Идолы площади

Узаконенные парадоксы

Минувшая неделя на Украине дала новый повод для оптимизма тем, кто ожидает поворота к лучшему в экономике страны, а также мирной деконструкции "оранжевого" режима. В результате соглашения президента страны Ющенко с лидером бело-голубой оппозиции Януковичем и рядом других фракций была наконец-то утверждена кандидатура нового премьер-министра. Оппозиция намерена следить за формированием и действиями нового кабинета и за тем, как будут исполняться условия подписанного ранее Меморандума взаимопонимания между властью и оппозицией. Согласно условиям этого меморандума, предполагается прекращение политических дел и амнистия политических заключенных, восстановление на службе около 20 тысяч репрессированных "оранжевым" режимом, немедленное прекращение административного давления на суды, а также продолжение политической реформы. Слухи ходят также о неформальных договоренностях по ряду персональных назначений. Лидеры оппозиции предупредили, что не потерпят отход от положений Меморандума ни в одном пункте. Но прежде чем затронуть эту тему подробнее, я хотел бы ответить на возражения по поводу моей предыдущей статьи, высказанные на страницах РЖ Михаилом Погребинским (" Работа над чужими ошибками " 21.09.05).

В своей заметке Михаил Погребинский пишет : "Насчёт "логической абсурдности проверять соответствие поправок к конституции самой конституции". На самом деле ничего логически абсурдного в этом, конечно же, нет. Смысл такой проверки в том, что украинская конституция (как, впрочем, и конституции многих других стран) ограничивает права парламента на внесение в неё изменений. Например, Верховная рада даже единогласным голосованием не вправе изменить границы государства или внести изменения, ограничивающие права граждан. Для внесения таких поправок необходим референдум. Так что проверка КС на предмет конституционности поправок к конституции имеет вполне определённый смысл".

Я бы ответил на этот вопрос так: определенный смысл имеет, но при этом такое требование логически несостоятельно. Рассмотрим вопрос подробнее. Очевидно, что Погребинский подразумевает в частности статью 157 конституции Украины. Приведем текст этой статьи полностью:

Статья 157 . Конституция Украины не может быть изменена, если изменения предусматривают отмену или ограничение прав и свобод человека и гражданина или если они направлены на ликвидацию независимости или на нарушение территориальной целостности Украины. Конституция Украины не может быть изменена в условиях военного или чрезвычайного положения. ( украинский текст )

Именно эту статью я имел в виду, когда написал о логической несостоятельности попыток установления соответствия поправок к конституции самой конституции. Она выясняется в тот момент, когда задается вопрос о допустимости изменений самой статьи 157. Рассмотрим в качестве примера гипотетическую поправку к конституции Украины, предполагающую отмену или ограничение части положений статьи 157. С одной стороны, такую поправку следует признать недопустимой, поскольку, отменив положения самой статьи 157, законодатель может затем отменить или ограничить права и свободы человека и гражданина. Однако статья в исправленном виде уже не будет содержать тех ограничений, которые содержит статья 157 в нынешнем виде, а, значит, ее изменение не будет логически противоречить тексту статьи 157 в новом виде. В результате получается, что наша гипотетическая поправка к статье 157 одновременно и противоречит, и не противоречит тексту самой статьи.

Противники такого вывода могут заявить, что основой для вынесения решения по вопросу о соответствии должен служить текст статьи 157 до внесения в него изменений, а не уже после внесения в него поправок. На что инициаторы поправки могут резонно ответить, что предпочитают делать наоборот и не видят в этом ничего предосудительного: ведь поправка вводится, скажем, первого числа в 9 часов утра, и она должна соответствовать конституции в момент своего фактического введения - а это требование выполнено. Такой подход с точки зрения формальной логики будет столь же правомочным, как и подход оппонентов поправки, ведь логика атемпоральна, и с этой точки зрения существует полнейшее равноправие между двумя направлениями временной оси - "вперед" и "назад". Кроме того, поправку можно внести как имеющую обратную силу. Этого не запрещает ни формальная логика, ни положения конституции Украины, посвященные порядку внесения в нее изменений. Например, может быть предложено 1 января 2006 года отменить положения статьи 157 ретроактивно, начиная с 1 января 2005. После этого тем более невозможно логически однозначно определить, соответствует ли такая поправка конституции или нет.

