Тема:
Какие-то ужасные новости сообщают нам информационные агентства.
Например, из страны Украины пишут: поехали на международный конгресс по физике плазмы в Киев три харьковских физика - Лапшин, Бориско и еще один человек. А вернулись назад всего двое.
Дело, если верить агентствам, было так. 22 мая сего года в десять часов вечера пьяный специалист по теории плазмы профессор Владимир Лапшин позвонил администратору киевской гостиницы "Ника" по телефону и сильно его удивил, сказавши такие слова: "Вызовите, пожалуйста, "скорую" - я здесь человека зарезал!"
"Скорая" обнаружила в двадцать первом номере доцента Владимира Бориско, специалиста по плазменно-скрещенным полям. Позднее Владимир Бориско скончался в больнице от пяти ножевых ранений, направленных в области жизненно-важных органов. Другие источники сообщают, что ранений было два, но на трагический исход дела эти детали влияния не имели.
Согласно сообщениям агентств, Владимир Лапшин сообщил сотрудникам прокуратуры, что убил коллегу нечаянно. По словам профессора Лапшина, друзья (а они были друзьями!) выпивали в номере, затем Лапшин лег спать, а Бориско вышел в коридор. Когда же он вернулся в номер к Лапшину, тот ударил его ножом-бабочкой, приняв за какого-то чужого человека, ошибшегося, наверное, дверью.
"Но зачем же пять раз? Или хоть два, но в живот и в грудь?" - резонно спрашивают информационные агентства. Конечно, ломиться в чужой номер - это свинство, и за такое горячий научный работник вполне может полоснуть ножом-бабочкой, но не в область же жизненно важных органов!
В общем, история темная и неприятная, и ничего в ней нету ни забавного, ни даже поучительного, кроме, конечно, простой мысли о вреде алкоголизма, которой в очередной раз предлагаю проникнуться своим немногочисленным, но молчаливым читателям.
Источники:
http://news.media-objektiv.com/service.php?action=print&news_id=32709
http://pk.kiev.ua/city/2006/06/01/160000.html
http://www.osvita.org.ua/_engine_v1/news/?news_id=20755&lang=ru&from=news_export_redtram
Вариации:
1.
Украина - окраина, как ни возводи это имя к другим корням. Лингвисты и этнографы знают, что окраина, периферия всегда консервируют устарелые языковые и фольклорные явления, там, на окраине - древности ("Архаина"?), там земля небывалых существ ("Оркоина"?).
И не важно, что с точки зрения славянского расселения Украина представляет географически как раз почти идеальный центр (что по оси климатических ординат, что, простите за выражение, по религиозно-геополитической абсциссе). Это еще Лобачевский правильно доказал: центр мира находится в Москве, шаг вправо - ислам, шаг влево - схизма, они пересекаются в какой-то неприятно близкой бесконечности, и эта бесконечность называется "Киев".
Даже имя у этого города какое-то странное. Чересчур мужское. Ну, вот есть, например, созвучный кирпично-лютеранский Киров - так он же в честь товарища Кострикова, жертвы троцкистских и зиновьевских выродков. И вообще он - Вятка, если по честному. Есть Петербург - немецкая шутка, голландский аршин, аникин в банке. А основные русские названия городов - они женские все же преимущественно, подобно столице, расплывчатых таких восточных или угрофинских очертаний, как имена пресноводных рыб (Пенза... Вологда... Тула... Тверь... Рязань... Казань...), а если и мужские (Псков... Новгород...), так с ними наши радикальные феминисты еще до Смуты разобрались. На Востоке, конечно, окопались свинские праворукие мужские шовинисты (Томск... Омск... Владивосток... и подло примкнувшее к ним вечно бисексуальное и индустриальное Кемерово), но их в расчет не берем: там дежурит на страже мужской желтолицый недвижный Китай, а не бледная томная Польша, изменник-Андрий, он на панночку может запасть, но не поведется на блестящий шелковый френч императорского чиновника, гей-парад не пройдет.
..............
И тогда-то сверкнет плазменный меч в руке профессора-джедая Януковича.
2.
