Я помню, что появление журнала «Пушкин» в кругу моих друзей было встречено достаточно скептическими репликами в духе «Кому это нужно?» и «Кто это будет читать?». Приводились аргументы недостаточной рентабельности, отсутствия целевой аудитории и так далее. Я, естественно, не соглашался с предложенной постановкой проблемы, доказывая необходимость и востребованного подобного издания (хотя, конечно, понимал коммерческую бесперспективность такого проекта). И вот только что вышел пятый выпуск... Что ж уже можно делать какие-то выводы.
Трудно говорить за всех, поэтому буду говорить от лица представителя поколения, интеллектуальное формирование которого пришлось на период конца 1990-х – начало 2000-х годов. На моей памяти, журнал «Пушкин» первым на столь высоком – интеллектуальном и издательском – уровне поставил проблему качества российских изданий, как переводных, так и оригинальных. Он первым заговорил о том, что мы читаем с точки зрения критериев высокой академической культуры. На представителей моего поколения обрушилась целая лавина халтуры, некачественных переводов, плагиата; более того, подобная ситуация уже стала казаться нормой. В конце концов, выработалась почти привычка пропускать мимо ушей отечественную интеллектуальную продукцию и ориентироваться на западные исследования (благо, знание иностранных языков это позволяло). «Ну что хорошего может быть написано на русском языке?» – как бы думал я, проглядывая очередное «исследование», написанное докторами, академиками и прочими заслуженными людьми. Мы уже свыклись с атмосферой фальши, где каждый все понимает, но молчит, принимая навязанные правила игры. Как бы негласно говорилось: «Что ж, таков пароль! – мы будем читать эти книги, но не ждите, что мы будем принимать их всерьез». Иногда, конечно, это недовольство прорывалось в стремлении сорвать маски, но инициировали его в основном те, кто по тем или иным причинам оказался выброшен на обочину академического сообщества.
Каково же было мое удивление, когда в журнале «Пушкин» я увидел целый ряд достаточно жестких статей, посвященных отечественным изданиям. Хотя нельзя не отметить, что целый ряд критических рецензий (например, на книги В.В. Бибихина, Ф.И. Гиренка или И.Т. Касавина) были, мягко говоря, неудачными (впрочем, отметим, что в последних номерах «Пушкина» качество критических рецензий улучшилось, откровенного хамства уже никто себе не позволял), все же сам факт стремления «по гамбургскому счету» обсудить качество продукции российских ученых не мог не удивлять. Оказывается, о нашей интеллектуальной продукции можно говорить всерьез, объективно разбирая достоинства и недостатки конкретной работы, не думая при этом «как бы так написать, чтобы никого не обидеть». Такая ситуация очевидно невыгодна тем, кто свыкся с халтурой и сам пропитался этой заразой, но настоящие ученые не могут не радоваться подобной серьезности, которая постулируется как норма интеллектуальной дискуссии при чем для журнала, предназначенного для самой широкой образованной публики.
Сорвал «Пушкин» табу и с другой болезненной темы – качество переводов. Не секрет, что все уже привыкли к корявым фразам, непонятным предложениям, искажению смысла. Более того, привыкли к этому не только читатели, но и – в порядке самокритики – даже сами переводчики. И вдруг появляется статья Владимира Малахова, посвященная русскому изданию работы Фернана Броделя «Грамматика цивилизаций». Такое ощущение, что это голос совсем из другого времени или даже места. Ну, переврал переводчик фразу, ну, переставили редактора акценты – ну, подумаешь, это же на каждом шагу! Но сам факт того, что есть люди, которым подобная фальш еще режет слух, и что есть журналы, постулирующие подобный тонкий слух в качестве нормы, вселяет некоторую надежду в интеллектуальное будущее России и заставляет с меньшей терпимостью относиться как к «оплошностям» окружающих, так и к своим собственным огрехам.
Наконец, не обошел «Пушкин» и еще одну злободневную проблему, к которой мы также уже успели привыкнуть. Речь идет о плагиате. Ну, «пересказал» «исследователь» своими словами статью коллеги не сославшись, ну, включил в свою статью какой-нибудь метр дословный перевод фрагмента статьи своего иностранного коллеги, ну, «воспроизвел непроизвольно» под своим именем чужой перевод. Ну что в этом такого? Подумаешь, не деньги же украл, в конце концов! И опять возникает журнал «Пушкин» и как бы говорит – так не должно быть, это не правильно, мошенника надо хватать за руку! И как оказывается в результате, подобное воззвание к совести не проходит бесследно: в последнем номере (№ 4 за 2009 год) мы видим ряд «объяснительных записок» от «авторов» и издателей «непроизвольно заимствованного» у Игоря Джохадзе текста про Ричарда Рорти (об этом «Пушкин» писал в самом первом номере). Как поясняют нам белорусский коллеги, к плагиатору даже были применены меры по административному воздействию: его диссертация снята с защиты. Хоть так, но справедливость восторжествовала!
Так что высокие идеалы «Пушкина» в жизнь!