Надежды на то, что подобную поправку все равно не пропустит Конституционный суд, тоже могут оказаться призрачными, поскольку сами полномочия КС регулируются конституцией, поэтому их изменение - лишь вопрос времени и политической воли. В принципе, дополнив соответствующие параграфы, и полномочия КС, и правила вынесения им судебных решений можно заранее изменить так, чтобы суд оказался в состоянии признать нашу гипотетическую поправку соответствующей конституции.

Следующая проблема статьи 157 - расплывчатость ее положений. Присмотримся повнимательнее: что в нем означают слова "предусматривают" ("передбачають" в укр. варианте) и "направлены" ("спрямовани" в украинском тексте)? Если речь идет о намерениях, то получается, что если завтра будут приняты поправки, которые ликвидируют на Украине права человека вообще, однако при этом власть докажет, что не имела таких намерений, либо имела намерения, наоборот, права человека расширить и углубить, то эти действия следует полагать вполне конституционными. Если же имелось в виду, что недопустимыми являются те изменения в конституции Украины, которые влекут или могут повлечь ограничения прав человека, тогда непонятно, почему бы не выразить это более определенно.

Если же начать запрещать все изменения статей конституции Украины, которые по цепочке в конечном итоге влекут или могут повлечь к ограничению прав граждан, то боюсь, что нам придется вообще запретить внесение всяких изменений в конституцию, поскольку нет никакой гарантии, что предлагаемое изменение прямо или косвенно не может привести к нарушению положений ст. 157. Дело в том, что, как известно, право одной личности кончается там, где начинается право личности другой. Поэтому расширение пространства права одних может быть достигнуто только путем сокращения пространства права других. Когда законодатель, имея "добрые намерения", расширяет одни права, другие права той же личности и права других личностей оказываются урезанными. Так, расширение права на свободу слова ведет к сокращению права на частную жизнь, расширение экономических свобод ведет к сокращению права требовать социальные гарантии и чистую окружающую среду и так далее. В результате противники внесения изменений в конституцию всегда могут сослаться на то, что эти изменения сужают те или иные права тех или иных граждан. Таким образом, теоретически имеются основания оспорить любую поправку к конституции, касающуюся прав и свобод. После этого очевидно, что правила изменения конституции Украины не гарантированы однозначно и логически непротиворечиво текстом самой конституции. Все здесь зависит в конечном итоге от результатов борьбы политических субъектов. Судьба поправок в результате оказывается зависимой от произвола решения суда, а также от активности лоббирования и давления на суд, и, как было мною отмечено в предыдущей статье, именно поэтому велика заслуга Конституционного суда, который, работая со столь несовершенным документом, очередной раз принял достойное решение.

Что касается другого замечания Погребинского, а именно о том, какая именно поправка была признана соответствующей конституции Украины на заседании КС Украины 13 сентября и какова ее роль для ввода в действие всего комплекса изменений в структуре власти, то Погребинский, давая свой ответ на этот вопрос, упускает главное:

"КС 14-ю голосами против 4-х проголосовал за то, что изменения в конституцию, вносимые законопроектом 3207-1, не противоречат конституции. И теперь этот законопроект (в принципе) может быть проголосован конституционным большинством и стать законом, а заодно - частью скорректированной конституции. Маленькая деталь: этот законопроект (3207-1) не касается перехода системы власти к парламентско-президентской. В нём речь идёт исключительно об изменениях конституции в части местного самоуправления. Другими словами, законопроект 3207-1, принятый в первом чтении в "пакете" 8 декабря прошлого года, дополняет базовый закон 2222, посвящённый внесению изменений в систему власти на высшем уровне (президент- парламент - правительство)" (Михаил Погребинский " Работа над чужими ошибками ").

