Великий канун

Чада мои! изнуренный усердным постом и в непрестанных бдениях о судьбах России, сподобился я, о дети, небывалой в дни наши благодати, понеже видел я не сон, но было мне видение. Я, недостойный, неложно узрел как далее следовать будет.

Сначала мне была огромная Москва, потом Красная площадь и маленький Кремль наш потом. Последним предстал Успенский наш собор.

И вот что зрел я. К нему, в лучах мощныя прожекторы, по красной дорожке, идет Владимир Владимирович родимый, идет прямёхонько к алтарю. Чело его оголено, черты лица яко сокола, и шапка Мономаха в руках. Вокруг всё в молчаньи, замерла Земля русская, будто обомлела. Только, как рыбии косяки, красивые танки беззвучно кружат по МКАДу.

…Был он будто поначалу в поношенном партикулярном пальтеце, мню - но что это? - пальтецо пальтецом, но только простер он руки, и сияние открылось из-под него вовне, на целый мир! Он сиял и пульсировал: малиново-гранатовым, как спелая малина, нет - грановитым костюмом! Как некий монолит! Но внемлите: исподнее пальтеца явило нам... вот-те истинный крест, - оно всё исподволь оторочено горностаем! Показались стыдливо из-под полы острые черные хвостия царственной мантии. И посему возметнулся над ним балдахин! И грянул гимн «Коль славен наш Господь в Сионе!»

Но выше - примечай сынок - в небе синем, нескончаемой стаей слеталися гуси, о да: гуси-лебеди (это с северо-востока) и журавли (они с юга).

Внезапно Владимир Владимирович, как был, соколик, оторвался от земли; и завис. Сначала только на 5 см, но потом на все пол-метра. Кирилл патриарх наш - патриаршим он посохом провел под ним, как учил Копперфилд - дабы видели все: нет никакого подлога. Чтоб мир убедился: она, левитация! И лицо его сочилось истиной. Левитация!

Толпы людей со всей России двинулись улицезреть, и сама княжна Тараканова течёт к нему с просьбой: остаться навеки, и все мы тоже возле огромных мониторов, и стоял плач непроплаченный.

И ветхий днями старец открывает Книгу Жизни и читает пальцем: «Ты являешься бе истинным наследником убиенных Наследников, Дмитрия да и Алёши». Володимер идёт под балдахин, и обе пятки его - действительно! - кровоточат.

Но он дивно молчит. Тут вещие птицы образовали чёрный крест прямо над колокольней Ивана-тя Великого: гуси-лебеди с северо-востока да журавли с юга.

И многие камеры успели зафиксировать то, что явилось потом: на горизонте возникла исполинская розовощёкая Дева, с русой косой, с чистыми голубиными глазами, и была она под фатой. И все поняли, кто это.

И вот Она грядёт и приближается к нему. И вот она восцеловала Володимера своего!

Мы знаем: это истинная освобоженная Россия проникновенно целует Его в уста. О, это долгий проникновенный поцелуй, но - не земной! Кружась, они поднимались всё выше и выше - туда, в осиянный крест, созданный птицами. И в ушах у Неё стоял свист соловьиный, и привкус меди во рту, да мёд на устах. И по-доброму смотрел Он на Неё. И засветилась нечеловеческая совесть в глазах!

Многие видели: тотчас явились в небе те, те Несомненные два, два сиятельных старца. И признали его как родного: одесную его Толстой, а с шуйцей стороны - сам Достоевский. И подхватили под белы руки жениха и невесту.

И подбадривает снизу Иван Грозный: «Ты давай, милок, давай, смелее, а колокольню мы исправим», - ещё добрый он, никакой не грозный, ещё молодой; и жена его ещё с ним, ещё как есть не травлена, детишки в колготочках не передушены чёрным поясом.

И тут, порывшись в облаках, Он вынимает подарок… Самого себя, но уже в обличьи девы, розовощёкой и под фатой, и отныне стал повсеместен свист соловьиный, и привкус меди во рту, да мёд на устах.

…И сияние обнимает Кремль, и Россию, и весь земной шар. И сияние это видно во всей Вселенной. Народ внимал ему будто онемев: люди видели это зрелище, видели через спутник - да, молча, но не безмолвствуя! Ибо в восторге и молитвенной тишине творилось это. Но не выдержали сердца муки счастья, и грянуло тройное ура.

Мы видели сверху, и гляньте-ка тоже и вы, православные, как сам Березовский сиро и покаянно бредёт к Лобному месту. Глаза опустил, тяжелы ему веки. Сам несёт свой топор. И он легок ему! Сам себя кладет на плаху и замирает топор в высоте. И получает прощение. Но поздно, скакнула окаянная голова.

