Думатели и делатели

«…страну, прежде всего, выведет вперед инженер. Мы должны это запомнить.

Мы должны сделать инженера, изобретателя, ученого, представляющего прикладные отрасли знания, главным человеком в стране.

Мы должны строить страну такой, какой хочет видеть он.

Если инженер скажет: у нас должна быть такая политическая система, и мне будет здесь комфортно - она должна быть такой».

В. Сурков. Нам нужен не евроремонт, а новая Россия

Когда Владислав Юрьевич сказал, что «страну, прежде всего, выведет вперед инженер», что-то в моей груди откликнулось и возликовало. Ведь я сам инженер по первому образованию и по первой профессии. И не то, чтобы я ждал, что сразу на меня посыплются после этого коврижки или был бы поражен новой безусловно мне льстящей мыслью… Коврижки я не ждал, поскольку ушел из профессии более чем 20 лет назад. А мысль-то – как раз и не была новой, наоборот, вечно живущей. Скорее, я был поражен ее реинкарнацией в современных условиях. Неужели, как Феникс из пепла, как вечная оттепель и перестройка, как первая любовь, к нам возвращаются так же и милые споры 60-ых? О физиках и лириках, о дружбе и долге, и, конечно же, о соли русского прогресса - инженере-делателе, круто противопоставленном болтунам и революционерам, партработникам и бюрократам, всяким либеральным маниловым и миловым, и, наоборот, кровавым эффективным менеджерам….

В советском прошлом эта тема даже сильно звучала у запрещенного Солженицына.

«– Я хочу сказать, – исправился врач, – поучились бы вы на медицинском или на инженерном, вы бы узнали, почём каждый экзамен. А с положительными знаниями рук тоже не сложишь – надо работать. России нужны работники, делатели.

– Как не стыдно! – всё с тем же горячим укором смотрел прапорщик. – Ещё эту гнусность достраивать! Ломать её нужно без сожаления! Открывать дорогу к свету!»

(Александр Солженицын, «Август 14-го», публикация 1971 года)

Нет никакого сомнения, что Александр Солженицын стоял в этом споре за врача, как в других главах - за инженера Ободовского (прототип которого – Петр Пальчинский расстрелян ОГПУ в 1922 году по обвинению в участии в тайном Союзе инженерных организаций). Ободовский у Солженицына так и говорит: «Я считаю, Союз инженеров мог бы легко стать одной из ведущих сил России. И поважней, и поплодотворней любой политической партии».

Однако большинство советских писателей, в отличие от Солженицына, не двигали инженера в открытую на доминирующие политические роли. Хотя и не скрывали своих надежд именно на инженерную составляющую социального прогресса.

Довольно сложно пересказать роман Даниила Гранина «Иду на грозу» (публикация 1962 года), что-то про дела лаборатории. Важно, что его герои – новые люди именно этого вида, а между ними конфликт на почве хорошего и лучшего. «Олег готов поступиться принципами ради успеха, а Сергей считает, что истина дороже».

«Не хлебом единым», публикация 1956 года, Владимира Дудинцева – вообще, классика темы. Изобретатель Лопаткин строит некую машину, а бюрократы и именитые коллеги-конкуренты из мелочных соображений проект рубят, третируя честного изобретателя. В конце романа правда, впрочем, побеждает, однако теперь инженер Лопаткин задумывается о переменах в каком-то более высоком - философском смысле, а не токмо техническом. Не случайно, по окончанию хрущевской оттепели на произведения Дудинцева был наложен фактический запрет.

У подающего надежды, но еще не решившего к какому идейному лагерю примкнуть, молодого литератора Василия Аксенова в «Коллегах» (публикация 1959 года) литературные герои не были инженерами, зато врачами, то есть в определениях Солженицына – тоже делателями. Они тоже преодолевали сопротивление социального зла непосредственно на своем рабочем месте. И хотя этот конкретный путь сделать нашу жизнь и лучше, и честнее как бы находился в русле официальной партийной идеологии, Василий Павлович с подобными литературными творениями все-таки сразу показался подозрительным идеологам советского соцреализма, в чем они явно не ошиблись.

Не избежал «инженерной утопии» и не разоружившийся перед партией Александр Галич в киносценарии «Верные друзья» (1955). Друзья – хирург, животновод и академик архитектуры - путешествуют, как в детстве, по Яузе-реке, искореняя иногда и какие-то собственные недостатки, а иногда – и явленные по курсу недостатки советского бытия. Под видом веселой комедии получился гимн – как бы сказали позже - перестройке. Фильм собрал множество призов, и хочется воскликнуть: « Вот так бы так она и протекала в нашей реальной истории!» Но получилось иначе - и с перестройкой, и с Галичем. Последний, напрочь лишенный «инженерных иллюзий», – он умер в эмиграции.