Оба участника страшного происшествия в киевской гостинице работали в Харьковском университете. Этот университет основан в 1805 году и носит сейчас имя Василия Назаровича Каразина.
Василий Назарович был человек удивительный. Настоящий реформатор. И тоже, в частности, физик.
Р.Г. Григорьев, автор статьи о Каразине в словаре "Русские писатели", к беглому пересказу которой я приступаю, сообщает, что сам Василий Назарович полагал себя сербом из рода Караджичей, хотя рожден был на Слободской Украине в семье полковника русской службы. Страстью к естественным наукам Каразин проникся, посещая лекции в Горном корпусе. Впрочем, нигде не служил и собирался отбыть за рубеж, получивши же отказ, попытался бежать и в 1798 году был задержан под Ковно вместе с первой женой (из крепостных, между прочим). Первое из череды столкновений Каразина с правоохранительными органами закончилось благополучно: он удостоился личного свидания с императором Павлом, был прощен и определен на службу.
Звездный час Каразина настал после воцарения Александра, в своем письме императору Василий Назарович изложил программу реформ: просвещение, разделение властей, постепенное уничтожение крепостного права и преображение государственного устройства на началах христианской нравственности. Александр приблизил харьковского помещика к себе, Каразин получил право личной переписки с царем и возможность прямой критики действий правительства. Именно в это время начинает реализоваться проект создания Харьковского университета: Каразин составляет его устав и штаты, выбивает из местного дворянства и купечества пожертвования, сам жертвует деньги.
Однако, как это случалось с Александром постоянно, близость сменяется опалой. В 1804 году Каразин выходит в отставку, и университет в 1805 году открывают уже без его участия. Помещик, тем временем, не успокаивается: он женится во второй раз на внучке историка Голикова, основывает училища, пишет Александру, предлагает себя в секретари при восставших сербах, излагает императору соображения о благотворности политического изоляционизма. В конце концов, его арестовывают и освобождают через восемь дней, взявши с Каразина обещание больше не надоедать начальству своими прожектами.
Приходится смириться. Каразин хозяйствует, переводит крестьян на оброк, пишет о домоводстве, винокурении, метеорологии, производстве селитры и вырубке лесов, основывает Филотехническое общество и все время что-то изобретает.
В конце десятых годов Каразин пытается вернуться в политику уже не через дворцовые покои, но со страниц журналов. В "Вестнике Европы" он пишет об иностранных клеветниках России и необходимости опровержений их вымыслов. В "Сыне Отечества", напротив, возражает против превознесения всего отечественного и пренебрежения всем иностранным. В "Соревнователе просвещения..." публикует свой латинский перевод державинской оды "Бог". В 1819 году Каразин приезжает в Петербург и составляет устав "Общества добрых помещиков", которое должно стараться об освобождении крепостных, однако Александр отказывается принять программу общества, и добрые помещики (гр. М. Воронцов, кн. П. Вяземский, братья Тургеневы и другие) расходятся по вотчинам и местам службы.
В том же 1819 году Каразин вступает в "Вольное общество любителей российской словесности" и становится помощником его председателя. 1 марта он выступает в обществе с речью "Об ученых обществах и периодических сочинениях в России". Полный вариант этой речи (не опубликованный, но зато содержащий примечание, обвиняющее издателей журналов в неблагонамеренности и пропаганде конституций) Каразин посылает министру внутренних дел графу Кочубею. 15 марта этот реприманд обсуждается на бурном заседании Общества: против Василия Назаровича выступают Кюхельбекер, Дельвиг, Плетнев; Каразин низвержен с поста. Он покидает Общество и нарушает свой зарок, бомбардируя графа Кочубея записками. Каразин пишет о проникновении в Россию преступных и развратных европейских мечтаний, о необходимости опереться в борьбе с этой заразой на традиционные ценности, критикует польскую политику, библейские общества и военные поселения, мстит обидевшим его литераторам, цитируя опасные места из сочинений Пушкина, Кюхельбекера, Баратынского, Бестужева и Рылеева.
Короче говоря: опять мельтешит.
После восстания в Семеновском полку именно Каразина заподозрили в изготовлении и распространении прокламации "К преображенцам", над ним был учрежден тайный надзор, затем по приказу императора Василия Назаровича на полгода сажают в Шлиссельбург и безо всякого следствия и суда отправляют под гласный надзор на жительство в деревню без права выезда оттуда.