Главным в произошедшем именно признание поправки к закону о местном самоуправлении соответствующей конституции Украины (согласно требованию статьи 159 ), позволившее абсолютному большинству наблюдателей сделать окончательный вывод о том, что политреформа состоялась и ее уже невозможно утопить в судебных разбирательствах ( здесь и здесь ). Так получилось потому, что поправки к конституции, предусмотренные предложенным в рамках политреформы законопроектом ?4180 о перераспределении полномочий президента и Верховного совета, могли вступить в силу только в случае принятия парламентом законопроекта ?3207-1 в части определения полномочий органов местной власти и местного самоуправления. Когда команде украинского президента стало ясно, что политреформы уже не избежать, - а это стало ясно уже за некоторое время до вынесения решения КС, - произошел наблюдаемый в ней раскол. Так что никакого сознательного или бессознательного искажения фактов с целью подтасовки выводов в своем предыдущем материале я не нахожу. Тем не менее, опустив эмоциональные инвективы, имеющиеся в статье Погребинского, не могу не поблагодарить его за определенные уточнения, нисколько, впрочем, не влияющие на выводы моей предыдущей статьи. К тому же, если бы я начал столь же подробно, пункт за пунктом, рассказывать о решении КС, это был бы уже не фельетон, а вот Михаил Борисович не поленился! За что я ему благодарен вдвойне.

Однако не перейти ли нам от скучных силлогизмов опять к фельетону? Ну уж нет, не в этот раз. Коль скоро читатель настроился на серьезный тон, так тому и быть:

Якутская карта украинского президента

Выбор якута по национальности и любителя Чехова Юрия Еханурова в кандидаты на должность премьер-министра отражает характер новых сигналов, которые теперь пытается посылать Виктор Ющенко. Можно увидеть в этих сигналах и демонстрацию отмежевания от чрезмерного "украинства", и намерение повернуться лицом к России, и даже определенный "евразийский вектор". Поэтому не удивительно, что его кандидатура была в конце концов поддержана крупнейшей партией русскоязычного электората - "Партией Регионов" и одобрена с достаточно большим перевесом голосов. Удастся ли Ющенко вместе с Ехануровым осуществить действительный поворот к более благоразумной политике как по отношению к своим гражданам, так и в отношениях с Россией, пока не ясно, хотя такие цели им заявлены. В начале октября, как раз к началу отопительного сезона, Ющенко запланировал визит нового премьера в Москву, где одним из основных вопросов переговоров будет газовая сфера . В политике нет ничего невозможного, поэтому вопросы "если?" и "когда?" часто бывают вторичными, а первичным оказывается вопрос: "есть ли желание и возможность за это заплатить?" Не надеется ли Виктор Ющенко, что Россия как заботливая мать, всегда готовая помочь, только и ждет, чтобы со слезами счастья броситься на шею наконец-то образумившейся дщери? Или он настолько наивен, что думает: именно Россия теперь просто обязана всеми силами помочь Украине выбраться из экономических передряг, в которые та была загнана при активном участии своих собственных правителей?

Что-то нам подсказывает, что дело обстоит не совсем так. Россия потребует дополнительную плату за возврат к прежней ценовой политике в энергетической сфере после того, как ее политический статус в мире был публично унижен при активном участии Виктора Ющенко. Перед российским руководством со всей серьезностью стоит вопрос 2008 года, и его способность отвечать на обвинения оппозиции в проявлении слабости в защите национальных интересов является ключевой. Украина должна будет преподнести России нечто, что имеет для нее теперь высокую потребительскую стоимость и именно так оценивается российским избирателем. Простые слова о дружбе уже не работают, поскольку слишком уж напоминают гражданам России приснопамятные времена советской и ельцинской разорительной дружбы с разного рода эфемерными "союзниками". Вопрос: готов ли Ющенко эту цену уплатить? Впрочем, очень скоро этот вопрос будет обращен уже не к президенту Украины, а к Верховному совету, который получит соответствующую политическую ответственность за формирование кабинета.

