Человек эпохи позднего советского титанизма

С уходом из жизни Елены Георгиевны Боннэр заканчивается эпоха позднего советского титанизма, давшая стране и миру поистине титанические личности, не облеченные никакими официальными полномочиями, но с которыми считались как западные президенты, так и геронтократы из Политбюро. То есть эта эпоха еще не ушла, ушла не совсем, но, возможно, скоро, после Боннэр, уйдет совершенно. И больше не останется моральных титанов, - по крайней мере, я их не вижу, - вознесенных своею харизмой выше законов обществ и позиционирующихся как бы на нейтральной полосе между противоборствующими политическими системами, партиями, интересами.

Похоже, это и есть «конвергенция», и скоро все станут одинаковыми взаимозаменяемыми винтиками-шпунтиками, с которыми банкам и олигархам не придется считаться. Однако пока мы все еще можем немножко погреться в тепле их морального авторитета, не позволявшего всесильному государству топтать отдельного человека. Читать воспоминания, анализировать выступления, поражаться «большевистской», если вы понимаете, о чем я говорю, способностью жить по правде.

При этом в судьбе таких людей как Елена Георгиевна и ее муж академик Андрей Сахаров всегда поражает то, что они уцелели. Поскольку жить «по правде» и уцелеть – это странно. Что репрессивная машина как бы всегда объезжала их стороной, не довершая роковой наезд, останавливаясь в метре. Всегда находились тайные доброжелатели, в том числе и внутри зловещего КГБ, которые считали своем долгом поддержать и смягчить удар системы. Я думаю, это оттого, что статусные диссиденты Боннэр и Сахаров всегда воспринимались нами (и их противниками тоже) как неприкасаемые парламентарии будущего и адвокаты иного, которое – черт его знает – глядишь, и возьмет верх.

Харизму Сахарова питала его водородная бомба: в глазах населения он был человеком, который мог погубить мир, но задумал обратное – его спасти. Причем «погубить» было более харизматичным, чем «спасти». А харизму Елены Боннэр питали как ее «водородный муж», так и суровая, прямолинейная, как железный рельс, собственная биография, опаленная и расстрелом отца, и арестом матери. В этой биографии тоже были свои аресты за прямое, бескомпромиссное высказывание (по поводу «дела врачей»), война, тяжелое ранение, еще более тяжелой труд… Немыслимо что-нибудь сделать с таким человеком – ведь в советской политической иконографии так изображают святых.

А со святыми, если не решаются сжечь на костре, обращаются очень осторожно. В «Воспоминаниях» Андрея Сахарова приводится документ – заседание политбюро ЦК КПСС от 29 августа 1985 года под председательством Михаила Горбачева, где одним из вопросов было: что делать с Боннэр, этой «зверюгой в юбке». Докладывает председатель КГБ СССР Чебриков: «По мнению специалистов, если Сахарову дать лабораторию, то он может продолжить работу в области военных исследований. Поведение Сахарова складывается под влиянием Боннэр», - ведь власть, да и многие обыватели тоже считали, сейчас считают, что Сахаров – честный советский ученый, которого Боннэр сбила с панталыку. «Вот что такое сионизм», - то ли шутя, то ли всерьез подытоживает «Горбачев восемьдесят пятого года». Сказано-сделано: «сионистку» изгоняют в США на лечение. Однако сегодня первый и последний президент СССР в специальной траурной телеграмме пишет, что воспринимает ее смерть как свою личную потерю.

Как личную трагедию смерть Боннэр должен воспринять каждый человек антитоталитарного мышления, даже не будучи ранее полностью с ней согласен, разделенный с ней по каким-то позициям. Но что нам делить? Музей, квартиру, авторское право, гонорары от книг, мужчин ее жизни? Но какое мы имеем ко всему этому отношение? Главное ведь, что исчезла моральная инстанция, которой можно поверять собственную биографию: что сделал я сам, как проголосовал, как смолчал/не смолчал, как держал удар власти. Если генсек Горбачев нашел в себе силы переосмыслить многое, то, к сожалению, таким переосмыслением не может похвастаться нынешний плебс. ЖЖ просто переполняет иррациональная злоба лилипутов духа, молодых, живехеньких, самораздевающихся в стриптизе ненависти к старой женщине.

Они думают, что это – их взгляды, но на самом деле, это гебешные идейки проросли на почве: мол, еврейка, крутила-вертела русским мужем. На самом деле, это скелет старого мира тянется к нам в наше – что греха таить – проблемное настоящее. Пытается схватить за горло, отравить, обрасти плотью нового тела.

Возможно, что и получится. Уже получилось. Однако относительно Боннэр можно сказать: всё, не достать! Свободна, свободна…

© Содержание - Русский Журнал, 1997-2015. Наши координаты: info@russ.ru Тел./факс: +7 (495) 725-78-67