Новый император запрет на выезд снимает, но и въезда в столицу беспокойному помещику не дозволяет. В 1831 году Каразин был выслан из Москвы (под тайный надзор). Он пишет письма - теперь уже Николаю, результатом становится, конечно, очередное учреждение тайного надзора в 1833 году.
Дела, между тем, идут плохо. Имения продаются за долги. В 1833 году Каразина едва не объявили несостоятельным должником (выручили харьковский городской голова и университетские профессора). Перед смертью Василий Назарович успел еще изобрести паровое отопление и написать статью о польском вопросе. Он умер в 1842 году в Крыму, где осматривал виноградники, намереваясь составить план их решительных реформ.
..............
А что касается предполагаемых крымских учений НАТО, то я лично надеюсь, что виноградники от них не пострадают.
3.
Алкогольное квипрокво - дело обычное. Помню, ехал я как-то в поезде из Москвы в Тарту. Это было еще при советской власти, прямые поезда ходили, но ездить на них было боязно. Вагоны подпрыгивали, качались с опасной амплитудой, иногда поезд, как безумный конь, останавливался на полном скаку и страшно было подумать даже, чего он испугался: мертвого тела, разверзшейся внезапно под колесами бездны или стаи несытых валдайских волков.
Вагон, в котором я ехал, был плацкартный, заполненный примерно на две трети. Я помещался на нижней полке, полка надо мной была занята скрученным в полосатый рулет худосочным матрасом, напротив меня расположилась опрятная старушка, на второй верхней полке спал какой-то человек в спортивном костюме. Когда я в вагон садился, он уже спал, когда с утра вылезал - продолжал спать. Не знаю, может он туда-сюда ездил вообще, чтобы выспаться хорошенечко.
Кто занимал боковые места, не помню.
Так или иначе, но настала ночь, и я тоже кое-как заснул. Разбудил меня неизвестный человек, сперва я почувствовал, что меня тормошат, потом, еще не открывая глаз, почуял запах какого-то замысловатого, почти нечеловеческого алкогольного перегара.
Незнакомец был не просто пьян. Он был в том состоянии, когда можно спутать уже не только правое и левое, сырое и вареное, мужское и женское, чет и нечет, но когда стирается даже само фундаментальное различие "я" и "не я". Короче говоря, незнакомец был пьян, как зюзя.
- Митька, ты чего? - так приветствовал он меня. - Ты чего спишь? Ты давай вставай, пойдем назад.
- Куда? - опрометчиво спросил я, еще не вполне сообразив обстоятельства.
- В жопу труда, - ответил незнакомец, - куда еще, в ресторан. Я же тебя там оставил, прихожу, а ты тут спишь. Ты, Митька, скажи... Подожди, я не понимаю. Я тебя там оставил, так. Там еще эта была, как ее? Таня, Аня. Ты с Таней, так, сидел. Я вышел за бутылкой, а ты тут спишь? Вот артист!
- Вы ошиблись, - сказал я.
- Ну артист! - продолжал незнакомец. - Значит, я вышел, так? Первый вагон, второй, четвертый, я посчитал. Значит, наш вагон. А ты меня обогнал, выходит? Ну артист. Ты что, по крыше что ли? Как адъютант его превосходительства?
- Не шумите, молодой человек, - сказала старушка из темноты.
- Пардон, мадам. Тысячу раз. Извиняюсь. Сколько время? - обратился к старушке незнакомец.
Старушка пошуршала чем-то в темноте и неожиданно ответила:
- Половина одиннадцатого уже. Ложились бы лучше.
- Митька, вставай, пойдем назад. Ты куда Аню дел, кстати? Аня эта, Таня, такая...ничего... фигуристая. Мы давай вот ее завтра в Таллине в ресторан пригласим. И эту тоже, с зубом во рту. Аню, Таню...
Я понял, что объяснить ничего не смогу и решил схитрить:
- Иди, - говорю, - назад, а я полежу и тоже приду. Мне надо полежать немного.