На прошлой неделе Виктор Ющенко вынужден был объяснить народу природу столь чудесных перемен в своем настроении. Как объяснил Ющенко, он встал перед трудным выбором, что предпочесть: интересы своих близких друзей или интересы страны. После некоторых колебаний Виктор Ющенко выбрал последнее. Что ж, мудрое решение. Только не будем забывать, что он его принял под давлением обстоятельств, которые складывались для него в последние две недели крайне неблагоприятно: раскол в среде ближайших союзников, угроза импичмента. И чтобы люди поверили в его искренность, за этим новым поворотом в мышлении стоит проследить хотя бы с полгодика. А пока есть веские основания подозревать, что видимый успех последнего сеанса политического экзорцизма - неожиданная сообразительность Ющенко и появившаяся откуда ни возьмись чувствительность к доводам здравого смысла - объясняется банальным страхом быть отстраненным от президентства и посаженным в тюрьму. Если же этот поворот всерьез, я не удивлюсь, когда в один прекрасный день организм Виктора Андреевича чудесным образом очистится от диоксина, а лицо, как у сказочного короля, освобожденного от духа злого колдуна Сарумана, примет свой прежний здоровый вид. Чего ему от всей души желаю.

Утраченные "площадные идеалы"

Все же новому Ющенко пока явно недостает раскаяния. Сохраняется ощущение, что он действует исключительно под давлением обстоятельств, "с ножом у горла", так сказать. Мышление же украинского президента продолжает оставаться "оранжевым". Так, на прошлой неделе Ющенко посетовал на утрату "площадных идеалов" "оранжевой" революции: "Люди тогда стояли не за должности, а за перемены. И базовым идеалом Площади было единство". Похоже, он до сих пор не осознает, насколько близко столь дорогие ему "площадные идеалы" стояли от "площадной брани" в самом классическом, кровавом смысле слова "брань": ":Тимошенко провоцировала, чтобы что-либо штурмовать или идти в атаку", - вспоминает теперь один из участников тех событий и. о. министра по ЧС Давид Жвания, - Свое отношение к народу она высказала в своем интервью на "Интере". Она назвала это биомассами. Так же она относилась к народу, который стоял на Майдане. (:) Тимошенко твердила, что революции без крови не бывает. Мол, "ну и что? ну, погибнет 1000 человек, биомасса есть биомасса" (газета "Новости Украины", 16.09.05).

Теперь стало еще более ясным, что предотвратить кровопролитие тогда позволило только христианнейшее миролюбие Януковича, который буквально на коленях умолял разойтись сотни тысяч своих сторонников, собравшихся на привокзальной площади Киева и уже готовых смешать путчистов с асфальтом. Тогда "померанцевой" панночке не удалось напоить кровью новорожденного вурдалака революции, и он в полном соответствии с физиологией вурдалаков остался мертворожденным, но что будет в следующий раз? И не потребуется ли в этом случае вместо "смиренного монаха" Януковича новый Ван-Хельсинг, которому, как в одноименном фильме, придется самому стать чудовищем, чтобы задушить ожившую гадину?

Подобные публичные излияния сантиментов по поводу "светлых революционных дней", ясное дело, не способствуют доверию к новому курсу украинского президента, а в свете этого недоверия к его искренности можно понять и ту часть "анти-оранжевой" оппозиции, которая не подписала Меморандум о взаимопонимании. Настороженность этой части политиков мне эмоционально вполне понятна.

Сейчас на Украине сторонники "бело-голубых" иронизируют по поводу тех, кто голосовал за "оранжевых": не хотели "бывшего ЗК", а получили на свою шею целый сонм уголовников: настоящих и будущих. Чего стоит одна Тимошенко, неоднократно покрывавшая свои многомиллионные личные долги из государственного кармана. Возвращаясь к тем событиям, отметим, что выбор был не между политиками "хорошими" и "плохими", а между политиком, доказавшим свою, по крайней мере, полную вменяемость и безответственными манипуляторами. К слову сказать, и теперь, и тогда для России выбор здесь не между "пророссийской" и "прозападной" Украиной, а между Украиной вменяемой и Украиной антироссийской.

Бюрократический новояз

После того как будет завершена политическая реформа, лакмусовой бумажкой поворота руководства Украины к вменяемости станет языковый вопрос. До сих пор действия киевской власти по отношению к регионам осуществлялись по принципу: "Вы нам деньги отдайте, а мы вас научим свободу любить и "поважать ридну мову". Вменяемому жителю Украины этот принцип за годы независимости слегка поднадоел. Кстати о самой "ридной мове". Такой ли уж родной населению Украины официальный украинский язык, теперь насильственно внедряемый? Согласно официальной концепции, литературный украинский создан на основе киевско-полтавского диалекта украинского языка. Однако пока мы не определили, что такое "украинский язык" вообще, нет смысла говорить о его литературном варианте.