* * *

А все-таки интересно: почему инженер не стал доминирующей фигурой идеального государственного управления, и что бы было – если бы стал, а мы, как советует Сурков, спросили бы у него, какую страну желает видеть он?

Ответ на первый вопрос невольно дал доцент МГТУ им. Баумана Илья Волчкевич, отдавший много сил популяризации истории родного Университета. По его версии, сами инженеры на Руси появились из «инженерного проекта власти» - при императрице Екатерине Алексеевне.

10 июня 1763 года генерал Иван Иванович Бецкой представил молодой Императрице “Генеральный план Императорского Воспитательного, для приносных детей Дома и госпиталя для бедных родительниц в Москве”, - удивительный проект, целью которого являлось формирование в России третьего сословия, сословия вольных граждан, но также и специалистов в различных ремеслах.

Идея – как следует из очерков - была великолепной, а вот исполнение – не очень. Сам дом получился плохой, холодный, а кормили в нем – как принято в русских казенных учреждениях, урезанной нормой.

«…задачу формирования нового чина людей в государстве Воспитательный Дом выполнить не смог,- сокрушается Волчкевич, - Не смог и по малочисленности выпускников (всего за время управления Ивана Бецкого выпущено было из Заведения с паспортами около двенадцати процентов от общего числа принесённых детей ). Не смог и воспитать их так, как о том мечтал основатель. Историки Дома отмечали, что «Воспитанники Императорского Воспитательного Дома, раз вышедши в свет, совершенно оправдали печальный опыт, совершившийся в других странах над незаконнорожденными». Проявляя наклонность к пороку и грубости, выпускники пополняли более число не руководителей заводов и фабрик, а служителей московского почтамта. Не малую роль в охлаждении императорской семьи к идее формирования сословия граждан, возможно, сыграло и то, что подобное сословие сделало со своим королём во Франции».

* * *

А вот ответ на второй вопрос — что произошло бы со страной, если бы инженер стал в ней подлинным хозяином — можно вычленить из трудов истинного бога русского государства - Владимира Ленина. По Ленину, главный вопрос политики – вопрос о власти, у кого будет власть, тот и сформирует повестку. В силу чего повестку формировал исключительно он сам с группой единомышленников, почти заговорщиков. Инженеров среди них не было.

Что касается инженеров, то заговорщицкое государство производило их поточным методом, но для целей весьма узких и прагматичных; и делиться компетенцией оно с ними не собиралось. Десятилетиями государство включало своих инженеров в очень жесткие и по большей части милитаризированные производственные цепочки, откуда попасть в политику инженер попросту не мог. А кроме всего прочего, политика и не соответствовала ни его образованию, ни приобретенной ментальности.

Вообще выводить инженера на главную позицию утопично еще и потому, что в реальности политический класс всегда очень жестко охранял свою делянку, превентивно подавляя всякую попытку профессиональной политической самоорганизации. В советское время различные политические процессы, из которых наиболее известны дело Промпартии (1930), Дело врачей (1948-1953), дело генетиков (1948), гонения на кибернетиков в пятидесятых, да и в самое последнее время – так называемые шпионские процессы, напрочь отбили всякую охоту у неполитических, «делательных» сословий участвовать в управлении государством. Да и как управлять тем, что не хочет, чтобы им управляли?

* * *

Инженерный миф («давайте спросим инженера и сделаем как он скажет») основывается на признании сопутствующих инженерной профессии сугубо профессиональных качествах.

Действительно, правильный инженер лучше других пронимает, что модернизацию, например, надо начинать с Технического задания. Что для достижения цели нужно рассчитать средства и контролировать промежуточные результаты. Но тот же Волчкевич, заканчивая в «Независимой газете» (от 23 апреля 2008 г.) статью о судьбе российского машиностроения, выдает сугубо инженерный рецепт: «Рецепт прост. Работать. Всем и во всех смыслах этого слова». Сколь универсальный, столь неполитичный и… маловыполнимый.

А почему? А потом что честный делатель, инженер, живя в мире цифр и машин, почти никогда не учитывает, что машины кем-то специально перенастраиваются, ломаются, а цифры «крутятся» хитрыми людьми, которым нужно совсем не то, что хочется инженеру.

Эти факторы учитывают… думатели.

© Содержание - Русский Журнал, 1997-2015. Наши координаты: info@russ.ru Тел./факс: +7 (495) 725-78-67