И в тот же момент провалился в могилу гроб Ленина, на глубину 47 метров, и погасил торфяник навеки. И испит был весь квас, но взошли дрожжи нового, и розлит по сданным бутылкам. О, истома и непреложность безотходности! О ликование всякой твари! И удлинились на семь сантиметров кокарды русских военных в предчувствии битв.

Я же видел ещё, как мучительно долго разверзались облака, не хотела поддаваться на разрыв золотая паутина, опутавшая небо, а там - панорама Бородина: и все солдаты с той и другой стороны изумленно поворачивают головы в нашу сторону, отвлекаясь от рукопашной! Ибо не до неё теперь. Ибо зачинается новое Бородино.

И несбыточное сбылось. Лягушки и головастики начали падать с неба на людей, ибо то был момент всепрощения! И люди прикладываеют их к щекам, ко лбу и сердцу. И грянули об землю лягушата - и опаньки нам молодцы удалые: внутренний десант в щегольских униформах от Солдатовой, и ну творить возмездие и воздаяние. И ни грач, ни врон не смеют боле каркнуть, и снова вспыхнул Манеж. И троекратное ура вновь прокатилось по планете.

Великий грянул гала-концерт! Высоцкий и Розенбаум берут гитары и собираются петь, но к ним подошёл строгий Кейдж и прикладывает палец к губам. И те понимающе кивают.

Ибо грянула музыка геосфер: вдруг живительный дождь и тропический ливень снисходит на Кремль, и Кремль из красного предстал окончательно белым. Белокаменная!!? Кто-то, быть может, не удивился, но у многих случился катарсис неслыханной силы. И взорвавшись, лопнули красные звезды на башнях и восстал трехглавый орел. И воспряла держава Кира и держава Дария.

Но примечайте, славяне: купол Успенского, он вдруг стал пульсировать тоже. Будто он хочет взорваться. Держи! Нет, он только и хочет, что пульсировать в такт гранатовому сердцу исполина. Такое сердце - Сладчайший Леденец. Молящиеся ему женщины отныне будут рожать тройни.

Именно в этот момент Земля меняет полюса. И тут же запорошил-пошёл по Африке долгожданный белоснежный снег. И нильские бегемоты открыли рты. И на Багамах рты открыли все. И индейцы преподнесли свои тотемы к ногам кружащейся всесильной пары.

В небе люди видят огромную комету: это им даруется вечная жизнь, геном старения отброшен и калеки тотчас повскакали, как пацанчики, бодрячком. Животные и некоторые насекомые обретают, наконец, сознание. Интеллигенция же паршивеет неисцелимо и теряет сознание напрочь, и навсегда. И ушла куда подальше, в катакомбы метро.

Из России сочится отныне свет бессмертия, причем бессмертия Здесь и Сейчас! Велико, братие, спасение, которое творится на Руси.

И затмилось солнце солнечным затмением и темень его коснулась собора Василия Блаженного, и он исчез в плотной темноте, а когда вышло освобождённое солнце, - не было больше его сладостных луковок, а на его месте увидели все изумлённо собор cв. Петра. Но тут сверху упал коршуном Блаженный и - поглотил Петра.

И гад морских подводный ход пресёкся! Подводные лодки всплыли брюхом вверх и люди, люди выходят из нижних люков на свет Божий и смотрят на небо и крестятся все на реющих птиц (включая мусульман! Причем как положено, троеперстым знамением).

Всё ядерное вооружение [сноска: за исключением оружия личного пользования] тотчас улетает прямёхонько в космос. А в противоположную сторону космоса собираются в полёт колена Ноевы. В звёздном небе медленно пристали к Земле огромные челноки и люди в молчании заходят туда и занимают места и покидают опостылевшую солнечную систему. И земля, под музыку Наймана по всем телеканалам - апофеоз! - земля взрывается, а люди... Люди под музыку Наймана улетают в другие галактики.

Но сначала произошло вот что: по рельсам и тоннелям московского метро побежала нефть и, затопив сперва оппозицию и нерадивых, во мгновение ока заполнила, бурля, наш город. Тонули и невинные, но тонули не втуне. Безостановочно пошла кровь земли! Черпайте, милые, кто хочет!

Последним на челнок поднялся обаятельный шейх и отряхнул нефтяную пыль с ног своих. Именно он томно бросил последнюю сигару в потоки нефти.

Аминь.

Поведал вам о сём - иже видах, видах! - худый смиренный инок раб Божий Евглобий Дарсодуров. Бдите и вы поднесь.

© Содержание - Русский Журнал, 1997-2015. Наши координаты: info@russ.ru Тел./факс: +7 (495) 725-78-67