На самом деле речь идет о ряде близких друг другу южных разговорных диалектах русского языка, распространенных, кстати, не только на Украине, но также и в южном регионе Российской федерации - от Краснодарского края до Волгоградской области, и даже далее. Вкрапления разговорных южных диалектов имеются в Курской, Воронежской областях и на Дальнем Востоке. Все эти говоры, может быть за исключением самых западных - галичанского, полесского и закарпатско-русинского, - сохраняют взаимопонимание с разговорными вариантами русского языка Дона и центральной России. Объявлять эти диалекты не русскими - это чисто политическое решение, сознательно направленное на раскол русского этноса. А поскольку это решение политическое, то и анализировать его следует с точки зрения политических последствий, а не с точки зрения чистой лингвистики. Политическая логика подсказывает, что если антирусская часть политического класса Украины усилится и втянет страну в НАТО, такое решение может означать в будущем и новые политические претензии к России для защиты якобы "украинского" населения, живущего компактно на юге России. Согласиться с ним - означало бы согласиться с политикой раскола великой русской нации на малые народности и с политикой раздувания витка сепаратизма внутри Российской Федерации.

Пока что этот сценарий остается "спящим", но вопрос интенций часто играет подчиненную роль по сравнению с вопросом степени возможности. Это потому, что с появлением новых возможностей растут и амбиции, появляются новые намерения, которых ранее не было, или они не были столь выраженными. Смириться с легитимностью политического решения о "независимости" и отдельности украинского языка от русского означает дать дополнительные шансы в руки тех, кто завтра захотел бы сыграть картой украинского национализма на юге России и, соответственно, будет его провоцировать. "Перетягивание каната" у полуострова Тузла - яркий симптом такой опасности. Два исторических политических центра русской цивилизации - Москва и Киев - из кожи вон лезли, чтобы продемонстрировать своим и чужим подданным, живущим по обе стороны границы, свое превосходство в качестве наиболее притягательного национального центра. Но это соперничество может идти, как выяснилось, разными путями: и как здоровая конкуренция на общерусском пространстве, и как откровенное раскольничество. Если учесть, что на украинской стороне границы, в Крыму, живут в основном носители языка центральной России, а на российской - носители южнорусских диалектов, которых в случае чего можно будет легко объявить "свидомыми украинцами", можно понять уровень ставок в этой игре.

Не будучи этнографом, хочу, однако, поделиться своими впечатлениями от одной поездки. Будучи в Крыму, пришлось наблюдать большую группу старшеклассников, прибывших на экскурсию в Воронцовский дворец из самого центра Украины - из города Канев (Черкасская область). Не так часто удается слышать, как общаются дети, живущие в одном населенном пункте. Их речь, незамутненная усилиями политпропагандистов и национальной маскировкой как никакая другая является отражением реального положения дел с языком бытового общения. Так вот, обращало внимание то, что половина из них во время общения использовали разговорный русский весьма близкий к литературному, а другая половина разговаривала на южнорусском диалекте, который обычно называют "суржиком" и который объявлен смесью русского и украинского и теперь активно изгоняем из общения как якобы "неправильный". И все они прекрасно понимали друг друга, однако никто из них - ни единого человека! - не разговаривал на "литературном украинском"!

Так кто же тогда вообще на Украине разговаривает дома на "литературном украинском"? Таких очень мало. Во всяком случае я за свою жизнь не встречал ни одного. Те на Украине, кто не пользуются литературным или близким к литературному русским языком, говорят не на украинском, а на по-прежнему живых, хотя и подавляемых киевской бюрократией, южных диалектах русского языка. Пожалуй, только "западенцев", говор которых мало понятен для русского уха, можно с натяжкой считать носителями какого-то особого языка, отдельного от русского. Но и этот язык сильно отличается от "литературного украинского".

