в Абхазии, а именно 30 сентября, республика праздновала очередную годовщину своей победы над войсками Госсовета Грузии. Народ самозабвенно предавался торжеству. Люди были веселы, общительны, доброжелательны. По телевизору весь день, с небольшими перерывами, показывали хронику войны, снятую российским телевидением и абхазскими журналистами. Бойцы вспоминали минувшие дни. Кадры хроники перемежались репортажами с праздничных мероприятий в честь победы. Ужасы войны, грохот оружия переплелись с национальными мелодиями, зажигательными песнями и плясками. Не было, мне казалось, дома, где бы не отмечали праздник за семейным праздничным столом. Люди отдавали дань памяти погибшим, воздавали почести героизму защитников независимости республики.
Народ отмечал годовщину мирной жизни, которая не была легкой и безоблачной. Абхазия, разоренная войной и истощенная санкциями, лишившими ее экономической поддержки извне, с трудом залечивала нанесенные ей раны.
Как свидетельствует Лиана Кварчелия, выживать приходилось в условиях, когда мужчинам от шестнадцати до шестидесяти лет было запрещено выезжать за пределы Абхазии, где ситуация с безработицей оказалась катастрофической. «Не разрешали ввозить лекарства, целый год мы были лишены телефонной связи с внешним миром. Вздохнуть смогли только в 2001 - 2002 годах, когда Россия начала постепенно ослаблять режим санкций, а потом стала выплачивать пенсии жителям Абхазии, имеющим российское гражданство. Возрастала экономическая помощь, однако о серьезных инвестициях из-за политической ситуации не могло быть и речи.
В бывшем санатории «Кодры», где в мирные времена отдыхали и лечились трудящиеся правоохранительных органов Грузии, война отразилась наглядно - из трех благоустроенных корпусов пригодным для жизни остался один. Два других, в том числе лечебный, так и стоят с выбитыми окнами и продолжают разрушаться - из образовавшихся во время обстрела трещин ветвятся целые кустарники. Сохранившийся корпус - в плачевном состоянии. Лишь нескольких номеров слегка коснулся косметический ремонт.
А вокруг по-прежнему цветет и пахнет с южным напором субтропическая флора. Под окнами - огромные раскидистые пальмы, сквозь которые просвечивает море. Природа не пожелала уступать свои права враждебному замыслу «человека неразумного».
В республике никакого напряжения не ощущалось. Среди разрухи и запустения уже появились островки благополучия. В пансионате «Сосновая роща», что по соседству, - аншлаг. Отдыхающие радуются солнцу, морю, доброжелательности и гостеприимству местного населения. Работают еще несколько пансионатов. Правда, гордость курортной Абхазии - Пицунда, к сожалению, с трудом выздоравливает от тяжелого продолжительного недуга. Восстановлены две башни-близнецы, отдохнуть в которых советскому человеку казалось пределом удовольствия. И хотя условия в открывшихся пансионатах пока скромные, а знаменитые реликтовые сосны выглядят поникшими, курортная жизнь в разгар сезона, пусть и не с такой силой, как прежде, но уже бурлит. То же самое в Гагре.
Сила слабого пола
В конференц-зале пансионата «Сосновая роща» на свой первый форум собрались деловые женщины Южного Кавказа и гости из России. Несколько мужчин скромно подпирают стены. В форуме принимают участие министр экономики правительства Абхазии - элегантная молодая женщина, ее волосы собраны сзади в «хвост», она красива и ухожена, как большинство успешных женщин, а в этом зале именно такие - из Азербайджана, Армении, Башкирии, Осетии, Татарстана, Сочи.
Деловых женщин приветствовал президент Абхазии Сергей Багапш, который перенес на час позже свой международный рейс, чтобы сказать им напутственное слово. Он поблагодарил женщин Абхазии за то, что они помогли республике пережить экономическую блокаду. «Ищите деловых партнеров. Устанавливайте добрые человеческие отношения, основанные на взаимной заинтересованности, с представительницами народов Кавказа и соседних государств - сказал он. - Вы для этого сегодня здесь собрались». Язык общения на форуме - русский.
Узнав о форуме, я, конечно, не смогла пройти мимо зала, где он проходил, упустить возможность послушать, о чем говорят мои бывшие соотечественницы, увидеть, как они общаются друг с другом, познакомиться с ними!
Азербайджанка: «Я по образованию дипломат. И тут не изменю своей профессии». Говорит спокойно, взвешенно. Ни одного лишнего слова. О том, что можно хорошо заработать на продаже идей. «Развиваем семейный бизнес, открываем частные детские сады, школы. Экспортируем цветы, сельхозпродукцию, она у нас конкурентноспособна. Благодаря нефтяному буму, предприниматели получают льготные инвестиции».
В Татарстане женщины организовали транспортный бизнес, перевозки людей на курорты. Начали строительный бизнес - строят индивидуальные дома, монолитные, теплые. Представительница Армении: «Объединившись, мы - сила. Создаем Ассамблею гражданских некоммерческих организаций, структуру сотрудничества бизнеса с властью, стараемся найти форму взаимодействия слона с муравьем». Руководитель бизнес-центра Нагорного Карабаха: «У нас нет дискриминации женского бизнеса со стороны власти. Мы кредитуем челночный бизнес, торговлю. Некоторые начинали с прилавочка, а теперь имеют свой магазин. Кредитуем агросектор, строительство, образование».
Надежда Ступак (Сочи): «Гражданский кодекс Абхазии совпадает с российским, мы работаем в одном правовом поле, что помогает деловому сотрудничеству».
Речь на форуме шла о разнообразии форм предпринимательства, создающих основу для экономической стабильности, о том, как добиваться щадящей налоговой политики, бороться с коррупцией, местничеством. В резолюции форума подчеркнута недопустимость решения любых вопросов силовым способом. «Ни одна капля крови не должна упасть на эту благословенную землю».