- Ну ты артист! - воскликнул незнакомец. - Под тобой же твой саквояж, так сказать. Внизу там. А в нем - бутылка. Ты же меня - сам за ней из ресторана, а теперь - сам тут сверху лежишь, как этот самый на сене. Матрос, блин, Железняк.
Тут я смекнул, что попался. Объяснить своему собеседнику, что я - не Митька? Но, во-первых, это довольно затруднительно, во-вторых, я уже назвался Митькой, наконец, в-третьих, даже если мне удастся донести эту мысль до незнакомца, неизвестно еще, какова будет его реакция. Оставалось стать Митькой. Я сказал:
- Нет саквояжа. Иди назад.
- Как нет? Где же он? Ты чего? - растерялся он.
Я решил сыграть ва-банк и сказал:
- Нету. Его забрали. Этот. Пришел и забрал. Ну, из ресторана, помнишь? Ты ему еще значок подарил.
- Какой из ресторана?
- Ну с бородой, капитан или что. Он тебе анекдот про грузина рассказал, как грузин кота покупал, а ты ему подарил значок. Пришел и сказал, что ты его за саквояжем послал.
- Какой значок? Митя, я не помню! - В голосе незнакомца зазвучала тревога.
- Откуда я знаю, какой? Полез в карман, достал значок какой-то. С гербом Серпухова что ли. И подарил. Сначала этой подарил, Ане. Тане подарил, потом у нее забрал и капитану отдал.
- У Тани забрал? Я не помню значок, Митя. Я пьяный что ли?
- Ты, - говорю, - выпивши. Иди назад сейчас быстро в ресторан, скажи этому капитану, чтоб саквояж потом вернул. А я подойду минут через восемь-одиннадцать. Мне тут полежать надо.
- Да, Митя. Я мигом.
И незнакомец, шатаясь и задевая карманами пиджака за металлические детали плацкартного вагона, направился по проходу в сторону, противоположную местонахождению вагона-ресторана.
Больше я его никогда не видел.
- Напьются и ходят, - совершенно справедливо заметила из темноты старушка.
..............
Иногда мне кажется, что мы никуда не едем.
***
Три помещенных выше отрывка представляют собой результат рефлексии автора над жанром этой колонки и попытку автопародии на три основных извода упомянутого жанра.
Комментаторам предлагается по вкусу: либо заполнить пустые места, либо выступить с самостоятельными комментариями вынесенной в раздел "Тема" новости, либо предложить автору выпить наконец яду и/или изобрести какую-нибудь новую колонку.
Автор же удаляется на некоторое время для размышлений.
Комментарии:
Макс Фрай
У вас, кроме всего, поучительная история о спящих получилась. То есть, о пользе сна и вреде бодрстсвования.
Вот этот человек, который спал в плацкартном вагоне, невзирая на неблагоприятные, вроде бы, для сна обстоятельства - идеальный образ, почти божество, ничего человеческого уже нет в нем. Он никому не мог помешать, но и сам был неуязвим. Он безупречно отсутствовал и ни в чем не участвовал, занимая при этом оплаченное койкоместо, этакий остров покоя и гармонии в царстве плацкартного хаоса. Какой прекрасный образец для подражания!
Остальные не спали, и это печально. Некоторые все же старались заснуть, защищали свое право на сон - хитростью, как вы, или прямолинейно, как возмущенная старушка. Делали, словом, что могли. А некоторые несознательные граждане даже не старались, еще и другим не давали спать, мельтешили, а за такое действительно убить мало. То есть, один раз убить - мало, а пять ударов ножом, наверное, в самый раз, так что профессора Лапшина можно по-человечески понять. Но если бы он спал крепче, обошлось бы вовсе без жертв.
Если бы все спали крепче, можно было бы и ложного серба Василия Назаровича под арест не сажать.
Иногда мне кажется, что мир состоит почти исключительно из унылых окраин. Куда ни глянь, сплошное Бутово, нескончаемое Жырмуну, бескрайний Полюстровский проспект, безысходный Карлсхорст. Плацкартный вагон - тоже своего рода окраина всякого поезда, даже если прицеплен в середине состава, как Украина в центре славянского расселения, потому что кому какое дело до фактов, окраина, как и всякая прочая дрянь, существует лишь в сознании смотрящего, которому лучше бы прекратить смотреть, лечь, поспать - глядишь, все пройдет.
