Вуз "эффективен", если его студенты политически лояльны, или новые критерии успешности университетов

Прошло очередное заседание Общественного Совета по развитию образования при Минобрнауки. Собравшиеся обсуждали результаты мониторинга эффективности вузов. Первый вызвал шквал возмущения (неэффективными было признано множество лучших российских университетов). Похоже, что и следующий этап, который начнется осенью, будет немногим лучше: критерии, по которым можно проводить мониторинг, до такой степени несовершенны, что, кажется, никакая их доработка не приведет к успеху. В перспективе – окончательный развал высшей школы.

Как реабилитировали архитекторов

Как известно, эффективность деятельности вузов оценивали по пяти критериям. Это 1) средний балл ЕГЭ студентов, принятых на бюджет. 2) Объем НИОКР в расчёте на одного научно-педагогического работника. 3) Удельный вес численности иностранных студентов, завершивших (!) освоение основных образовательных программ. 4) Доходы вуза из всех источников в расчете на одного его работника; 5) Общая площадь учебно-лабораторных зданий в расчете на одного студента.

Сначала предполагалось, что выявят две группы вузов – эффективные и нет. Но скандал, связанный с тем, что в число неэффективных попали МАРХИ, РГГУ, МПГУ и многие другие топовые учебные заведения, скорректировал ситуацию. Было решено, что теперь выделят три группы вузов: 1. с признаками неэффективности (их будут оптимизировать, и, якобы, помогать во всем). 2. Вузы неэффективные совсем (их либо закроют, либо с кем-то сольют-присоединят). 3. И эффективные учебные заведения.

Что касается вузов первой группы, то в ряде случаев признаки их «неэффективности» связали со спецификой учебного заведения (например, это музыкальный или архитектурный вуз), слегка реабилитировав их и выведя из категории совсем неэффективных. По сути, это признание бессмысленности пяти «критериев эффективности». Впрочем, Минобр всем доволен. В отличие от общественности.

Ни один из критериев не измеряет эффективности

Практически ни один из предложенных критериев не может измерить качество вуза. Как сказал член Общественного Совета, доцент МГПУ имени Герцена Сергей Рукшин, «средний балл ЕГЭ – это характеристика входящего сырья. На него влияет не вуз, а общество». И добавил, что выпускники с высокими баллами ЕГЭ выбирают только те вузы, которые обеспечат им престижную профессию, высокий социальный статус и такую же зарплату. Зампред думского Комитета по образованию Олег Смолин тоже выступил против егэшного критерия (ведь «благодаря» ему в неэффективные было зачислено множество педагогических и сельскохозяйственных вузов: «Сначала мы наказываем выпускников педагогических, сельскохозяйственных, вузов культуры низкой зарплатой, а затем второй раз наказываем их же за то, что туда не идут. Но ведь идут туда, где хорошие зарплаты».

Второй критерий, связанный с объемом НИОКР, тоже никуда не годится. Как заметил Олег Смолин, «везде эффективность затрат измеряется по результатам. У нас предлагают эффективность результатов измерять по затратам».

Третий критерий – количество иностранных студентов, завершивших обучение в этом вузе – тоже ничего не определяет (ну кто поедет учиться в нашу опасную во всех отношениях страну). А если иностранцы и приезжают (речь идет о ведущих вузах), то никак не для того, чтобы начать и закончить в них обучение. Они едут на стажировки (скажем, на год). А в провинциальные вузы наведываются совсем редко.

Достижение четвертого критерия – величина доходов вуза в расчете на одного преподавателя, – по мнению Олега Смолина, ведет к одному: к вынужденному сокращению преподавательского состава (меньше народу – больше денег оставшимся).

Критерий № 5 – обеспеченность площадями – тоже не зависит от того, хороший это вуз или нет. Ведь это обязанность не вуза, а учредителя. И оценивать по этому критерию стоит именно его. Да и международная финансовая деятельность и наука, по мнению Сергея Рукшина, не имеют никакого прямого отношения к качеству и подготовке специалистов.

«Пока найденные пять критериев не отражают основную характеристику деятельности вуза – подготовку необходимых специалистов и их квалификацию», - резюмировал Рукшин.

