Демонтаж народа никто не отменял

От редакции. Обычно, когда обсуждают проблемы национализма, речь идет о народных массах, а что такое национализм правящих элит? Например, национализм российских правящих элит. Об этом «Русский журнал» решил побеседовать с Сергеем Кара-Мурзой, членом Союза писателей России, автором книг: «Демонтаж народа» (2007), «Власть манипуляции» (2009), «Россия под ударом. Угрозы русской цивилизации» (2010).

* * *

Русский журнал: Вы пишете, что советский народ был целенаправленно демонтирован. Кто, по Вашему мнению, стал субъектом и инициатором такого демонтажа?

Сергей Кара-Мурза: Термин «демонтаж народа» - недавний. Не определяя своих намерений и действий в таких понятиях, субъектами целенаправленных действий были все антисоветские силы – как вне, так и внутри СССР. Эти действия сложились в программу в 70-е годы, инициаторами стали те службы США, которые разрабатывали операции «холодной войны» на ее завершающем этапе. А субъектами - организованные исполнители противников СССР в «холодной войне» и их союзники внутри СССР. Их невольными помощниками были и те общности советских людей, которые по незнанию, по халатности или из амбиций своими ошибочными или безответственными действиями подрывали связность народа и легитимность государства.

РЖ: Можно ли говорить о национализме современных российских элит – в этническом или гражданском смысле?

С.К.-М.: Разумеется. Даже у космополитов и изменников Родины теплится национальное чувство. Разница в интенсивности и в качестве (структуре) национализма. Современные российские элиты – сложная смесь, тут целый клубок национализмов. Пока что гражданская компонента очень слаба, это сложный продукт культуры, сам собой он не появится, особенно в условиях общего культурного угасания. У элит нерусских народов силен этнический национализм, а у русских и он слаб. А главное, у большей части экономической элиты сильны комплексы и обиды, присущие «буржуазии» периферийных зон капитализма (условно, «компрадорской буржуазии»). Это национализм лакея, который мечтает быть принятым хоть в прихожей больших домов метрополии, и в то же время ненавидит их хозяев. Это национализм и не этнический, и не гражданский.

Конечно, значительная часть «тягловой элиты» (в госаппарате, армии, на производстве и пр.) обладает нормальным национальным чувством – в основном, гражданским, хотя, по незнанию, часто с примесью этнонационализма. Но это состояние подвижно, его могут столкнуть в любой коридор.

РЖ: Как Вы полагаете, свойственно ли российской элите национальное мышление какого бы то ни было характера или элита мыслит исключительно классово?

С.К.-М.: Конечно, национальное мышление всегда в какой-то мере свойственно элитам. А элита, «классово озабоченная», тем более культивирует национализм как инструмент достижения своих групповых целей. Не могут плутократы провести политическую мобилизацию хоть малой части населения под лозунгами собственной наживы. А даже талантливому демагогу не удастся убедительно вопить о национальных интересах, если он себя не возбудит «по системе Станиславского». Так они и становятся националистами. Но хорошей мировоззренческой и методической базы у них пока нет. Они чем-то напоминают нынешних казаков.

РЖ: Каково сегодня положение российского народа в российском государстве? Является ли такое положение русских результатом целенаправленной политики российских элит?

С.К.-М.: Положение больного в бараке без врачебной помощи. Это не результат сатанинского замысла российских элит, им было не до того, да и не нужна была такая изощренность. Фантазии интеллектуалов о создании нового народа («новых русских») – пшик, о них уже забыли. Деградация связей, соединяющих людей в российский народ (нацию) – это побочный продукт всей деятельности элит и их родного государства.

РЖ: Есть ли, по Вашему мнению, у современных российских политических элит представление о том, в каком формате должна реализовываться консолидация российской нации? И, если есть, то реализуют ли современные политические элиты свои проекты? Есть ли «конкуренция проектов» нациестроительства?

С.К.-М.: Представление есть, но неадекватное, типа представлению Буратино. Сознание российских политических элит аутистическое, взглянуть в страшное лицо нашей реальности у них нет ни мужества, ни навыков. Эти элиты – не кормчий и не хозяин. Пока все катится под контролем высших сил, они сидят в своих креслах и саунах, но управлять машиной не пытаются. Проекты возникают и почти сразу забываются, как будто их не было. Куда делся «Русский проект партии «Единая Россия»? Представляя его 3 февраля 2007 года, Юрий Шувалов сказал: «У нас сегодня очень серьезный вопрос. Мы его назвали "Формирование российской нации"». Прошло четыре года – что мы имеем? Нет реальных проектов, нет и конкуренции и даже разговоров. Тут, на мой взгляд, провал фундаментальный – хуже, чем в экономике (хотя все это – разные стороны одного явления).

РЖ: Высшие руководители российского государства неоднократно заявляли о задаче строительства российской нации. По Вашему мнению, действительно ли в настоящее время российской элитой реализуется данный проект, или это не более чем декларации?

С.К.-М.: Я не знаю, о чем идет речь. Мне не приходилось слышать и деклараций. Пару дежурных фраз как-то произнес ВладиславСурков, но за декларацию их принять было невозможно.

РЖ: Как «глобальный проект» строительства российской нации реализуется на местах, реализуется ли он, предпринимаются ли конкретные меры «нациестроительства» региональными властями или же у руководства регионов, особенно национальных республик, свой «местный национализм?

С.К.-М.: «Глобальный проект» одной нации был только у бесноватого фюрера. У нас можно говорить о «национальном проекте». Стихийно, без программы и организации этот проект все время реализуется и в регионах, и в Москве, иначе бы Россия уже разбрелась. Люди «чинят народ», как героические российские сантехники чинят проржавевшие трубы теплоснабжения. Все в этом участвуют, иногда что-то и разрушая. Держат динамическое равновесие. «Местный национализм» иногда создает трудности, но в то же время выполняет необходимую работу по сборке этнических общностей. Чтобы их собрать в нацию, нужен уже общий российский гражданский национализм. Но его «зародыши» старательно разрушаются и отравляются. Проект «демонтажа народа» не отменялся.

РЖ: Долгое время категория «русский» была – в официальном дискурсе – табуирована. В российском правовом поле отсутствует термин «русский народ» (единственное официальное упоминание категории встречается в принятой в 1996 году «Концепции государственной национальной политики РФ», не являющейся ФЗ, где русский народ определялся как «опора российской государственности»). Недавно Дмитрий Медведев заявил о необходимости «избавить слово «русские» от националистического налета. Возможно ли ввести понятие «русские» и «русские» в публичную политику без угрозы стабильности России?

С.К.-М.: Я как-то того «долгого времени» не застал. Русские песни и сказки стали «табуированы» только в последние 20 лет. Раньше русским и не было нужды заботиться о признании термина «русский народ». Русские составляли ядро кадров всех ведущих и критически важных профессий, командного состава армии и партии. Многие иноэтнические пройдохи норовили заполучить русскую фамилию и записаться русским - это лучше говорит о реальном статусе русских, чем термины. Заботы Дмитрия Медведева о слове «русские», говорят о невысокой квалификации его советников по национальному вопросу. Но это – общая беда нынешней России, на всех уровнях управления. Старики исходили из опыта и традиционного знания, а молодые демократы этого лишены, а учиться им некогда.

На фоне тех «угроз стабильности России», которые взрастили власти и элиты, опасность от понятия «русские» ничтожна. На нас мчится носорог, а Вы о писке комара.

Беседовала Раиса Бараш

© Содержание - Русский Журнал, 1997-2015. Наши координаты: info@russ.ru Тел./факс: +7 (495) 725-78-67