Тем более, вы правы, мы никуда не едем, ша, уже никто никуда не идет, поэтому можно не бояться проспать свою остановку, да и ответ на один из самых популярных вопросов: "какие сны в том смертном сне приснятся?" - того гляди, прояснится, у вас есть одна минута, время пошло.
Borisl
Квипрокво. Алкогольное. Празднуя восемнадцатый в своей жизни Новый Год, я залез в постель к бабушке Спиваковского. Нечаянно.
У Спиваковских было две (2) квартиры в одном доме. Спиваковский жил с бабушкой на втором этаже, а его родители с младшими братьями на третьем. Мы сначала встречали на втором, а потом поднялись дальше справлять в другую квартиру. Мы там пили и ели какую-то дрянь. А потом я что-то разволновался и стал искать Соловьеву. А она, как водится, куда-то пропала.
Обшарив третий этаж, включая сортир, стенной шкаф, балкон и антресоль, я решил спуститься на второй. Дверь в квартиру была почему-то не заперта. Я вошел. Было темно. В комнате кто-то шевелился под одеялом. У меня никаких иллюзий насчет Соловьевой не было. У меня в семнадцать лет вообще не было особых иллюзий. Они потом пришли. Я только хотел обосрать ей праздник. И заодно узнать, с кем. Поэтому я подошел и резко сорвал одеяло.
А под одеялом лежала старушка. Маленькая и очень аккуратная, в длинной ночной рубашке. Она лежала на спине и молча смотрела на меня широко раскрытыми глазами. Приветливо и немножко испуганно. Это было чудовищно.
Я с полминуты простоял над ней, приходя в себя, а потом бережно накрыл ее обратно одеялом и тихо вышел. На третьем этаже я нашел Спиваковского. Он сидел за пианино и спал, положив голову на клавиши. Я разбудил его и спросил, кто у него там внизу. Он сказал, что бабушка. Я сказал, что я только что из ее постели. Он одобрительно хмыкнул, сказал, что она у него еще ого-го какая и с грохотом уронил голову обратно на клавиши.
Впоследствие, он прожужжал всем уши, что бабушка осталась мной очень недовольна. Говорила, что мол куда ему до покойного Соломона Изральевича. Бабушку я больше никогда не видел, но, думаю, все это вранье. Соловьеву я в ту ночь так нигде и не нашел.
Зета С.
С одной стороны, Украина - "окраина", а с другой - "Малороссия" = "Малая Русь", на манер "Малой Эллады", на деле - политического центра. Так говорят. Лень думать, кто прав, лучше сквозь полуприкрытые веки за спорщиками понаблюдать, с верхней полки.
Оттуда же, сверху, хорошо и на политиков смотреть. Уже исчезла надежда, что сейчас кто-то придет с билетом, и окажется, что эти "шумные выпивохи" заняли не свое место. И вместо них кто-то прекрасный займется, наконец, делом. Чай принесет, например, или чемодан поможет поднять. Но, увы.
Остается только надеяться, что они когда-нибудь выйдут, а поезд все так же поедет дальше. И хорошо бы, чтоб они вышли раньше тебя. А еще лучше, чтобы после них зашел наконец кто-то... ну, если не прекрасный, то как минимум порядочный. А то мы уже давно в пути и хотим, наконец, приехать. Куда - точно не знаю, но НАТО предпочли бы бы проехать мимо.
А. Карташов
Самое, конечно, ужасное в этой истории - это слова "плазменно-скрещенные поля".
Мне жалко доцента Бориско. Человек ушел так далеко в своей области от обычных людей, что и встав на цыпочки, не увидишь его затылка. Свидетельством может служить хотя бы то, что никто не знает слова "плазменно-скрещенные" - ни Гугль, ни Яндекс, а только газета "Вечерний Киев", и то проболталась по ошибке.