К критике снизу сегодня велено прислушиваться. Вернее, делать вид. И вот, начиная с 2013-го года, решено оценивать вузы еще и по тому, работают ли его выпускники по специальности. Вроде, правильно. Но только на первый взгляд. Во-первых, в мире уже давно считается, что люди на протяжении жизни меняют несколько профессий (в соответствии с меняющимся миром). И это нормально. У нас же инженеры не могут найти работу по специальности из-за коллапса промышленности (а если и находят, то не идут туда работать за нищенскую зарплату). Многие выпускники мехмата МГУ работают в банках ( в том числе из-за невостребованности науки). А определить, работают ли по специальности гуманитарии, всегда было невозможно (да и не нужно). Я вот закончила филфак МГУ и всю жизнь занимаюсь журналистикой. Кто-то из моих однокурсников работает учителем, кто-то на телевидении, кто-то в Ленинке… Не все стали профессорами.

Еще из новых критериев на будущий год: предложено учитывать число кандидатов и докторов наук в вузе. Но, как заметил учитель литературы 57-й школы Сергей Волков, как это количество может отразить качество вуза, если сегодня каждый день пачками выявляют липовых докторов и кандидатов. Свидетельствует ли их количество об эффективности вуза?

Что делать

Олег Смолин предложил выделить вузы в группы, и лишь потом проводить мониторинг. Причем критериев должны быть не меньше 15, а к разным группам вузов нужно прибавить и дополнительные. Отдельно выделить инженерные, сельскохозяйственные вузы, вузы творческие, спортивные, вузы с социальной миссией (обучающие инвалидов), педагогические. И дополнительные критерии их оценки должны быть разными: про инженерные вузы, например, важно понять, ведется ли обучение по современным технологиям, обновляется ли техническое, лабораторное и исследовательское оборудование. А как оценивать эффективность творческих вузов (это уже наш вопрос)? Одному Богу известно.

С группой педвузов в первом мониторинге произошла катастрофа. Огромное их число было признано неэффективными. Это вполне соответствует взгляду на педвузы руководителей страны. Было объявлено «свыше»: они не нужны, достаточно чуть доучиться педагогике в классическом университете и – вперед, в школу. Вот и зам. министра образования Александр Климов сказал на Общественном Совете, что, по сути, педвузов не существует. А те немногие, которые «себя признают таковыми», конечно, надо усиливать. Но директор Центра образования №109 Евгений Ямбург сказал, что фактическое уничтожение педагогических вузов приведет к катастрофе. Ведь только они готовят педагогов-дефектологов, логопедов, социальных педагогов. А детей, нуждающихся в такого рода специалистах, увы, становится все больше. Их много и в его школе.

Чего можно опасаться

С тех пор, как прошел Общественный Совет, произошло несколько важных событий. Минобрнауки подготовило приказ, который фактически разрешит вузам отчислять студентов за участие в акциях протеста. На сайте Российского студенческого союза висит проект документа под названием "Об утверждении порядка применения к обучающимся и снятия с обучающихся мер дисциплинарного взыскания". Он предоставляет учебным заведениям право по своему усмотрению назначать наказания студентам, обвиненным в нарушениях. И, хотя там не перечислены конкретные взыскания и проступки, очевидно, что теперь любого студента можно отчислить за любую провинность. И если в мае 2012 года в одном из общежитий МГУ появились объявления, предостерегающие от участия в митингах ("привод в полицию может служить поводом для вашего отчисления из университета. При участии в митингах будьте осторожны!"), и тогда это была угроза, "не имеющая юридического основания", то теперь все узаконено.

А еще возникла угроза увольнения с мехмата МГУ одного из лидеров Инициативной группы МГУ, преподавателя Михаила Лобанова. Эта группа расследовала фальсификации в диссертации бывшего директора СУНЦ МГУ Андрея Андриянова. Иначе говоря, выявила плагиат. Михаил Лобанов написал: «Так сложилось, что руководство МГУ (и мехмата в частности) считает, что я являюсь главным организатором ИГ. Что без меня бы ИГ не было, и у них не было бы проблем со студентами и сотрудниками, которые время от времени что-то требуют, протестуют против несправедливости и говорят о необходимости изменений в университете. А что самое главное, администрации бы не приходилось хоть иногда идти против своей воли навстречу их требованиям. Они ошибаются: ИГ - это деятельность многих, а недовольных ситуацией в МГУ гораздо больше, чем людей в ИГ. Однако ректорат считает именно так».

Понятно, что ректоры заинтересованы в сохранении своих вузов и своего в них положения. Им (а еще Минобру) не нужны подобные проблемы. Вот и напрашивается мысль: а не появится ли в 2013-м году новый критерий эффективности (а точнее, неэффективности деятельности вуза) – участие студентов и преподавателей в протестном движении?

© Содержание - Русский Журнал, 1997-2015. Наши координаты: info@russ.ru Тел./факс: +7 (495) 725-78-67