Тогда что же тогда такое украинская "мова", называемая литературной? Это именно смесь: "суржика" с "западенской" и польской лексикой, обильно приправленная неологизмами. В полтавской области, откуда в соответствие с официальной точкой зрения якобы происходит "литературный украинский язык", на нем практически не разговаривают: его сознательно успели настолько увести от истока, что многие новые слова непонятны уже и коренным полтавчанам. Говорю это со всей ответственностью, поскольку с Полтавщины происходит половина моей семьи, и для меня тамошний говор - второй родной после слобожанско-русского. Всевозможные уродливые неологизмы и заимствования изменили литературный украинский до неузнаваемости, превратив в новояз официальной антирусской идеологии украинского нац-чиновничества, чтобы на нем, совершенно по-оруэлловски, невозможно было бы даже крамольно помыслить себя русским. Один из ярких примеров языкового администрирования - введение в обращение слова "хэликоптэр" вместо "вертолет", сделанное только для того, чтобы слово отличалось от русского аналога.

Особенно раздражает то, что украинизация проводится на деньги, в централизованном порядке изымаемые властью у населения. Той властью, которая пришла к власти на зарубежные деньги и легитимность которой вызывает большие сомнения. Для чего же может быть нужно такое языковое унижение русских в их собственной стране? Такое впечатление, что делается это с единственной целью удалить русских духовно от своих корней и погнать, как стадо, в Европу, где за Украиной уже давно закреплена роль основного поставщика проституток и сутенеров, а их детей разобрать на органы . Тот, кто искренне считает, что трагедия сотен тысяч украинок, в том числе несовершеннолетних, втянутых в проституцию на всем пространстве Европы и Ближнего Востока, никак не связана с деятельностью продажных украинских политиков, маскирующих свою продажность словами "национальный" и "украинский", пускай первый бросит в меня камень! Тем же из граждан суверенной Украины, кто не сгодится на роль сексуальных гастарбайтеров, уготована участь пушечного мяса, передового отряда НАТО для защиты так называемого "цивилизованного человечества" от "монголо-татар". В случае чего потерять его Западу будет не жалко - ведь это не родные англо-саксы: Такая вот цена у ошибочного ответа на, казалось бы, невинный вопрос о том, является ли украинское наречие отдельным языком или диалектом единого русского языка.

Какой же выход? Звучащее все настойчивее требование государственного двуязычия - все-таки полумера. Являясь лучшим решением, чем проводимая теперь политика вытеснения великорусского языка, двуязычие тем не менее означает узаконенный духовный раскол русского мира и не гарантирует от продолжения культурной "войны на уничтожение". Оптимальным решением, на наш взгляд, явилось бы политическое решение о том, что "малороссийский" (в украинском варианте - "украинска мова) и "великорусский" ("российска мова") языки являются двумя письменными вариантами одного языка. Границы между понятиями "диалекты" и "языки" весьма условны, и поэтому для разрешения этого вопроса необходимо и достаточно политического решения. Такой шаг позволил бы снять сразу несколько острых проблем:

1) Наиболее благоприятным образом решился бы как вопрос общерусского единства, так и вопрос национального единства населения Украины.

2) Автоматически снимался бы больной вопрос о "государственном статусе русского языка". С точки зрения логики не обязательно для этого менять положения статьи 10 конституции Украины, а достаточно только обновленной интерпретации того, что представляет собой "украинский" язык и его отношение с "русским": этот единый язык продолжал бы быть "единственным государственным".

3) Устранялись бы политические причины "культурной войны". Более половины жителей Украины, которые чувствуют себя теперь политически униженным большинством, почувствовали бы сатисфакцию.

Примеры того, когда в государстве приняты два варианта одного языка, имеются. Например, в Норвегии узаконены два сильно различающиеся варианта языка: букмол и нюношк. Конечно, пока на Украине не закончена политреформа, такая идея выглядит слегка преждевременной, однако после решения ближайших задач и с позиции победившей стороны, ее шансы могут выглядеть совсем по-другому.

© Содержание - Русский Журнал, 1997-2015. Наши координаты: info@russ.ru Тел./факс: +7 (495) 725-78-67