Думаю, не ошибается поэтическая интуиция Романа Лейбова, рождая образ джедайских мечей. Физика давно уже и неустанно кует невиданное оружие. Ковал его и покойный, наверное, и виделись ему заснеженные просторы или песчаные барханы, темная вражья сила и скрещиваюшиеся над ней плазменные поля, оружие возмездия, меч архангела Гавриила.
А Гавриил явился в виде друга с оружием, которому уже за сто тысяч лет, которым пращур Ых убивал медведа в пра-украинских степях, чтобы не отвлекал его и пугливую Ух от воспроизводства рода человеческого.
Бог ли послал ангела, удержать род человеческий от самоистребления? Мировая ли закулиса подсыпала диоксину в горилку друзьям, в тщетной попытке остановить славянский меч-кладенец? Пришельцы ли? Кровавые ли чекисты, завидующие вольной Украйне? Медвед ли восстал через сто тысяч лет, отомстить дальнему потомку Ыха?
Не узнаем мы теперь никогда, а человека жалко.
Ч.
Был у меня когда-то муж. И однажды, когда он мужем еще, строго говоря, не был, поехали мы с ним в Самару на Грушинский фестиваль. Ехали даже не в плацкартном, а вовсе в общем вагоне, который без мест и кто не успел, тот опоздал. Мы, студенты-раздолбаи, о таких тонкостях в те времена осведомлены не были и, конечно, не успели. Пришлось куковать на одной полке вдвоем. Нам, впрочем, было неплохо. Сидели себе, ели вареные яйца и копченую колбасу, играли в нарды, разглядывали соседей. Время от времени бегали в тамбур курить и целоваться. Спать устроились так: еще-не-муж дремал сидя, оставив большую часть пространства для меня.
Часа в три я проснулась от того, что мне на ноги кто-то сел. Уши у меня просыпаются раньше глаз и остальных частей тела, поэтому какое-то время я просто лежала и слушала как этот кто-то (слава богу, быстро сообразивший, что надо бы с моих несчастных пяток слезть) общается с моим мужчиной. С довольно заметным южным акцентом пришлый пьяно интересовался куда мы едем, задавал еще всяких вопросов, а также с гордостью сообщал, что является капитаном Дагестанской команды КВН, и что в соседнем вагоне едут все остальные ее члены, и что им завтра выступать, а они вместо того чтобы репетировать или хотя бы спать - пьют. "У нас много чэго есть, пойдем к нам". Любимый мой вяло отбрыкивался, неубедительным "спасибо, не хочется".
Через какое-то время дагестанский предводитель невежливо потыкал в меня пальцем и вопросил моего мужчину:
- А это кто?
- Моя жена, - ответил мужчина.
- А, - сказал капитан и тут же потерял ко мне всякий интерес, снова переключившись на уговоры.
- У нас есть вино, - говорил он, потихоньку теряя терпение. - У нас есть водка. У нас есть коньяк! Пиво у нас тоже есть. Пойдем!
Когда он повторил эту мантру раз в пятый, я уже совсем проснулась и решила, что пора брать дело в свои руки. Открыла глаза, привстала и сообщила, что мы не пьем. Нет, не так. "МЫ НЕ ПЬЕМ!" - сказала я и строго посмотрела на чужака.
Реакция была дивная. Он нервно дернулся, вскочил, чуть не врезавшись головой в верхнюю полку, и начал быстро-быстро извиняться. Потом залез во внутренний карман пиджака, достал удостоверение, которое подтверждало, что он - таки да - капитан Дагестанской команды КВН, и начал совать мне его в руки. Изучив оный артефакт, я невежливо буркнула "свободен" и снова закрыла глаза. Пробормотав еще несколько тысяч извинений, капитан одолжил у нас нарды и испарился.
До сих пор не понимаю, что это было. Я такая страшная спросонья? У него был печальный опыт общения с русскими женщинами? Или он просто так удивился, что бывают люди, которые не пьют, что это отняло у него все силы? Черт знает. Мне в тот момент так хотелось спать, что я даже и не задумалась. А теперь и спросить-то не у кого, мужа нет (в качестве мужа, в смысле), а имени ночного гостя я, конечно, в сознании не зафиксировала. Да и опять же - давно это было, разве ж кто вспомнит?
Обсудить тему, вариации или комментарии || Ознакомиться с чужими комментариями